Ознакомительная версия.
— Черт возьми, можно узнать, что происходит?
Сквозь плач прорвался голос:
— Я больше не могу мучиться и…
Связь оборвалась — пошли короткие гудки.
8
Костик, парень лет пятнадцати, стоял на пороге своей спальни и смотрел на мужчину неопределенного возраста с красным, пропитым лицом в сером замызганном плаще. Склонившись над телефоном в прихожей, он заплакал, пытаясь в чем-то убедить своего собеседника. Затем неожиданно замер, покосившись на Костика, и воскликнул:
— Проклятье! Я его больше не слышу!
Мужчина давно не стригся, не брился, но на классического бомжа почему-то не тянул, несмотря на все свои «атрибуты». Возможно, поэтому несколько дней назад Костик поддался на его уговоры и уверенность, что именно из их квартиры и только отсюда он сможет дозвониться до одного человека. Все это выглядело странно, но мужчина так умолял, в глазах было нечто, что не позволило Костику отказать. И дело было не в том, что мужик всучил ему несколько денежных купюр.
Костик предложил ему свой мобильник, но мужик покачал головой. Затем, будто передумав, он все-таки указал на телефон и продиктовал номер. Механический голос предложил проверить правильность набранного номера. Мужик покачал головой и снова попросил позвонить с квартирного.
Была еще одна причина, из-за которой Костик поддался на уговоры. Он вдруг вспомнил, что уже несколько раз видел этого мужчину возле своего дома. Тот либо сидел с бутылкой у подъезда, либо прохаживался мимо, поглядывал на окна, чем-то напоминая человека, который кого-то ждет или ищет чей-то адрес. Словом, он вовсе не казался преступником, который хотел проникнуть в квартиру, задурив голову сыну ее владельцев. В последний раз, столкнувшись с мужиком у подъезда, Костик даже поздоровался с ним. Кажется, уже тогда мужик хотел к нему обратиться, но не решился.
Когда Костик привел его домой в первый раз, вспомнились предупреждения родителей: никого и никогда не пускай в квартиру, какой бы не была причина, что бы человек ни говорил — это опасно, ведь в Москве столько ограблений, убийств. Костик пожалел, что поступил неразумно, но страх быстро прошел: мужик сосредоточился на телефоне, много раз набирал номер, бормоча, что на том конце постоянно занято. Костик терпеливо ждал, и это ожидание продлилось минут двадцать, а мужик все набирал номер и набирал. В конце концов, Костик заерзал, кашлянул пару раз, и мужик посмотрел на него, умоляюще попросил:
— Еще три раза — и все. Лады?
Спустя минуту, так и не дозвонившись, мужик шагнул к выходу, на пороге замер, глядя Костику в глаза, и попросил:
— Можно я завтра еще разок попробую? Завтра, наверное, получится.
Он как будто ссохся весь, пока колдовал над телефоном, состарился, хотя и без того был старше родителей Костика. И парень кивнул, согласившись.
Следующие два дня мужик встречал Костика после школы, они заходили в квартиру, и пока парень переодевался, изредка выглядывая из комнаты в прихожую, человек, который даже имени своего не сказал, тыкал в кнопки телефона.
Сегодня Костик задержался — сразу после школы пошел к репетитору. Пришел почти в половине шестого, надеясь, что мужика уже не будет возле подъезда. Но он ошибся. Мужик ждал его, и Костик вдруг понял, что эта пантомима уже напрягает его. Сейчас эти звонки стали казаться ему глупостью: неужели нельзя найти другой телефон? И сколько это будет продолжаться? Судя по настырности мужика, по его вечно умоляющему взгляду, это могло продолжаться сколь угодно долго. Пока мужик не дозвонится до кого-то, кто, черт его знает, существовал ли в реальности.
Может, этот несчастный — шизофреник, и ему просто кажется, что он услышит того, кто на самом деле давно умер?
Как и в предыдущие дни, мужик настырно набирал один и тот же номер, но сегодня Костик привел его позже, и скоро вернутся с работы родители. Конечно, они не должны были увидеть этого мужика. Запинаясь, Костик сказал мужичку, что у него времени — до без пятнадцати шесть.
И тут мужик… дозвонился до нужного ему человека. Кажется, он сам растерялся, оказался в шоке. Как и Костик. Парень мало что понял из сумбурных реплик мужика, он стоял и пялился на него, пока тот не зарыдал, а связь прервалась.
Костик очнулся, глянул на часы. Было без пяти минут шесть, вот-вот придет мать.
— Э-э… Извините, но… сейчас придут мои родители. Они… Лучше вам уйти, пока они вас не увидели. У меня… будут проблемы.
— Сейчас-сейчас, — пробормотал мужик и снова набрал номер. — Просто прервалось. Я быстро. Я не успел с ним договорить.
Костик неуверенно возразил, но мужик его как будто не слышал. Какой-то опустошенный до этого, словно задавленный жизнью, он возбудился, движение стали суетливыми, из него, казалось, рвался крик, то ли боли, то ли радости.
Он еще раз пять набирал номер, но, судя по его исказившемуся лицу, снова шли короткие гудки, как бывает, когда набираешь несуществующий номер.
— Послушайте, — протянул Костик, косясь на часы. — Сейчас мои придут. Вам надо…
Он осекся, когда мужчина посмотрел на него. В его взгляде была такая тоска, что парень уже не смог требовать, чтобы он ушел. Но мужчина положил трубку и, не сказав ни слова, вышел.
Костик услышал, как тот медленно и неловко, будто спросонья, спускается по лестнице вниз. Парень глянул на часы.
Было начало седьмого вечера.
9
Арсений стоял с трубкой в руке, словно загипнотизированный короткими гудками, породившими на спине гусиную кожу, пока проснувшаяся жена не окликнула его.
— Спи, не волнуйся, — прошептал он, наклонился, поправил одеяло. — Спи.
— Кто это звонил? — пробормотала Валерия.
— Так… ненормальный какой-то номером ошибся. Наверное, пьяный. Спи, все нормально. Я… телефон отключу, так что больше… никто не позвонит.
И он отсоединил шнур.
Жена поворочалась с минуту, затем Арсений услышал ее ровное дыхание. Быстро заснула. Арсений какое-то время лежал с закрытыми глазами, пока не смирился: сон, если и придет, только под утро. Было же всего полтретьего ночи.
Смирившись с этим, Арсений обдумывал странный телефонный разговор. Во всем этом было что-то… пугающее? В любом случае ощущения после этого звонка были неприятными.
Это не было чьей-то изощренной шуткой. Кто из его коллег мог так пошутить? И главное — зачем? Кто-то хотел его запугать, добиться, чтобы он не пошел на вечеринку, что, так или иначе, может сказаться на его положении в фирме? Но все это было неопределенно; шеф — лояльный человек, он мог игнорировать такой факт, что кто-то из подчиненных не пришел к нему на юбилей. Особенно, если этот подчиненный сам извинится, сообщив вескую причину.
Ознакомительная версия.
