— Красиво, наверное.
— Очень. Город весь белый, а крыши синие. А песок на пляже чёрный. И много деревьев. И вообще…
— А я нигде ещё не был, — сказал Лимон. — Правда, здесь всё облазил…
— По машинам! — скомандовал тренер.
— Подожди, — сказал ему Валбон и заковылял к дому. Открыл маленькую дверцу под лестницей, просунулся туда, вернулся. В руках его была оплетенная травой бутыль.
— Слеза младенца, — со значением произнёс он и вручил бутыль тренеру.
— Компрометируешь меня в глазах молодёжи, — сказал тренер.
— А то они и не подозревают, — засмеялся Валбон. — Ладно, как освободишься — заезжай. Поговорим пристально.
— В одном расчёте были, — сказал тренер, когда машина тронулась. — Он первым номером, я вторым.
— Пулемётчики? — с придыханием спросил Лахар. Или Тимбл? Нет, кажется, Лахар.
— Ракетчики. Система «Огненный шквал», слышали?
— Даже видели, — сказал Лимон.
— Где же? — подозрительно спросил тренер.
«На заставе, — подумал Лимон, — где же ещё?»
Вслух ничего не сказал.
Возвращались уже по темноте, усталые, но довольные. В открытом багажнике лежали два мешка земляных яблок, два мешка настоящих яблок, мешок огурцов и завёрнутый в холстину копчёный окорок. В отличие от Валбона, другие фермеры с готовностью восприняли то, что машина из лагеря будет сама приезжать, сама привозить деньги и забирать товар, сама уезжать. И все как один (с разной долей прямоты) намекали на желательность использования детского труда, который иначе пропадёт втуне, беситься будут детишки от безделья-то, всё одно их надо чем-то занимать, игрой в мяч да рукомашеством, да строевой — а так бы поработали на свежем воздухе, а потом под вечер картошечки с маслом да с парной поросятинкой, этого в городе найдёшь шиш да два шиша, какая там поросятина, сало одно: на продажу-то кормить просто — брюквы побольше, вот и всё; а вот порося для себя надо кормить вдумчиво, сначала травой, и чтобы он бегал вдоволь…
Уже миновали мост, когда по радио передали сигнал к спуску флага. Не останавливаясь, хором исполнили «Славу Отцам» (тренер выбивал ритм на баранке, Илли — на штурманской панели, с которой давно поснимали все приборы), потом — «Горную стражу». Лимон вытирал слёзы, но это были слёзы восторга. Он очень любил эти минуты — подъёма и спуска флага. Какой-то настоящий, подлинный восторг вырывался из груди, и не сам он пел — всё в нём пело. А давай ту, которую… — сказала Илли. Про курсантов песню никто не знал, и Лимон исполнил её соло. Все уже устали. Тренер вытирал рукавом пот с лица.
— Отличная песня, — сказал он. — Потом дашь списать слова?
— Обязательно, — улыбнулся Лимон. Он тоже устал.
Лагерь был тёмен, горели лишь фонари под навесом кухни да рядом с грибком часового при флаге. Лимон обратил внимание, что машин не было ни одной — наверное, ушли в город за новой партией отдыхающих. Приедут утром…
За столом сидели взрослые, о чём-то негромко разговаривали.
— Пойдёмте, — сказал тренер разведчикам (а именно разведчиком Лимон ощущал себя и остальных, кто был в рейде по тылам). — Во-первых, перекусим, во-вторых, надо же узнать, где вас поселили.
Почему-то эти последние метры дались трудно, нога цеплялась за ногу, а мелкашка оказалась удивительно тяжёлой и била сзади под коленки.
— Как успехи, Руф? — спросил инженер-бригадир.
— Нормально, — сказал тренер. — Вот, угостили…
Он с грохотом уронил на стол тяжёлый окорок, потом поставил бутыль.
— Но это пока ничего не значит. Фермеры хотят, чтобы ребятишки у них немного поработали.
— Это мы предвидели. Некоторые родители категорически против… да вы садитесь. Мьеда, насыпь фуражирам кашки. Обучаемые, быстро ешьте — и по койкам. Мьеда, посмотри по спискам, кто где будет жить…
— Спасибо, не надо каши, — сказал Лимон. — Если можно, попить.
— Мне тоже, — сказала Илли.
— А можно попробовать? — спросил Тимбл и ткнул пальцем в свёрток с окороком; Лимон наконец научился его и Лахара уверенно различать. Как выяснилось, они вовсе не братья и вообще до сегодняшнего дня друг друга не знали — в нашем-то крошечном городке. И вроде бы не похожи… но не отличить. Как хочешь, так и понимай. Загадка природы.
— Можно, — сказал тренер, развернул холстину и стал длинным тонким ножом отстругивать прозрачные ломти. Тут же протянулись руки… — Но на ночь много съедать не советую, пронесёт. До сортира не добежите.
— Добежим, — сказал Лахар с набитым ртом.
— Так вот, — продолжал бригадир. — Некоторые родители против. Делать какую-то привилегированную группу я не намерен, это значит сразу посеять в лагере раздор. А как-то хитрить и изворачиваться…
— Сделать так, чтобы право ехать на ферму надо было заслужить, — тихо сказала Илли.
— Что? — переспросил бригадир.
— Чтобы это было наградой. Вот как мы сегодня… это ведь, можно сказать, награда за доблестный труд?
— Ну… да. Отлично, девушка. Ещё две такие идеи, и пойдёте мне в помощники. Звать вас?..
— Илли Хаби.
— Вы дочка Гила?
— Да.
— Я его хорошо знаю. Бодались с ним крепко… Ну, всё. Мьеда, нашла списки?
— Я их не теряла, — сердито отозвалась Мьеда, низенькая квадратная девушка в армейской юбке и тяжёлых шнурованных ботинках до колен. — Илли Хаби — вторая палатка. Лахар Сай-Белон — третья. Тимбл Игу — третья. Джедо Шанье — пятая. Да, сдай винтовку в оружейную.
— Это где?
— В тире. Сейчас провожу.
— Всё ясно? — спросил бригадир. — Бегом — марш!
Наутро ладони Лимона стянуло так, что он с трудом держал ложку. Пришлось снова идти к врачу. Лимон боялся, что отдирать присохшие бинты будет очень больно, однако обошлось — срезанные, они легко отвалились сами, оставив на голом мясе тонкий слой жидкой белёсой кашицы. Почти нормально, сказал доктор, рассматривая раны, ещё дня два — и начнёт всё зарастать. Он положил свежие салфетки и заново перебинтовал.
— Свободен, боец, — скомандовал он. — Следующий!
Лимон убежал.
Как раз стали подъезжать машины из города. Лимон увидел Сапога, Маркиза и Пороха, выгружающих на землю какие-то длинные свёртки. Рядом с ними уже крутился Шило.
— Привет, парни!
— Здорово, калека, — потрепал его по плечу Порох.
— Что это?
— Рейки, плёнки, бумага. Решили устроить соревнование по змеям. Ну, и воздушные бои.
— Отлично!
— Шило говорит, ты яростно копал? Хотел прорыть дыру в другой Мир?
— Не дали, — сказал Лимон. — Лопату отобрали, а самого услали подальше. Но, говорят, не здесь надо рыть, а в долине Зартак. Там будто бы даже готовый ход есть. Только его предстоит ещё найти.
