Стеллa Странник - Живые тени ваянг

И стоит лишь одно там дерево, а на нем — письмена старинные: «Коль неправдой весь свет увидишь — не воротишься ты назад…»

Декабрь 2013 года.

После холодного и полудождливо-полуснежного Санкт-Петербурга странно было видеть людей в майках и шортах, в резиновых сандалетах или пластмассовых сланцах. Они как будто бы только что покинули пляж, чтобы забежать на минутку в супермаркет, в кафе или в банк. А потом они вернутся назад и будут нежиться на низкой лежанке под ярким зонтом, попивая через трубочку ананасовый сок или кокосовое «молочко», и плескаться в соленых волнах океана. Люди «с пляжа» не спеша прогуливаются по тротуарам, заглядывая в многочисленные бутики, садятся за столики ярких кафешек, занявших позиции вдоль дорог, и так же неторопливо едят экзотические блюда из сладкой свинины, из курицы под карамельным соусом и конечно же — из морепродуктов.

Проезжая по узким улицам Денпасара, можно спокойно это наблюдать, потому что даже при отсутствии «пробок» поток машин движется необычайно медленно. В центре движения — степенные восточные красавцы, компактные минивэны с закругленными боками, а вокруг них — мотоциклы, которые русские прозвали байками. Такого количества ревущих двухколесников, пожалуй, нет нигде в мире, тем более — в Европе. Некоторые стоянки для них занимают территорию с футбольное поле или походят на толстые сардельки длиной в квартал. На мотоциклах рассекают с невозмутимым видом, лавируя между крупногабаритными транспортными средствами, местные юнцы и девицы с открытыми плечами и коленками, мужчины в разноцветных саронгах вместо брюк и в балийских платках-повязках уденг, бабушки в длинных саронгах и кружевных кебая и дамы в декольтированных вечерних нарядах. За рулем нет разве только младенцев, — а вот и он спокойно дремлет в слинге на груди у мамаши, которая тоже сжимает руль «железного зверя».

Для человека, привыкшего к левостороннему рулю, движение на улицах города кажется вызывающе хаотичным, ведь постоянно приходится, разворачиваясь или поворачивая направо, выезжать на встречную полосу. Если моторбайк где-то проскочит по краешку тротуара, то на машине такой номер не пройдет. Так что придется частенько останавливаться, и не только перед светофорами, но и перед новоявленными «регулировщиками» — обычными служащими парковок, а также магазинов, отелей, банков и любых других учреждений, в обязанности которых входит останавливать движение транспорта, чтобы их клиент мог выехать на проезжую часть через встречную полосу. Что уж говорить о юрких мотоциклах, когда и широкие восточные минивэны привыкли к тесноте — они умеют разминуться даже на улочке с односторонним движением, где тесно прижимаются к бутикам и потому, бывает, задевают широкими плечами разнаряженные манекены и вешалки с одеждой. Правило одно: ехать там, где можно проехать.

Кате поток транспорта напоминал хорошо проваренный сироп с вишнями, в котором вишенками стали легковые автомобили, а основной вязкой массой — мотоциклы. На одной из «вишенок» и двигались они с Буди, тем более, что шестиместная Хонда была вишневого цвета.

Самолет приземлился ночью, и на первый день их пребывания был составлен конкретный список дел, точнее, одного дела, но с длинным перечнем покупок. Почему Буди начал с этого? Он сказал, что, несмотря на то, что Катя является не просто хорошим художником-модельером, но даже и кудесницей, ее одежда не годится для тех поездок, которые им предстоит совершить. Ей нужны легкие шорты или «бриджи», трикотажные майки или блузы из батика, а для самой главной поездки, к богам — и кое-что из специального обмундирования. Катя пока не представляла это «кое-что», но внутренне была готова надеть один из костюмов, в которых плавают по горной реке на лодках-байдарках, поднимаются над землей в аэростатах или же опускаются на дно океана. А поездка за такими покупками была прекрасной возможностью познакомиться с городом.

— Буди, а почему у вас такие низкие дома? — Катя не переставала расспрашивать его обо всем, что она видела.

— Все приезжие замечают эту особенность… Да, в Денпасаре не так, как в Джакарте — там мегаполис с двадцатимиллионным населением, здесь — небольшой провинциальный городок на полмиллиона. Но главное даже не в этом — сегодня, как и несколько тысячелетий назад, на Бали действуют старые традиции: здания не принято строить выше кокосовых пальм.

— Странные порядки… А вон там, смотри, стоит трехэтажный современный замок с тремя башнями…

— А ты не видишь пальму, что растет рядом с домом? Ту, что выше этого замка?

И без того медленное движение транспорта вскоре совсем было остановлено: на перекресток вышел мужчина в клетчатом саронге с каким-то жезлом в руке. Это был явно не полицейский, но он вел себя, как профессиональный регулировщик — взмахнул палочкой, давая «красный свет» движению транспорта, и «зеленый» — пешеходам. Последних было больше. Из широких открытых ворот учреждения люди выходили и выходили не для того, чтобы быстренько перейти через дорогу, а чтобы занять эту улицу так надолго, как они того хотят. По нарядному виду процессии, которая двигалась степенно, не торопясь, понятно было, что у его участников очень большой праздник. Женщины в ярких саронгах и в белых кружевных кебайя несли на голове корзины с фруктами. Мужчины, тоже в саронгах, но более сдержанных расцветок, держали ручки паланкинов — специальных носилок, на которых стояли странные скульптуры. Одна из них была, видимо, очень тяжелой — ее несли человек двадцать.

Когда самая огромная фигура «проплывала» перед их машиной, Катя, взглянув на нее, вздрогнула. По рукам пробежали мурашки, а к горлу начал подступать комок страха. На носилках сидела великанша — та самая тетка с красным лицом и огромными обвислыми грудями, которая несколько раз ей снилась. Так же торчали в разные стороны длинные белые волосы, похожие на паклю, так же застыло в злобе красное лицо с огромным, ощерившемся желтыми клыками, ртом, такие же длинные когти на пальцах рук и ног готовы были неожиданно вонзиться в свою жертву.

Катя инстинктивно вцепилась правой рукой в ладони Буди, расслабленные на руле, но не успела произнести ни слова, как заиграла музыка — та самая мелодия, с хрустальными перезвонами колокольчиков, которая была в ее снах.

— Ты испугалась? — удивленно спросил Буди.

— Эту страшилу я видела и в Амстердаме, и в Питере… — дрожащий голос выдавал чувство страха, завладевшее его хозяйкой.