Вздохнул Князь и начал расстёгивать гимназическую тужурку.
— Динуат Лобату, — строго сказала Нолу Мирош. — Здесь вам не столичный ночной клуб, чтобы устраивать мужской голопляс…
— Я что — в одежде плюхнуться должен?
— Никуда ты не плюхнешься, — сказал я.
Потому что у Князя сердце. А в такой воде и здоровый-то человек рискует многим. И нечего поэту храбриться. Если он загнётся, никому лучше не станет.
Да и вообще — сразу ведь понятно было, что нырялой-пугалой буду я.
В этой книжке «для чайников» написано, что лучшими грибаками в истории Горного края были горцы племени воха-бо. И от племени этого практически никого и ничего не осталось, кроме этого самого обряда гриболовства. А вы что думали? Прямо вот так, сходу, в воду никто не бросался.
Сперва путём сложной тройной жеребьёвки эти воха-бо выбирали нырялу-пугалу. Требования к кандидатам были очень строгие. Например, ныряла не должен был знать вкус человечьего мяса и не должен был быть последним сыном; а перед самой грибалкой ему ещё полагалось очистить желудок совершенно зверским способом…
Озёрные грибы не похожи на лесные, потому что они не совсем грибы. И даже совсем не грибы. Они вроде как слегка животные. У них другая природа.
Озёрные грибы обитают на дне, прячутся под слоем ила и всплывают только в период… ну, не гона, а чего-то вроде. Но бывает это лишь глубокой ночью и лишь раз в сезон. Грибы в эту ночь мечут столько икры, что рыбы не успевают всё съесть, и вот так их род продолжается. Люди грибную икру не едят, потому что невкусная и можно отравиться.
А ещё они всплывают, если их как следует напугать.
У озёрных грибов свои страхи. Естественных врагов у взрослой особи нет, но в древности, видимо, такие водились. И горцы воха-бо, видимо, знали, как выглядели эти роковые чудовища.
Поэтому ныряле-пугале полагался особый наряд.
Джаканная брошюрка давала подробные указания, как его изготовить в домашних условиях. С чертежами, выкройками и рисунками. «Комплекты, продающиеся в специализированных магазинах, часто не по карману рядовому гриболову, — сообщал заботливый довоенный автор. — Кроме того, наши коллеги, заядлые рыбаки, сами ведь мастерят мушки, вытачивают блёсны…»
Ладно, уговорил. Не пойдём в специализированный магазин за комплектом для грибалки. Вряд ли во всей Стране Отцов остался хоть один такой магазин.
Из старой меховой шапки и треснутой горняцкой каски Нолу смастерила что-то вроде маски зверя. Получилась этакая бородатая и усатая кошкособака.
Я сшил толстой леской два старых резиновых коврика из раздевалки в гимназическом спортзале так, чтобы туда можно было сунуть обе ноги. Вышло подобие рыбьего хвостового плавника. Умный мальчик Дину сказал, что это моноласт.
А ведь был ещё и полосатый звериный хвост из дырявого садового шланга!
Кроме того, полагалось с помощью ножа нанести на грудь нырялы несколько кровавых иероглифов — образец прилагается, но тут уж я воспротивился: краской обойдётесь!
Трусы тоже удалось отстоять. Иначе как крепить хвост? Не постыдным же дикарским способом, указанным в брошюре!
Князь ругался, что весь этот маскарад — полный джакч и ничего больше, а просто так реагируют грибы на приближение теплокровного хищника, только и делов.
Пусть так. Но наука наукой, а всё-таки эти самые воха-бо своё дело знали. Ритуалы неоднократно проверены временем, сказано специально для особо тупых. Если операция сорвётся, буду потом себя казнить и думать, что всё надо было делать по инструкции… Хоть человечины я и не ел, но, никуда не денешься, последний сын…
Может, всё-таки позволю Рыбе разукрасить меня порезами?
…Вместо украденного мотора мы приспособили на корме педальный механизм и руль от водного велосипеда, который не успели раскурочить восставшие психи. Скорость нам не нужна. У нас ведь не гонки на скуттерах. Плохо только, что педалисту приходится сидеть спиной вперёд и он нуждается в штурмане.
Да и озеро само по себе небольшое, разве что сильно вытянутое. Почти река, только со стоячей водой — потому что поперёк реки дамба. Когда-то она была естественная, эта дамба — половинка горы соскользнула со своего места и реку перегородила. Но это давно случилось, ещё до Гуса. Потом от греха подальше дамбу усилили бетонными плитами и поверху пустили дорогу. А косой склон, по которому гора скользила, до сих пор не зарос, сверкает чёрным и зовётся Демоновой плешью. Туда никто не ходит, потому что на тех камнях и осколках никакая обувь не выдерживает.
Озеро в своё время оно было обследовано вдоль и поперёк, и в толстом краеведческом томе «Солонка Империи», где подробно описан Горный край, мы нашли подробную карту Ледянки с указанием глубин, мелей, грибных бухточек и прочего. Ну и историю возникновения озера я из того же источника почерпнул.
Лопасти механизма шлёпали по воде, а Рыба командовала — лево руля, право руля, стоп машина.
От озера тянуло смертным холодом, и Мировой Свет никак не мог перешибить этот холод своим этим… а, живительным жаром.
А я лежал на носу, подперев кулаком голову, словно морская принцесса с рыбьим хвостом из книги сказок, потому что стоять на своём «моноласте» никак не мог. Холщовый мешок с камнями поможет мне достичь дна. Верёвка, обвязанная под мышками, поможет, если что, подняться на поверхность.
Другой конец верёвки Князь для надёжности обмотал себе вокруг пояса. Курточку он всё-таки снял, рубаху расстегнул до пупа. Заблестел медальон на груди.
Князь говорил, что в медальоне портрет матери, но никогда его не позволял рассмотреть. Я однажды дождался, когда его сиятельство напузенится деревенского пива и прикемарит, вытащил медальон и колупнул ногтём. Никакой мамы там сроду не было — разве что Князя родила прославленная киноактриса Тину Таэра — последняя любовь последнего императора…
Вот какой джакч лезет в голову ныряле-пугале, которому страсть как не хочется нырять в обжигающую воду и пугать бедных грибочков.
Время, проведённое под водой, я не собираюсь хранить в памяти вечно. Сотру сейчас же, чтобы не мучиться. Всё равно доктор Мор говорит, что болезненные воспоминания мозг сам потихоньку стирает, так чего тянуть?
…Вынырнул я, не ощущая собственного тела, и сразу заорал:
— Князь! Князь! Помоги! Рыба! Рыба!
Хрен кто из них мне помог вылезть на плот.
Поэт-аристократ и горная ведьма стояли, обхватив друг друга и пялились куда-то вверх. Плевать им было на совершенно постороннего пугалу-нырялу, который в озере все кишки себе отморозил.
