колониальному сектору и ждать некое судно, которое прикажут ликвидировать. Но в последний час перед финальным прыжком первое задание отменили и затребовали отбить указанный груз у пиратов. Кенси придержал свое мнение, но послушался. Буквально через два часа «Белый шторм» всплыл из прыжка в каких-то нескольких десятках тысяч километров от пиратской стоянки. Какое-то время еще ушло на обнаружение противника. Еще полчаса на сближение и подготовку плана операции. В космических масштабах это время равносильно практически моментальному перехвату.
Пираты действовали быстро, отлаженно и процесс погрузки шел в самом разгаре. Еще бы час, и они бы отлетели подальше на своих маршевых от пустой баржи и затаились до тех пор, пока прыжковый двигатель не пришел бы в повторную готовность.
Но маркер на корабль был уже брошен. И свои механоиды во главе МЕГ-114 и его звена вылетели на перехват пиратов. Вот только пираты шибко резвые оказались. И там где обычный корабль ждал минимум шесть часов на перезагрузку прыжковой системы, этот дал дёру сразу, как на радарах показались подозрительные проблески. Конечно, МЕГ и ТИСы успели по нему отстреляться. И даже подпалили борта. Но в суматохе пиратский переделанный бомбер то ли забыл забрать с собой человека из баржи, то ли бросил его на растерзание неизвестности.
В итоге МЕГ только устрашающе пальнул вслед пиратам, а ракета потеряла мишень за секунду до детонации, растерянно получив в свою электронную башку след пространственных завихрений вместо открытого шлюза.
А вот ТИСы кружились вокруг баржи как стервятники, целясь в трофейную добычу, которая героически угрожала им промышленным резаком, перенастроенным в режим импульсного излучателя. И при попытке одного ТИСа самолично доставить пирата в скафандре на борт «Белого шторма» оный механоид получил плазменный разряд прямо в оптику и едва человека не убил.
Бардак прервал сперва подлетевший лидер звена. Пятьсот двенадцатый оттащил пострадавшего от бешеного пирата, потом дал механоиду характерную затрещину, а там уже и МЕГ подоспел к живой добыче. Переполох вышел на новую стадию, когда в трюме баржи помимо человека нашелся пиратский механоид-погрузчик, который тоже попытался отстреляться при приближении группы захвата. Но МЕГу его стрельба по броне лишь покрасила обшивку, за что ведущий звена убрал все свои орудия, а потом, подлетев, просто смял манипулятором чужое дуло в комок металлолома.
И хотя благодаря перехвату Кенси получил на борт полноценного фарэйского «языка» с его механической игрушкой, генерал «Белого шторма» был не рад. Во-первых, пират наотрез отказался говорить, самодовольно поселившись в камере как на бесплатных харчах. Все пираты и контрабандисты Федерации знали порядки ОКФ назубок. Порой даже лучше самих военных. И при надобности цитировали статьи Закона, запрещающие военным силам, находящимся на официальной службе, вести самосуд над нелегалами, даже с целью допроса. На это существовали полицейские службы. А до них пирата еще нужно доставить. Что, чаще всего, случалось не сразу, потому что ради одного пойманного нарушителя никто эскадру с вверенного в патруль сектора снимать не будет. А сами полицейские корабли пока догребут… Пока рапорт составят. Да и то, в последние месяцы топливо из-за всех колониальных недовольств, блокад и санкций слишком дорогое стало. Полиция получила неофициальный приказ с метрополии класть болт на все вызовы ради одиночных заключенных. Официально, конечно, они отмазывались большой загруженностью, а вне протокола намекали военным: «Ну, вы придержите там у себя эту пиратскую задницу до базы. А как вернетесь на заправку, там и сбросьте местной охранке. Пусть дальше сами с ним трахаются».
Пираты, естественно, эту схему давно прознали, и теперь сидели борзые, зная, что им ничего не будет. Покатаются недельку-две-три. Потом на стоянку попадут на столько же. В худшем случае, их оттуда на борт заберет полиция, которая явится тоже на дозаправку. В лучшем - свои успеют явиться раньше и вызволить со станции, пригрозив местному персоналу разнести все нахрен. Персонал обычно на таких заправках мирный, на конфликт не идет и предпочитает под дулом излучателя открыть все изоляторы, чем заартачиться и потом пожизненно лишиться работы за упертость и ненужный морализм. Потому что топливо и целостность станции дороже каких-то проблемных пиратов, которые пару недель назад контейнеры в вакууме перегоняли, и их даже судить по большому счету громко не выйдет – что с них взять, с тягловой силы. Вот если бы ловились шишки крупнее, то и разговор был бы другой.
А так, подобных рядовых бездарей вояки обычно на своих кораблях катали, выливали на них ведро совестной брани, а потом, посравшись, выкидывали в космос в скафандре со спасмаячком в обнимку. Катать их несколько недель – это только кормить задаром. Сдавать на станцию – подставлять рабочий персонал. А в космос вышвырнуть – так хоть свои через сутки подберут. Все равно у пиратов обычно кодекс не позволял своих бросать. Так они и ждали зачастую в том же секторе неподалеку, пока военный командир в силу непреодолимых сложностей не вызверится на бюрократическую глупость и не пошлет одинокого и бесполезного пирата в вольный межзвездный полет.
В итоге Кенси получил на борт хоть и «языка», но по факту один геморрой. Пират уже успел нахамить конвойной службе, а один лейтенант и вовсе стараниями фарэйца сломал кисть при попытке ударить неприятеля в челюсть. Пират, явно в рукопашной драке понимал больше, чем выходец из космоучилища и увернулся, позволив лейтенанту встретить кулаком стену. На бардак и ор тут же образовался старпом Вигинс, который, быстро разобравшись, приказал тащить пирата дальше, а лейтенанта облагодетельствовал выговором. И не за нарушение дисциплинарного порядка и превышение полномочий, а за то, что бил, не зафиксировав жертву.
Еще в шлюзовом отсеке корабля теперь стараниями звена ТИСов болтался фарэйский недо-механоид, слишком подозрительного вида. Мелкий тип своевольно расхаживал по шлюзу, иногда пинал стены, а когда совсем изнывал от скуки и бешенства, принимался показывать на камеру неприличные жесты на манипуляторах. Экипаж «Белого шторма» переваривал увиденное в ступоре, и сей буйный объект был однозначно наречен «полиморфом». Каким именно – народ не уточнял. Когда Кенси сам отошел от ступора, то приказал экипажу поднять базы по потерянным гражданским, которые отдались на растерзание науки. Благо этих «придурков», как их называл генерал,
