Майд появился лишь поздно утром, когда Найтир уже давным-давно отдыхал. Дани не спалось – почему-то отец был в плохом настроении, не желал с ней ни о чем разговаривать и даже запретил упоминать о брате. Дождавшись, пока все в доме затихнет, девушка выбралась в свой сад и принялась бездумно изучать выросшие за день структуры. Они как-то резко перестали ей нравиться, словно поспешно выдуманная ложь прошедшей ночью необъяснимым образом стала правдой.
– Я так надеялся, что найду тебя здесь…
Обернувшись, Дани увидела, как до синевы бледный Мэй движется к ней, тяжело опираясь на окружающую сад стену.
– О боги, что с тобой?
Остановившись, парень протянул вперед руку, останавливая порывающуюся его подхватить сестру.
– Я посмел прогневать Найтира. Посягнул на то, что принадлежит ему одному.
– Ты бредишь? О чем ты?
– Вот, – Мэй коротким дерганым жестом ткнул себя в район паха, и Дани разглядела свежий глубокий шрам, изуродовавший гладкую чешую. – Я больше не мужчина. И никогда им не стану. Кровь патриарха не должна распыляться…
– Нет, нет, нет!
Не веря, майда отчаянно замотала головой.
– Мне все удалили, сестренка. Чтобы я не посмел тебя тронуть, никогда. Ты – его и только его. Тебя создали для нашего отца, а я – досадная ошибка, которую теперь немного исправили.
– Не может быть, Мэй, ты что-то путаешь, – захлебываясь слезами, Дани схватила брата за руку, заставив поморщиться от боли. – Папа не мог такого с тобой сделать!
– Эанай мне все подробно объяснил. Еще один проступок, и наказанием станет смерть. Сегодня Найтир дал мне последний шанс. Жизнь. Его власть над майдами безгранична, и он имеет право делать все, что посчитает нужным. А я… Я майд, и это не изменить ничем.
– Власть… – крупно дрожа, Данейин, словно вживую, увидела обмякшую в руках патриарха сухопутную девушку и ту эйфорию, что они разделили на двоих.
– Я пришел попрощаться. Сбежал, пока не добили, но не смог уйти, не увидев свою сестренку.
– Я пойду с тобой!
– Нет, Дани. Ты уж прости, но я хочу жить. Тебя Найтир будет искать всегда и везде. И когда найдет… Демоны, что я говорю… Плевать на меня, но если он и с тобой сделает то же самое?
Майда, как заведенная, продолжала мотать головой, громко всхлипывая и распахнув полные слез и горя глаза.
– Все, родная. Прощай. Будь осторожна.
Забыв о боли в горящем шраме, Мэй коснулся губ сестры. Хотел коснуться – но она неожиданно прильнула к нему, отчаянно и неумело целуя, и майд прижал девушку к себе изо всех сил, не желая терять столь ненадолго обретенное счастье.
Брат уже давным-давно исчез за оградой сада, а Дани продолжала потерянно сидеть на земле. Бессмысленно вертела в руках несколько гибких прутьев, которыми собиралась направить завершающий виток беседки. И подняла, наконец, голову, поняв, что хочет разрушить в первую очередь.
Несколько лет о Меатине не было ни одного известия. То ли он и в самом деле пропал из подводного мира, то ли Дани заботливо ограждали от излишней информации. Отец, наконец, все объяснил о ее будущей задаче, и майда осознала, что принятое им жесткое решение было единственным верным.
Кровь Найтира, унаследованная Мэем, была слишком большой драгоценностью, чтобы ей разбрасываться. И слишком большой опасностью. Поступок сына вызвал у патриарха уважение – достаточное, чтобы подарить ему полную свободу.
Дани, отчаянно скучая, просила отца вернуть брата. И патриарх непривычно мягко объяснял, что любой майд имеет право строить свою собственную жизнь. И что двери их дома всегда открыты. Если же Мэй не приходит, значит, для него здесь нет ничего действительно дорогого.
В отличие от подводного мира, на улицах окутанной страхом и сомнениями Альдрии пусто стало задолго до того, как солнце дотронулось гладким боком до зябкого осеннего моря. Повсеместно встречающиеся патрули вроде бы и гарантировали порядок и безопасность, но люди предпочитали поберечься самостоятельно. Даже самые заядлые сплетницы чесали свои языки за крепкими каменными стенами и прочными оконными решетками, способными остановить даже разъяренных майдов.
Прибытие Найтира нигде не анонсировалось, и Лана пообещала лично сорвать погоны и выгнать из спецкорпуса того, чьими усилиями обычному народу стало известно о происходящем. Еще днем в Альдрии зародилось нездоровое оживление, и очень многие поставили свои будильники на время рассвета, желая лично насладиться редким зрелищем.
Лис притащился с какой-то безропотной аморфной референткой, которую постоянно гонял по разнообразным поручениям, не обращая внимания на ворчание Ланы. Женщине порядком надоело постоянное мельтешение миловидной пышечки перед глазами и, когда та притащила Лису очередную чашку свежезаваренного кофе, Глава рода Баго не удержалась.
– Самому кофе взять нельзя? Корона падает?
– Все можно, – Лис лениво изобразил широкий жест рукой. – А лень-матушку куда сначала сдать?
– Там уже места не осталось, сколько насдавал!
– Лисичка, ну что ты злишься? Скажи проще – тебе кофе попросить сделать?
– Попроси, – сдалась Лана. – И побольше.
– Литра хватит, или лучше два? – поинтересовался Лис с деланной заботой, отправляя со своего планшета соответствующее указание отсутствующей помощнице. – Кузина преотлично умеет его варить на всех доступных машинах. Правда, это одно из самых главных ее достоинств, хоть при непосредственном созерцании обнаруживаются и иные, не менее заметные, м-да…
– Кузина?
Лана понадеялась, что ее интерес прозвучал достаточно нейтрально и не выдал истинного облегчения. Впрочем, Лис знал ее достаточно хорошо, чтобы не обмануться голосом и выражением лица.
– Да-да-да, Лисичка, можешь не ревновать. Я бы ни в коем случае не явил свои… интересы пред твои презрительные очи.
– Так, значит, ты активно интересовался все это время? – Баго, почувствовав щемящую боль в груди, не удержалась от язвительного вопроса. Тройну проще – он знает, что его женщина ушла из-за необходимости и страдает. А что, если хитрый дипломат просто изображает тут свое небезразличие, а сам давно утешился с десятком-другим гораздо более привлекательных и не обреченных на смерть женщин?
Которые, к тому же, не вешают ему на шею своих детей?
– О, скандал! – воодушевился Лис. – Давай дальше, дорогая. Нам ведь больше и заняться-то нечем.
Смутившись, Лана сделала вид, что отвлеклась на кофейник, принесенный расторопной ассистенткой Тройна. Он не соврал – в оном и впрямь было никак не меньше литра чудного, ароматного кофе из восточных степей. Женщина была готова поклясться, что в ее запасах ничего подобного и близко не пробегало.
