что зубы застучали. Ещё позже проснулся голод – Стелла почувствовала, как желудок требует пищи и воды. Во тьме, где единственным источником света была тусклая луна, Стелла не могла рассчитывать на пищу. Она спотыкалась, падала, чертыхалась, поднималась и снова шла, постоянно думая о том, зачем она идёт и куда. Постепенно силы стали покидать её, а потом наступило отчаяние. Стелла присела, взялась руками за голову. Попыталась разреветься. Прорыдала так какое-то время, выла, кричала, но потом поняла, что нет в этом никакого смысла. Поднялась, утёрла слёзы и снова пошла.
* * *
Шорохи. Сначала Стелла подумала, что ей показалось. Солнце только начало вставать, тьма рассеялась, и она прилегла, чтобы отдохнуть, впервые за долгую ночь. К холоду она привыкла, но вот пережить ещё одну ночь в лесу… Шорох донёсся вновь – где-то вдалеке, какой-то неестественный, как будто преднамеренный. Стелла насторожилась, медленно поднялась, сон словно прогнали. Неужели её нашли? Представила, как из чащи вырываются люди в чёрной форме, хватают её. Снова шорох – уже ближе. Она пригнулась. Или зверь? Насторожилась, прижавшись к дереву. Шуршание становилось ближе, пока она не увидела двигающиеся фигуры – человек шесть, в обносках, с гниющей серой кожей, почти без волос. Они пробирались сквозь кустарник, принюхиваясь, прислушиваясь, издавая противные звуки ртом. Двигались они неестественно, как будто телам было тесно внутри стянутой кожи и это мешало им свободно шевелиться, как будто конечности были переломаны, а связки порваны. Они молчали, между собой не переговаривались – лишь шипели, пыхтели, кашляли. Зомби. Так называли этих «людей», которые подверглись выбросам радиации. Обычные работники атомных станций, передовики, принимающие на себя удары радиации – утечки, аварии, выбросы. Мозг их был деформирован – по повадкам они походили больше на животных или на детей, чем на здравомыслящих людей. И ещё они были каннибалами – жаждущие мяса, жаждущие плоти, они скитались по окраинам в поисках случайно забредших людей или неопасных животных.
Стелла насчитала четверых мужчин и двух женщин. Один из них – совсем плохой, передвигался с большим трудом, испытывая боли от каждого движения, хромал и подвывал. Главный – мужчина лет сорока пяти, с бледной кожей, на которой проступали выпуклые серые наросты, с редкими островками волос на голове, в разодранных в клочья одеждах, вёл группу каннибалов, следуя по запаху. Он принюхивался будто пёс, выслеживающий свою добычу, поднимал нос кверху, останавливался, а затем двигался вновь. Стелла знала, что у поражённых радиоактивными волнами людей обостряются некоторые чувства.
Она старалась не дышать, старалась не шевелиться, но сердце билось так сильно, что ей казалось – стук этот слышен каждому в округе. Зомби как будто знали, где она прячется. Когда до неё донёсся мерзкий запах гниения – в сотню раз хуже того, какой обитал вблизи свалок, она не выдержала. Рванула прочь. Зомби рванули за ней – молниеносно, быстро, как будто все их недуги тут же исчезли. И вновь гонка. Стелла бежала, а мысли её крутились вокруг негодования и злобы. Даже не страх овладевал ей, нет, она всего за один день как будто устала бояться. Раздражение и боль занимали её голову. Нога зацепилась за что-то, и Стелла упала, сильно ударившись оземь подбородком. Попыталась тут же встать, но её схватили. Холодные цепкие пальцы обвили лодыжку. Это был один из зомби – их предводитель. Он подтянул её к себе ловким рывком, пытаясь укусить, но Стелла что есть мочи ударила свободной ногой ему в подбородок. Пальцы его разжались, мужчина гулко выдохнул, и она как будто ощутила на себе всю его боль. Стелла вскочила и вновь бросилась бежать, но дорогу преградил второй – молодой, лет двадцати. Он смотрел ей в глаза диким, нечеловеческим взглядом. Во взгляде этом не было мыслей – только инстинкты. Стелла присела, схватив первый попавшийся под руку булыжник, и нанесла удар – в висок. Каннибал пошатнулся и повалился. Сзади налетели остальные, снова свалив её с ног. Хватали за ноги, за живот, за шею. Пытались наброситься вместе, как свора гиен, но они мешали друг другу, оттесняли друг друга, боролись между собой за добычу. Одна из женщин укусила – немного выше локтя. Резкая боль. Стелла почувствовала, как вместе с зубами отделяется её плоть. Она закричала, забарахталась что есть мочи, но её уже сковали по рукам и ногам. Снова укус – теперь в шею, снова боль и крик. Кровь течёт, Стелла брыкается. Выстрел. Ей не показалось. Прозвучал выстрел, и все замерли. Каннибалы остановились и подняли головы, оторвавшись от своего пиршества, принюхиваясь. Главный зомби лежал на земле с дыркой в голове. Второй выстрел, и снова в цель – женщина с окровавленным ртом рухнула замертво.
* * *
Он перевязывал быстро, но аккуратно, со знанием дела, предварительно обработав и зашив глубокие раны. Стелла даже почти не почувствовала боли, лишь его тёплое дыхание и аромат виски в бокале. Доктор Ритц, так он себя представил. Рослый, пятидесяти лет, жилистый, с седой щетиной на широких щеках, без рейтинга. В хижине, где он жил, были развешаны шкуры животных, за потайным шкафом прятались винтовки, пистолеты, автоматы и даже пара арбалетов. Стелла не знала, что ему следует рассказывать, а о чём лучше умолчать, и поэтому сидела без слов, переваривая в голове своё чудесное спасение. Доктор Ритц не наседал – делал своё докторское дело – умело, даже виртуозно, и… молча. Он закончил, поднялся, подошёл к камину и бросил очередное полено в пламя. Искры взметнулись, и их тут же унесло в дымоход. Доктор поставил иглу на виниловую пластинку, и заиграла музыка. По коже Стеллы прошла дрожь.
– Какая прекрасная музыка, – восхищённо проговорила она, уже опьянённая выпитым.
– Джаз, – кивнул доктор Ритц. – Моя любимая. В уединении слушаю её всегда.
Он выбросил окровавленные бинты в урну, вымыл руки, прошёлся по комнате, налил себе виски и уселся в кресло-качалку рядом со Стеллой.
– Что вы здесь делаете? – спросила Стелла и тут же смутилась, осеклась. – Прошу прощения. Я хотела поблагодарить за спасение. Я обязана вам жизнью.
– Не стоит, – он улыбнулся. – Я ведь доктор. Спасать – моё призвание. А здесь, – он огляделся, – мой второй дом. Я скрываюсь в этих местах от повседневной жизни, от суеты… Охочусь, пишу стихи, просто гляжу в пламя.
– Значит, я случайно выбрела к вашей хижине.
– Я услышал крики, – пожал доктор плечами. – Взял ружьё и сделал своё дело. Зомби такие же люди, и они имеют право на жизнь, но в этом случае у меня не было выбора.
– Спасибо
