Он стоял впереди, старый, в наростах, сучковатый, могучий, но, несмотря на всю свою толщину и мощь, казался припавшим к земле, словно готовый к бою. Листья его побурели и начали сохнуть, однако не успели впасть. Дуб все еще кутался в свой воинственный плащ, хотя некоторые деревья вокруг уже стояли совсем обнаженные.
Она спустилась к нему по склону и, подойдя, нашла в могучем стволе дупло, древесина вокруг которого гнила и отслаивалась. Привстав на цыпочки, она увидела, что в тайнике по-прежнему находится амулет, положенный туда много лет назад — маленькая куколка из стержня кукурузного початка, одетая в лоскутки шерстяной материи. Амулет попортился и потемнел от дождя, просачивавшегося в дупло, однако сохранил свою форму; все еще был здесь.
Так же стоя на цыпочках, девушка положила в дупло новое приношение, аккуратно поместив его рядом с первым. Затем отошла.
— Дедушка Дуб, — сказала она, уважительно опустив глаза, — я уходила, но не забывала о тебе. И долгой ночью, и ярким днем я тебя помнила. Теперь я вернулась, чтобы сказать, что могу снова уйти, хотя и иным образом. Но я никогда не покину этот мир полностью, потому что слишком сильно люблю его.
И я всегда буду тянуться к тебе, зная, что ты будешь знать, когда я протяну к тебе руки, и я буду знать, что на этой земле есть некто, кому я могу довериться и на кого могу положиться. Я тебе искренне благодарна, Дедушка Дуб, за ту силу, что ты мне даешь, и за твое понимание.
Она замолчала и подождала ответа, но его не последовало. Дерево не заговорило с ней, как в тот первый раз.
— Я не знаю, куда отправлюсь, — продолжала она, — или когда, или даже отправлюсь ли вообще, но я пришла сказать тебе об этом. Чтобы разделить с тобой чувство, которое не могу разделить ни с кем другим.
Она опять подождала, чтобы дерево ответило, и не услышала слов, но ей показалось, что могучий дуб встрепенулся, словно пробуждаясь ото сна, и появилось чувство, будто огромные руки поднялись и простерлись над ее головой, и нечто — благословение? — снизошло на нее с ветвей дерева.
Она медленно, шаг за шагом, попятилась, не подымая от земли глаз, затем повернулась и бросилась бежать прочь, вверх по склону холма, исполненная чувства того неизвестного, что изошло от дерева и коснулось ее.
Она споткнулась о корень, петлей торчавший из земли, упала руками на огромный ствол поваленного дерева и уселась на него. Взглянув назад, старого дуба она уже не увидела: между ними стояло слишком много деревьев.
Вокруг тихо, ничто не шелохнется в подлеске, и птиц не видно. Весной и летом их было здесь множество, но сейчас девушка не заметила ни одной.
Они либо улетели на юг, либо находились где-то в другом месте, собираясь в стаи, готовясь к отлету. Внизу, на реке, стаи уток ссорились и шумели на заводях, а заросли тростника кишели черными дроздами, которые свистящей бурей взмывали в небо. Но отсюда птицы улетели, и в лесу стояла тишина, торжественный покой с легким привкусом одиночества.
Она сказала дереву, что, возможно, куда-то отправится, и сейчас задумалась, то ли сказала, что действительно имела в виду, и знает ли она сама об этом столько, сколько нужно знать. Иногда казалось, что она собирается в какое-то другое место — а могло быть и совсем иначе. В ней жило чувство смутного беспокойства, ожидания, покалывающее ощущение, что вот-вот произойдет что-то чрезвычайно важное, но она не могла его определить. Это было нечто незнакомое, даже пугающее для того, кто всю свою жизнь прожил в мире, столь хорошо ему известном. Мир был полон друзей — не только среди людей, но и других: маленькие пташки в лесах и кустарниках, застенчивые цветы, прячущиеся в лесных укромных уголках, стройные деревья, тянущиеся к небу, самый ветер, и солнце, и дождь.
Она тихонько похлопала ладонью гниющий ствол, словно это тоже был друг, и заметила, как вереск и другие растения собрались вокруг него, оберегая и защищая, пряча его от глаз в час унижения и беды.
Она поднялась и пошла дальше вверх по склону, теперь медленно. Она оставила амулет, а дерево не заговорило с ней, как раньше, но сделало что-то другое, произвело какое-то иное действие, и все было хорошо.
Она достигла гребня холма и начала спускаться, направляясь к лагерю, и, едва сделав несколько шагов, неожиданно поняла, даже никого не видя, что она не одна. Девушка быстро обернулась — и он стоял тут, в одной лишь набедренной повязке, и его бронзовый крепкий торс блестел под лучами солнца, а рядом лежала поклажа, и к ней был прислонен лук. На груди висел на ремешке бинокль, наполовину скрывая его ожерелье.
— Я вторгся на твою землю? — проговорил он вежливо.
— Земля ничья, — ответила она.
Ожерелье ее зачаровало; она не отводила от него глаз.
Он дотронулся до ожерелья пальцем:
— Тщеславие.
— Ты убил огромного белого медведя, — произнесла она. — И не одного, судя по тому, сколько здесь когтей.
— Также, — сказал он, — способ вести счет. Один коготь — один медведь. По когтю от каждого.
У нее захватило дух.
— У тебя сильный амулет.
Он хлопнул рукой по луку:
— У меня сильный лук. Верные стрелы с кремневым наконечником. Кремень лучше всего, кроме чистой стали, а где теперь найдешь хорошую сталь.
— Ты пришел с запада, — сказала она, зная, что огромные белые медведи водятся только на западе. С год тому назад один из них задрал ее родственника, Бегущего Лося.
Он кивнул:
— Далеко с запада. Оттуда, где большая вода. С океана.
— Насколько это далеко?
— Не знаю. Я был в пути много лун.
— Ты считаешь лунами. Ты принадлежишь моему народу?
— Нет, не думаю. У меня белая кожа, она лишь потемнела от солнца. Я встречался с твоим народом, они охотились на буйволов. Это были первые люди, кроме моего собственного народа, которых я когда-либо видел. Я не знал, что есть еще люди. До тех пор я встречал только роботов.
Она сделала презрительный жест:
— Мы не знаемся с роботами.
— Я так и понял.
— Куда ты направляешься? Дальше на восток прерия кончается. Там только лес, а за ним еще один океан. Я видела карты.
Он указал на дом, стоящий на вершине огромного мыса:
— Может быть, только туда. Люди в прериях говорили мне о большом доме из камня, где живут люди. Я видел много домов из камня, но в них никто не жил. А здесь живут?
— Двое.
— И только?
— Остальные, — сказала она, — отправились к звездам.
— Об этом они тоже говорили, — сказал он, — и я удивлялся. Я не мог поверить. Кто же захочет отправиться к звездам?
— Они находят другие миры и живут там.
— Звезды — всего лишь яркие огоньки, что светятся в небе.
