– Между – это хорошо. Мне там нравится.
– Не пошли! Тебе не идёт. Лучше учись. Весь шарм венского вальса в разнице между движениями партнёра и партнёрши в один такт. Когда ты совершаешь движения первого такта, я танцую уже второй. И наоборот. Всё понял? Тогда танцуй! Ногу мне не отдави, медведь! Теперь – лучше. Молодец! Танцуем дальше!
Мы кружились посреди безлюдной в поздний час средневековой улочки в вихре венского вальса. С той поры я танцую исключительно венский вальс.
– Я не вернусь больше на курорт. Ты отвезёшь меня в аэропорт?
– Сейчас? Но на дворе ночь.
– Скоро рассвет. На Париж есть ранний рейс.
– А что ты будешь там делать?
– Возьму билет до Ниццы и полечу к маме и сыну. В Марселе я сейчас не смогу. Надо собраться с чувствами, перевести дух. Только представлю глаза Поля, так всю душу выворачивает наизнанку. Всё-таки какая я свинья! Съездила на курорт, полечилась. Наставила мужу ветвистые рога. Никогда не верь женщинам! Все мы стервы.
Ещё минуту назад она стонала в моих объятиях, а теперь рядом лежала чужая женщина.
– А как же твои вещи на курорте?
– Попросишь Натали собрать их. У меня компактный чемодан, он её сильно не обременит. Твой друг же проводит её до аэропорта?
– Чем объяснить ей твой внезапный отъезд?
– Скажешь, что мать телеграмму прислала. Ребёнок плохо учиться стал. Не хочу спекулировать чужим здоровьем. Особенно мамы и сына. А ты просто провожал меня на самолёт. Я же могла улететь еще позавчера.
Дикторша уже объявила посадку на рейс Вена – Париж, а я всё не отпускал её руки. Она смотрела в сторону.
– Я не хочу тебя терять.
– Захочешь – найдёшь. Я же оставила тебе номер телефона.
– Мне кажется, что я влюбился в тебя.
– Не трави душу, Адам! Я сама запуталась. Но нужно время. Понимаешь, время. Моё бегство – это лучшее, что я могу сделать сейчас для всех нас: для тебя, для меня, для Поля. Всё. Мне надо идти!
Её губы едва коснулись моей небритой щеки, и она быстрыми шагами пошла на пограничный контроль. Я смотрел ей вслед, и вы не поверите, док, слёзы катились из моих глаз.
Саша подарил Натали журнал со своей фотографией на обложке. Мы провожали её вдвоём. Я – как носильщик чемодана Анны, он – как любовник. Перед рейсом распили большую бутылку виски в буфете аэропорта. Натали не слазила с Сашиных колен. А летом вышла замуж за антиквара.
Саша получил вид на жительство в США и уехал в Калифорнию. Он снялся в двух голливудских фильмах в эпизодических ролях, но зритель его не заметил. Режиссёры о нём быстро забыли, и вскоре он умер, не сумев выйти из запоя.
Мне вначале отказали во въезде в Штаты. Зато приняла Канада. Я устроился в компьютерную фирму в Монреале и скоро встал на ноги. Завёл счёт в банке, купил дом, машину.
Через год я позвонил Анне. Она очень обрадовалась моему звонку. Я предложил ей встретиться в Баден-Бадене. Она согласилась. Каково же было моё изумление, когда она нарисовалась там вместе со своим мужем.
Поль оказался классным парнем. За год проживания во франкоязычной провинции я неплохо освоил его язык, поэтому проблем с общением не было. Вот только ощущение некой натужности не пропадало в нашем общении. Его мы старались заглушить алкоголем. За три дня, проведённые им на курорте, мы выпили бутылок десять водки. Судовладелец вызвал его на капитанские курсы, и все вздохнули с облегчением. Честолюбивый Поль поехал учиться, чтобы сделать карьеру. Ему не пришлось вызывать меня на дуэль, бить мне морду. Всё решилось само собой. После его отъезда Анна ещё денёк морально истязала себя, а потом нас снова закрутило в вихре венского вальса.
Я даже приезжал к ней в гости, когда Поль был в рейсе. Анна познакомила меня со своей мамой княгиней С. и сыном. Провезла на машине по всему Лазурному берегу от Антиба до Монако. Я окончательно влюбился в неё, а она в меня. Бедный Поль уже морально готовился к разводу.
Но тут на горизонте появился тренер по аэробике – молодой араб, спутавший все наши планы. Он вскружил Анне голову, как некогда Поль, а потом я. Все мои попытки образумить рабыню страсти успеха не имели. Я пригласил её в Канаду. Мы провели неделю на Ниагарском водопаде. Кошмарную неделю. Анна изводила всех. Она звонила на судно Полю по несколько раз на дню, потом своему восемнадцатилетнему арапчонку в Ниццу, ну а мне, находившемуся ближе всех, доставалось по первое число. Шум и мощь водопада не шли ни в какое сравнение с бурей её эмоций. И когда она улетала в Европу, я испытывал только чувство облегчения, и ничего более.
Если к другому уходит невеста,
То неизвестно, кому повезло?
Финская народная песня
Наша последняя встреча произошла в Москве семь лет спустя. Мой второй брак дал основательную трещину, и я позвонил Анне. Она соскучилась. Извинялась за свой дурной характер. Тренер оказался полнейшим ничтожеством, о нём она уже давно забыла, а Поль снова в рейсе.
Я тогда поставлял компьютеры и оргтехнику в Россию. Часто летал в командировки в Москву. Вот и позвал её на историческую родину. Театры, музеи, рестораны. Она была просто паинькой. Настоящий ренессанс венского вальса. Но прошла неделя, и опять начались самобичевания, сравнения меня с Полем, не в мою пользу конечно. Полуночные звонки в Тихий океан.
В одно хмурое утро я не выдержал, поехал в авиакассу и купил ей билет до Ниццы. Я настолько был обрадован её отъезду, что даже забыл снять с неё свой плащ на пограничном контроле.
Мы иногда созваниваемся, переписываемся по электронной почте. Они продали свою марсельскую квартиру и окончательно перебрались в Ниццу. Полю сделали какую-то операцию, и врачи категорически запретили ему употреблять алкоголь. Анна, блюдя его здоровье, ходит с ним в плавание. Уже раз пять обошли вместе вокруг света. Настоящая капитанская жена. Недавно она прислала по Интернету своё фото вместе с Полем. Она сильно постарела, но сохранила аристократический шарм. Поль отрастил шкиперскую бороду, выглядит свежим и довольным жизнью. Он смотрит на Анну преданными собачьими глазами, как когда-то я смотрел на свою первую жену.
Представляете, док, он всю жизнь любил только эту женщину. Жил, работал ради неё, содержал её сына и мать. Несмотря на все её завихрения. Она даже не родила ему ребёнка. А он всё равно продолжал любить её. Она откровенно наставляла ему рога, сочиняя сказки о платонических отношениях с мужчинами, а он делал вид, что верит, и продолжал любить её.
