— Молодец, — обратился к нему с похвалой Виртуал, — начало ободряющее. Видимо, вечеринка удастся ― как думаешь?
— Будут и другие сюрпризы, — отмахнулся светящийся от удовольствия организатор представления. — Эй, дамочка! — обратился в следующую секунду он к Женщине, одновременно кивая на Занудина. — Дай-ка я подсяду к своему приятелю. А ты уж готовься принять под крылышко поющего для нас гостя.
Женщина без споров уступила место Музыканту и пересела за свободный столик. Занудину показалось, она была только рада этой рокировке.
— Ну что, дружище, как отдыхается?
— Замечательно, — соврал Занудин.
— Вот и превосходно, — отозвался в свою очередь Музыкант, не обращая внимания на понурый вид Занудина. — Выпьем?
— Мне пока хватит. Может, чуть попозже…
Музыкант наполнил свой бокал и в три глотка осушил его. После чего хитро подмигнул Занудину, пощелкал пальцами, снова налил и снова выпил, прекрасно обходясь без компании.
— Ладно уж, сегодня зеленый свет всем вольностям! Гулять так гулять!
Вскоре музыка смолкла, и блестящий от пота Мурки объявил об окончании своего короткого, но зажигательного попурри.
— Присоединяйся к нам! — позвал Музыкант.
Мурки принял приглашение и с вальяжностью, присущей, наверное, только коронованным особам, спустился в зал.
— Да у вас тут, я погляжу, настоящий пир, — бросил он по дороге, присвистнув.
Гость казался дерзким и напыщенным, но, скорее всего, являл собой просто доброго балагура, очутившегося по обыкновению не в том месте и в кругу не той компании. Каким-то образом это ощущалось.
Мурки приблизился к столику Занудина и Музыканта.
— С кем не знакомы ― Фрудди, — наклонился Мурки к Занудину для приветствия.
Одновременно верх его цилиндра откинулся, и из головного убора выпрыгнул большой пластмассовый пенис. Застигнутый врасплох, Занудин подскочил на месте и хотел было вспылить.
— Шутка, — поспешил примирительно потрепать его по плечу Мурки, обезоруживающе засмеявшись и натягивая при этом верхнюю губу на чересчур выдающиеся передние зубы. — Не обижайтесь, дорогуша.
Пенис на пружине легким движением был запрятан обратно в цилиндр. Занудин остыл и даже улыбнулся в ответ, хоть и выглядело это жутковато ― словно лицевые мышцы расползлись по сторонам, захваченные щипцами.
— Фрудди, голубчик, — уже в следующий момент атаковала Мурки до невозможности возбужденная Женщина, — будьте душкой, составьте мне компанию! Пойдемте скорее к моему столику!
Что-то смущенно промычав себе под нос, Мурки поддался натиску Женщины и покорно последовал за ней.
Занудин обернулся к Музыканту, но соседа по столику рядом не оказалось ― вероятно, снова улизнул в операторскую.
В подтверждение тому на сцене выросла огражденная канатами площадка.
— Внимание! — раздался из рубки голос Музыканта. — Следующий номер нашей увеселительной программы — поединок! Да-да, вы не ослышались, самый настоящий бой! Итак. В красный угол ринга приглашается-а-а… Брумс Лю!! Встречайте!
Из-за кулис бодро выскочил маленький, обнаженный до пояса китаец и, виртуозно перемахнув через канаты, занял отведенный ему угол. «Ковчеговцы» выглядели довольными и находились в нетерпении, кто же займет место соперника.
— В синий угол, — торжественно продолжил Музыкант, — приглашается-а-а… Иоанн Подтупный!! Прошу!
Второй участник намеченного поединка оказался просто-таки человеком-горой. Богатырь вышел на сцену, постукивая по полу огромным металлическим стержнем. В руке великана, как оказалось, этот неподъемный предмет исполнял роль прогулочной трости. Подойдя к канатам, он отставил стержень в сторону, потер ладони. Не спеша проследовав на ринг, в недоумении занял свой угол.
— Что за белиберда? Я должен бороться с этим лилипутом?!
— Сходитесь! — безапелляционно произнес Музыкант, не желавший затягивать прелюдию.
— Это я-то лилипут?! — взвился Брумс Лю, и его точеное желтое лицо покрылось малиновыми пятнами.
— Не я же, — усмехнулся гигант, презрительно отворачиваясь.
А уже в следующий миг случилось непредвиденное.
Молнией преодолев разделявшее их с Иоанном расстояние, Брумс Лю с кошачьим воплем взметнулся в воздух и огрел великана ребром ступни по челюсти.
Не от силы удара, а, скорее, от неожиданности, либо по какой-то третьей причине, Подтупный грузно перевалился через канаты и распластался по полу.
— Поражение! — без запинки отреагировал на произошедшее Музыкант и раскатисто рассмеялся.
«Ковчеговцы» в зале оживились.
— Вот так вот… — почесал оранжевую бородку Виртуал.
— Китаец победил! — разухабисто заверещал Даун, хлопая в ладоши. — И не говорите теперь, что рост — главное!..
— А по-моему, это недоразумение, — заступился Виртуал за великана, который был несомненно оглушен неловким падением и теперь непонимающе мотал головой, сидя на сцене. — Надо заметить, даже правила толком не оговорили.
— Кто с ринга вылетел, тот и проиграл, — встрял Жертва, принимая сторону карлика. — Чего тут непонятного!
— Коротышечья солидарность, — махнул рукой Виртуал.
— Я вот вам историю расскажу, тоже был как-то случай… — затараторил Поэт, стараясь привлечь к себе внимание окружающих, но его тут же оборвали.
— Лучше эту громадину обратно не пускать, — по-женски деловито высказалась Женщина. — Он же китайчонка на кусочки разорвет, а потом будет этими кусочками в нас с ринга пуляться. Смотрите, какой у него кровожадный вид. Это совсем не эстетично.
— Я считаю, нужно продолжать, — пробубнил Виртуал без всякой надежды переспорить большинство.
— Нет уж! Я в присутствии моего кавалера не желаю принимать участие в этих живодерских забавах, — заявила Женщина, поглаживая Мурки по руке и явно красуясь.
— Итак! — напомнил о себе Музыкант, которого из зала видно не было. — Я рад, что вы хорошенько развлеклись и даже впали в азарт и прения, но последнее слово все-таки за мной… Поражение! Победил Брумс Лю!
— Поражение?! — возмутился Иоанн, пришедший к этому моменту в себя. — По-ра-же-ние?!
— Поражение, поражение, — подтвердил Музыкант, передразнивая Подтупного.
— Ах ты, бес! Да у меня никогда в жизни не было поражений, ирод ты окаянный!! Тут наплевал кто-то или набрызгал чем… я поскользнулся!
— М-м… я и в самом деле пролил на том месте коктейль, — вполголоса признался Поэт (так, что было слышно только близ сидящим) и, кривляясь, высунул язык.
— …никогда не было поражений! — продолжал неистовствовать Иоанн Подтупный. — Никогда! Слышишь?!
