Гек собрался и прыгнул. Все прошло отлично — он пролетел метр по воздуху и попал точно в щель окна, скатившись на подоконник по створке. В руке его был взведенный пистолет, но стрелять не пришлось — квартира была безлюдной. Гек соскочил с подоконника и пошел по комнатам. Квартира была отделана красиво, но пафосно. По обилию позолоты, блестящих каемок и ручек, Гек понял что отделывали квартиру на восточный вкус. Так отделывают квартиру для себя.
Гек зашел в гостиную. Здесь было сумрачно, окно плотно закрывали жалюзи. И стоял совершенно невозможный запах. На полу, на пушистом ковре лицом вверх лежал труп хозяина — Гек узнал сильно распухшее лицо со снимка. Затылок человека был расплющен, ковер залит засохшей кровью. Рядом валялась бронзовая статуэтка орла, испачканная кровью. Все было ясно.
Делать здесь было нечего. Гек прошелся по другим комнатам — они были удивительно пустынны, ни примечательных вещей, ни записных книжек — ничего не было. Везде царил порядок, и лишь в прихожей на белом мраморном полу лежал небольшой плоский пакет из толстого зеленого пластика, заполненный белым порошком. Гек аккуратно завернул этот пакет в положил в карман. Он открыл защелку двери и по лестнице спустился во двор.
Никакого желания возиться с трупом у Гека не было — если тут можно было найти какую-то информацию, то это было под силу только бригаде опытных криминалистов с их аппаратурой. Было ясно только одно — труп лежит не менее двух дней. Что касается пакета в прихожей — это наверняка были наркотики, и вот их анализ мог дать ценный след.
Гек позвонил Гриценко, но было занято. То ли был занят телефон Гриценко, то ли перегружена мобильная сеть Гека. И он помчался на Лубянку.
В отделе Гриценко была только секретарша, которая сообщила Геку, что все уехали на операцию и скоро будут. Гек попросил соединить его с Гриценко.
— Слушаю, — сказал Гриценко в трубке, протянутой секретаршей.
— Гек говорит, — представился Гек. — Клиент мертв. Квартира пуста. Следов нет.
— В курсе, — ответил Гриценко. — Мы уже работаем на месте. Мы опоздали.
— В смысле я должен был вас дожидаться на месте? — спросил Гек.
— Нет, опоздали — вообще опоздали. Он успел передать товар дальше.
— В прихожей я обнаружил плоский пакет из зеленого пластика с неровно обрезанным краем. Наполнен порошкообразным веществом белого цвета. Подозреваю что наркотик. Отвез на Лубянку чтобы сделать срочную экспертизу.
— Будь осторожен с этим пакетом! — сказал Гриценко.
— Так точно, — ответил Гек, нервно ощутив как пакет оттягивает карман плаща.
— Очень осторожен — на нем могут быть отпечатки! — сказал Гриценко и, помолчав, добавил. — Хотя вряд ли. Это все уже не важно. Мы опоздали. Надо искать второе звено.
— Какие будут указания? — растерялся Гек.
— Пока никаких, — ответил Гриценко. — Опросом соседей и прочими делами займутся мои люди чтобы не толкаться как в прошлый раз.
Гека немного обидело это «мои люди».
— А что делать мне? — спросил он.
— Ждать, — ответил Гриценко. — Сегодня вечером или завтра будут указания.
— Леонид Юрьевич, вы меня конечно извините, — сказал Гек. — Но мне завтра на работу.
— Какую работу? — удивился Гриценко.
— Вы не забывайте что я работаю в отделе охраны банка. Я взял отгул на день, еще два дня были выходные — как раз три дня, как вы и говорили. Но завтра мне на работу.
— Ладно, разберемся, — сказал Гриценко и повесил трубку.
Мысленно выругавшись, Гек спустился вниз в отдел криминалистов, но лаборатория оказалась заперта. Тогда Гек сел в коридорное кресло напротив и тут же заснул. Проспал он шесть часов, но в лаборатории никто не появился — очевидно все криминалисты были в квартире убитого бандита.
— Бардак! — громко сказал Гек и вышел из здания Лубянки.
Он сел в свою машину и отправился в Староволжский переулок. Квартира была уже опечатана, служебных машин во дворе не стояло. Гек попробовал позвонить Гриценко, но не дозвонился. Гек порылся в своей памяти и вспомнил два мобильных телефона следователей, которые видел в записной книжке женщины-свидетельницы. Он набрал первый номер. Как он и ожидал, ответил Алексей Казаревич.
— Это Гек, — сказал Гек. — Что происходит?
— Работаем, — ответил Казаревич.
— А где?
— Я в информатории на Лубянке. Митя в Шереметьево.
— В Шереметьево? Хм… А криминалисты?
— Не могу знать.
— А Гриценко?
— Не могу знать.
— А кому мне сдать на экспертизу пакет с белым порошком?
— Не могу знать.
— Тьфу, — в сердцах сказал Гек. — Появится Гриценко, пусть сам меня находит!
Гек дал отбой и тут же телефон в его руке запиликал.
— Гек у аппарата! — рявкнул Гек.
— А — аппарат — где? — ответил голос Нюки.
— Со мной, — ответил Гек, растерявшись.
— А — ты — где?
— Я… в городе. А ты где?
— Хороший — у — нас — разговор, — сказала Нюка. — Я — дома. В — мелких — делах — закоммутилась. Пельменей — хочешь?
— Хочу… — честно ответил Гек.
— Сделала — только — что.
— Сама лепила? — удивился Гек.
— Сама — в — кипяток — бросила, — сказала Нюка. — Когда — тебя — ждать?
— Сейчас подъеду.
— Коммутайся — быстрей, — остынут. — Нюка повесила трубку.
— Зашибись чего в мире творится! — сказал Гек и тронулся с места.
Дверь в Нюкину квартиру была приоткрыта. Мягкий мужской голос, лившийся из динамиков, негромко и вкрадчиво исполнял песню на итальянском. Все это забивал бойкий стук клавиш. Гек вошел, снял ботинки, надел тапочки и заглянул в комнату. Нюка сидела за компьютером. Гек постучал по дверному косяку чтобы привлечь внимание.
— Гек? — спросила Нюка, не поворачиваясь.
— Вечер добрый, — сказал Гек.
— Щас, — сказала Нюка, продолжая барабанить по клавишам.
Гек постоял немного, затем зашел в туалет, вымыл руки в ванной и вернулся в комнату.
— Щас — щас, — сказала Нюка.
— А что ты делаешь? — поинтересовался Гек.
— Щас — щас. Скоро — иду…
На экране мельтешили подземелья с тяжелыми дверьми.
— В игрушки играешь? — спросил Гек.
— Щас — щас. Скоро — иду… — откликнулась Нюка.
— Паузу нажми, — посоветовал Гек.
— Щас — щас. Скор… Пидарас!!! — закричала Нюка, отбросила мышку и рывком развернулась в кресле. — Каждый — раз — за — этой — дверью — он — меня — караулит! — сказала она обиженно.
— Кто караулит?
— Ник. Мы — с — ним — по — сети — играем.
— Понятно. Ну а кто-то что-то говорил насчет пельменей? — Гек прищурился.
