Проблема была в том, что подобным образом нетрудно было уйти от легионеров, но вот дознаватели ДОЗа, а именно они сейчас вцепились в хвост, город и проходные дворы знают не хуже, от этого зависит их пребывание на службе, а иногда и шкура.
Из дворов — снова на улицы, теперь уже опустелые — рабочий день закончился, служащие расползлись по спальным районам. Теперь на дороге никто не мешает, а если кто и замешкается и не успеет убраться — сам виноват. Но таких не было — даже самые тупые, видя стремительно приближающийся из сумрака отсвет фар, стремятся шарахнуться в сторону и слиться с окружающим пейзажем. Пейзаж удручающе однообразен: стандартные окраинные постройки, щербатый асфальт, бетонные ограды — кое-где поверху протянута колючая проволока, но это не важно, важно оторваться, а на трассе Варти способен выжать из этой колымаги скорость гоночного автомобиля.
Визг шин, черные тени, мечущиеся по стенам, отражение фонарей в лужах… фонари, ага!
Все-таки вырвались. Этот участок неплохо освещен, дальше, когда углубимся в лес, снова начнется темень, но оно и к лучшему…
Варти жмет на газ, шоссе наматывается под колеса, безопасников, которые вывернулись все же из переулка, ждет малоприятный сюрприз, но сволочи попались упорные, отцепляться не хотят, догнать не могут — так начали палить, на сей раз маленько включили голову и бьют не по броне, а стараются пробить шины, на такой скорости это крайне затруднительно, но они все же пытаются, дорога сворачивает в лес — и как это безобразие не повырубили в период послевоенного строительства, не иначе как ведомство родное озаботилось…
И не только этим озаботилось оно.
Уже из-за поворота беспорядочная пальба дозовцев вдруг прервалась. И удаляясь, Пятьдесят Пятый сообразил, что на краю слышимости различил-таки сквозь автоматные очереди другие выстрелы. Такой же, как у него, «герцог», принятый на вооружение в родной конторе. Тут не палят в Мировой Свет, а бьют прицельно.
Снайпер, вызванный Тапой, скорее всего добрался через лес на мотоцикле и ждал у обочины. Пропустил своих и подбил ДОЗовцев, а потом шустро скрылся. Тактика не сказать чтоб оригинальная, но, как правило, срабатывает. А от Тапы нужна была сейчас не оригинальность, а эффективность.
В любом случае они оторвались, о чем и было сообщено Тапе.
— Это хорошо, — сказал тот, — а то Красномордый сейчас рвет и мечет. Велел Куре выезжать к вам для сопровождения. Так что увидишь его колымагу — не стреляй, а то знаю я тебя…
Фанк во гневе — это не так страшно, как шеф. Да и машина сопровождения — это сейчас не лишнее. По идее, Красномордый мог бы озаботиться этим и раньше. Но агент был далек от того, чтоб упрекать начальство. Во-первых, подлянки ждали от ведомства Умника, а не от ДОЗа (и кстати — правильно, она от Дворца правосудия и последовала, хоть и опосредованно). Во-вторых, Фанк все же не занимает штатной должности в контрразведке и явной возможности распоряжаться ее сотрудниками не имеет.
В общем, надо радоваться, что все обошлось. В сопровождении Куры благополучно добрался до особняка и только тут вспомнил, что подконвойную девицу надо бы поднять с пола и… как бы это поизящнее выразиться… стряхнуть с нее пыль. Он помог Раде Гаал сесть, нашарил в кармане ключ и снял с нее наручники. Видимо, девушка была в шоке, поскольку никак не прореагировала на его действия.
— Не бойтесь, — на всякий случай произнес агент. — Вам не причинят никакого вреда.
— Я знаю, — тихо отвечала она. Кажется, он в первый раз услышал ее голос.
И так же тихо и кротко она вела себя, когда из машины ее провели в дом. Не обратила внимания ни на охрану во дворе, ни на интерьер особняка — а ведь у девки из простых при виде мраморной лестницы и высоких витражных окон, по идее, челюсть должна была отвиснуть. Не, определенно дура.
Тапа встретил их в вестибюле. Фанка, видимо, еще не было, и бес его знает, может, он и не собирается сам приезжать, раз дело уже сделано.
Вдвоем они препроводили девицу Гаал в отведенную ей комнату на втором этаже.
— Располагайтесь, отдыхайте, — сказал Тапа. — И ни о чем не беспокойтесь.
Она окинула взглядом комнату, обставленную в старорежимном стиле — тахта с изогнутой спинкой, низкий столик для напитков и пасьянсов, но никак не для письма, ковры на стенах и на полу, картины с какими-то сценами из забытой мифологии.
— Я поняла. А когда можно будет связаться… — она замялась. — С ней?
— С кем?
Рада Гаал уставилась на контрразведчиков. И впервые на ее лице появился страх.
Как бы ни защищала Нолу Специальную студию перед посторонними, продукцию, производимую в тамошних стенах, она по телевизору не смотрела. Хватало ей этого и на работе. Никаких развлечений, присущих, по общему мнению, старым девам. Телевизор она включала редко, готовить ненавидела, кошек не держала, вязать или вышивать не умела. Вот сделать на досуге кое-какие расчеты — это да.
И тут зазвонил телефон.
Нолу схватила трубку с раздражением. Впрочем, она все делала с раздражением. А тут тем более ее оторвали от занятия, которым она была поглощена. Но, заслышав голос в трубке, она смягчилась.
— Здравствуй, дорогая, — сказали на том конце провода, — совсем я тебя забросила.
— Я все понимаю. Ты сейчас так загружена. И главное, никто не ценит того, что ты делаешь… того, что мы все делаем… даже он не ценит…
— Это не важно. Важно, что мы сами это сознаем. Не стоит переживать, ситуация не настолько печальна.
— Ага! Значит, план тебе уже передали?
— План?
— Ну да, план телецентра, который просил тот твой агент, который работает под прикрытием ДОЗа. Я еще приложила свою аналитическую записку… не знаю, сумеешь ли ты разобраться по существу… я решила, что и звонишь потому, что у тебя возникли вопросы…
Супруга господина государственного прокурора немного помедлила с ответом. Но лишь немного.
— Нет, мы с этим агентом еще не виделись… ты права, у меня было много других дел. Но скажи мне — у тебя не осталось копии этого плана?
— Разумеется, нет! — оскорбленно заявила Нолу. — Не первый год работаю. Я все черновики тут же сожгла.
— Напрасно… есть кое-что, что мне хотелось бы обсудить немедля, а для этого надо иметь план перед глазами. Жаль, что ты мне не позвонила.
— Но Гоббо сказал, что телефон может прослушиваться.
— Гоббо, этот агент? Он прав, вероятно. Но я рассчитываю на твою исключительную память. Ты не можешь сейчас подойти к тому заведению, где подают замечательные пирожные с заварным кремом? А там я тебя подхвачу.
