Верховный понтифик Петр встретил сопротивление и со стороны ортодоксальных евреев, и со стороны новообращенных христиан. У него были большие осложнения в связи с возрождением Храма и восстановлением в нем древнего обычая жертвоприношений. Не меньшие проблемы были связаны с тем, что счет вновь обратившихся к Христу шел уже на миллионы. По иронии судьбы в своих противоречиях с новым Храмом верховный понтифик неожиданно получил необычных союзников. Эли и Мойше, приобретшие всемирную известность свидетельствующие, против которых никто не смел выступить, часто делали резкие заявления против вновь возрожденного Храма. Но их доводы были совершенно неприемлемы для мистической веры Вавилона.
— Израиль возродил свой Храм, чтобы ускорить приход Мессии, — изрекали Эли и Мойше, — не понимая, что он сделал это без участия подлинного Мессии, который уже приходил! Израиль построил храм отвержения! Неудивительно поэтому, что среди ста сорока четырех тысяч еврейских евангелистов так мало жителей Израиля! Израиль по-прежнему остается безбожной страной и скоро будет наказан за это.
Сильнее всего свидетельствующие были разгневаны в тот день, когда Храм был освящен и продемонстрирован всему миру. Сотни тысяч людей устремились в Иерусалим, чтобы воочию увидеть его, подобно тому, как почти такое же число совершало паломничество в Новый Вавилон, чтобы увидеть величественное здание Мирового Сообщества, спроектированное Николае Карпатиу.
В день празднования открытия нового Храма Эли и Мойше раздражали всех, включая нанесшего визит Карпатиу. Впервые они пророчествовали не у Стены Плача и не на большом стадионе. В этот день они дождались момента, когда Храм наполнился народом и тысячи людей столпились на Храмовой горе. Мойше и Эли к великому ужасу собравшихся прошли к Храму со стороны Золотых ворот. На них кричали, шикали, свистели, но никто не осмеливался приблизиться к ним, не говоря уже о том, чтобы причинить им какой-нибудь вред.
Николае Карпатиу в этот день находился среди высших сановников. Он присоединился к тем, кто поносил непрошеных гостей, но Эли и Мойше заставили замолчать даже его.
Без микрофонов двое свидетельствующих говорили так громко, что было слышно всем. Они кричали во дворе храма:
— Николае! Ты сам вскоре осквернишь этот Храм!
— Чепуха! — отозвался Карпатиу. — Неужели в Израиле не найдется мужественного военачальника, который сумел бы заткнуть рот этим двоим?
К премьер-министру Израиля, который теперь подчинялся послу Соединенных Штатов Азии в Мировом Сообществе, потянулись микрофоны и диктофоны.
— Сэр, благодаря вам в нашей стране теперь нет оружия.
— Но эти двое тоже безоружны! — прогремел Карпатиу. — Усмирите их!
Но Эли и Мойше продолжали кричать.
— В рукотворных храмах нет Бога! Храм Святого Духа — это тело верующего.
Карпатиу, который пытался поддержать своих друзей в Израиле, поздравив их с возрождением Храма, обратился к толпе:
— Кого вы хотите слушать? Меня или их?
Толпа прокричала:
— Тебя, властелин, тебя!
— Нет властелина, кроме Самого Бога, — откликнулся Эли.
А Мойше добавил:
— Кровь ваших жертвоприношений обратится в воду, а вода в кровь!
* * *
В тот день Бак находился там как новый издатель «Глобал цикли», переименованной в «Глобал Коммунитпи уикли». Он выступил против требований Карпатиу опубликовать редакционную статью о том, что было названо Николае вмешательством двух свидетельствующих. Бак сумел убедить руководителя Мирового Сообщества, что публикация не должна игнорировать факты. Кровь принесенной в жертву коровы действительно превратилась в воду, а на следующей церемонии вода, налитая в сосуд, оказалась кровью. Израильтяне упрекали двух свидетельствующих за то, что те испортили им праздник.
Бак с ненавистью относился к тем деньгам, которые он сейчас получал. Даже чрезвычайно высокая заработная плата не сделала его жизнь легче. Он был вынужден вернуться в Нью-Йорк; большинство людей, составлявших старую гвардию «Глобал уикли», включая Стентона Бейли, Мардж Поттер и даже Джима Борланда, были уволены. Стив Планк стал издателем «Глобал Коммунити Ист коуст дейли тайме». Газета возникла благодаря слиянию «Нью-Йорк тайме», «Вашингтон пост» и «Бостон глоб». Хотя Стив и не признался бы в этом, Бак был убежден, что восхищение его бывшего шефа правителем пошло на убыль.
Единственным положительным моментом в новом положении Бака было то, что он получил средства как-то оградить себя от страшной волны преступности, которая побила все рекорды в Северной Америке. Карпатиу использовал ее, чтобы повернуть в свою пользу общественное мнение и получить у населения поддержку идеи, что посол Северной Америки в Мировом Сообществе должен сместить нынешнего президента. Джеральд Фитцхью и его вице-президент обосновались теперь в старом административном здании в Вашингтоне, их функции были ограничены осуществлением плана разоружения в Америке.
Одним из актов участия Бака в движении сопротивления Карпатиу было то, что он совершенно не давал огласки слухам, будто Фитцхью — участник вооруженной оппозиции режиму Мирового Сообщества, организованного муниципальной гвардией. Бак был горячим сторонником этой идеи и тайно продумывал возможность открытия сайта в Интернете для тех, кто выступает против Мирового Сообщества. Как только он найдется способ сделать так, чтобы невозможно было установить, что след ведет к его особняку на пятой авеню, сайт непременно будет открыт.
Хорошо хоть удалось убедить правителя Карпатиу, что переезд Бака в Новый Вавилон был бы ошибкой. Нью-Йорк по-прежнему оставался мировой издательской столицей. У Бака и так было разбито сердце оттого, что отец Хлои вынужден был в конце концов переселиться в Новый Вавилон. Новый город был роскошно обустроен, но климат в Ираке был совершенно невыносим, если только не было возможности двадцать четыре часа в сутки находиться за закрытыми дверьми. К тому же, несмотря на беспрецедентную популярность Карпатиу и его настойчивую поддержку нового всемирного правительства и единой всемирной религии, на Среднем Востоке сохранялось еще много старых обычаев, так что для западной женщины он был совершенно неподходящим местом.
Бака беспокоили отношения Рейфорда с Амандой Уайт. Они оказывали определенное давление на отношения Бака и Хлои, которая боялась оставить отца одного, если они с Баком когда-нибудь поженятся. Но как мог Рейфорд ожидать, чтобы американская женщина стала жить в Новом Вавилоне, и сколько времени они смогут оставаться там? Брюс Варне уверял их, что преследования христиан не заставят себя долго ждать.
