места, сладко потянулся и заключил: — В Беспределье мне хочется, это да… Оставаться здесь незачем. Никому я тут не нужен. Да и пожить мне спокойно не дадут, я ж тут для всех ещё ребёнком числюсь. Вернёмся в Беспределье, попробуем себя в роли вольных бродяг.
— Вольные бродяги — хорошо звучит, но!.. — решительно возразила тварь. — Хочешь ты или нет, а предназначение твоего рода в том, чтобы владеть Знаком Вечности, а уж зачем да для чего — про то сам поймёшь, когда это предназначение исполнишь. А Знак Вечности утерян. Тебе придётся его отыскать. Даже в беспредельном месте есть необходимость, которую не обойдёшь. А в остальном — давай бродить! Ты лишь прислушивайся к себе и делай, что хочется, да изредка спрашивай меня, если что непонятно. Идёт?
Игорь невольно рассмеялся, когда в ожидании ответа на своё «Идёт?» тварь весьма панибратски приобняла его за плечи. Обращение твари его вовсе не коробило, скорее, наоборот, бойкое, острое на язык существо вызывало у Игоря симпатию, и он вдруг понял, что ни за что не хотел бы сейчас расстаться со своим странным приятелем.
— Ладно, собираемся домой, — произнёс Игорь и увидел, как вспыхнули серые глаза твари:
— Это я мигом, наследник! Ох, боялся я, что ты тут надолго застрянешь, и зачахну я здесь с тобой…
Игорь с досадой отмахнулся от новой порции шутливого трёпа твари и побрёл в свою комнату. В памяти ещё живы были впечатления от ледяного ливня, и Игорь хотел прихватить кое-какие вещички на случай внезапной перемены погоды. Погибнуть от переохлаждения во цвете лет и на пороге взлёта к вершинам потусторонней власти в его планы не входило.
ГЛАВА 25. Очень личный разговор
Стерко очень устал топтаться туда-сюда по крошечному фойе. Присесть здесь было некуда, кондиционеры работали неважно, и Стерко чувствовал, что надолго его не хватит.
Назначенное время свидания давно прошло, а Шото так и не появлялся.
Это было странно, если учесть, что Шото сам пригласил отца на эту встречу, точнее даже не пригласил, а настоял. Никакие отговорки Стерко и ссылки на плохое самочувствие и на множество дел не помогли: Шото требовал присутствия отца.
И вот, проделав длинный путь из провинции в столицу, почтенный отставной защитник прохаживался по нижнему фойе здания архива департамента внешней защиты, обливался потом от духоты и разминал усталые ноги.
Шото показался в фойе с опозданием почти на час. Он сбежал вниз по лестнице и степенно протянул руку отцу. Его глаза по-детски заблестели, и возможно, если бы хаварры встретились просто на улице, Шото с радостью обнял бы Стерко. Но у пропускного пункта в архивные помещения замерли охранника, и юный курсант академии внешней защиты не стал демонстрировать перед ними свои родственные чувства.
— Ты знаешь, Шото, сколько я тебя жду? — укоризненно проговорил Стерко.
— Извини меня, но я не рассчитывал, что так задержусь. Здесь, в архиве, трудно получить доступ к материалам, а ещё труднее сдать все коды по окончании работы, — вздохнул Шото.
— Охотно верю, — Стерко припоминал себя на месте Шото и то, как запутанная система обмена информацией даже внутри департамента порой доводила его до белого каления. — Однако ты так бессовестно темнил и давил на меня, что я с нетерпением жду, когда же ты объяснишь, в чём дело. Зачем тебе понадобилось срочно видеть меня?
— Есть разговор, — Шото поджал губы, покосился на охрану и предложил: — Давай пройдёмся по улице.
— Шото, я устал. Не хотелось бы никуда идти. Почему бы нам не поговорить здесь по-быстрому?
— Только не в этих стенах. Это очень личный разговор, отец. И долгий. Присядем где-нибудь на воздухе…
Стерко со вздохом повиновался. Отец и сын вышли на улицу и спустились с широкой парадной лестницы. Шото свернул за угол и пошёл по аллее к набережной залива. Стерко шагал следом, любуясь ладной, вполне оформившейся фигуркой сына. За полгода учёбы в академии Шото очень изменился и, несомненно, в лучшую сторону. Теперь его никак нельзя было назвать зажатым истеричным подростком. Уверенной походкой Шото миновал пешеходные тропинки и повернул налево, в совсем одичалый сквер. Он опустился на замшелую скамью и улыбнулся отцу:
— Садись, Стерко. Я догадываюсь, что ты устал. Ты неважно выглядишь.
— Ну вот тебе и раз! Первая встреча за полгода, и ты говоришь старому отцу, это то, что он неважно выглядит! — огорчился Стерко.
— Я не хотел тебя обидеть. Просто… — Шото смущённо отвернулся. — Я очень за тебя переживал. Ты прогнал меня тогда…
— Не прогнал, а заставил поехать и поступить в академию. Не думаю, что я сделал это зря. Или ты жалеешь?
— Да о чем же мне жалеть? Стать настоящим защитником — я же с детства об этом мечтал! — горячо сказал Шото. — Но разве нельзя было подождать ещё год?
— Ты и так уже переросток по здешним меркам. Чего же ещё ждать?
— Чего ждать? Я просто не хотел оставлять вас. Да у меня просто руки опустились, когда я узнал, что вы со Снуи решили обзавестись потомством, и что родителем будешь ты! Почему ты, почему не Снуи? Я же не ребёнок, чтобы не понимать, насколько это было рискованно для тебя.
— Снуи ещё совсем юный, а мои сроки все вышли, Шото… И нечего тебе волноваться, все прошло нормально.
— Да? Две клинические смерти — это нормально? — выдохнул Шото.
— Нет, это хлопотно, парень, очень хлопотно… — грустно засмеялся Стерко. — Но это нормальная цена за то, чтобы в мои годы стать родителем.
— Ты счастлив?
— Да ты видел бы это славное существо! Сначала маленький был, как ботинок. А теперь ползает по дому, и весь дом вверх дном… — Стерко с улыбкой покачал головой, вспоминая забавную круглую мордашку своего синеглазого малыша, как две капли похожего на родителя. — И Снуи теперь хочет жить, а это для меня очень важно.
— Мне хочется увидеть твоего малыша, — проговорил Шото. — Жаль, что когда это произойдёт, он будет уже не ползать, а бегать…
— Да почему же? У тебя же скоро должны быть каникулы! Разве ты не собирался к нам?
— Отец, мои каникулы завтра заканчиваются, — покачал головой Шото.
— Вот тебе и раз! — Стерко почувствовал, что он по-настоящему огорчён. — Как же так? Мы так ждали тебя. Отчего же ты не приехал?
— Я был очень занят, — ответил Шото.
— Настолько занят, что не мог сообщить об этом?
— Не мог. Я вообще не мог ни писать об этом, ни звонить. Поэтому-то я и просил тебя приехать… — Шото покусал губы и продолжил: — Я две
