— Милок, зря волнуешься! Я двужильная, все выдержу.
— Выдержите, выдержите… Только преставиться можете. — Типун тебе на язык! — разозлилась старуха.
— Разве можно говорить такое пожилому человеку? — укоризненно сказала Зоряна.
— Я высказал предположение, ведь случиться может всякое! — без всякого смущения пояснил Паша.
— И со всяким, не только со мной! — угрожающе заявила старуха.
— Может, расскажите мне правду? Перестанете держать за дурака!
— Какую правду? — спросила, насторожившись, Анна Алексеевна.
— Зачем вам понадобилось забираться в дебри Крымских гор? Целую бухту каната с собой захватили, я видел в рюкзаке, а топорика нет. Извините, но на экстремалов вы не похожи. Я целый день за вами наблюдаю. Идете по определенному маршруту, который имеет, по всей видимости, конкретную цель и совсем не похож на увеселительную прогулку по горам, как вы рассказывали. Явно что-то ищите!
— Паша, ты насмотрелся сериалов о поисках сокровищ. Сейчас по сюжету, поняв, что без тебя не сможем добраться до сокровищ, мы должны предложить тебе вступить в долю. Но это не кино и никакие клады мы не ищем, а только маемся дурью — одна от старости, другая по молодости. Не веришь — можешь уходить. Жирного пирога не будет, так что делить нечего, — с усмешкой сказала Зоряна.
— Все равно у вас есть какая-то тайна! — упрямился Паша.
— Да, есть. Дело в том… — Голос Зоряны стал таинственным.
— Зоряна, прекрати! — крикнула старуха.
— Что мы не бабушка и внучка, а мама и дочка. Угадай, кто из нас мама, а кто дочка?! — Зоряна нервно засмеялась.
— Издеваетесь? Смеетесь? — разозлился Паша, схватил сумку с вещами и пошел назад, крикнув напоследок: — Приятной вам прогулки и веселого путешествия!
Вскоре он исчез из виду. Старушка укоризненно сказала:
— Ну и чего ты добилась своими шуточками? Ведь он нес часть наших вещей, а их немало…
— Теперь мы будем нести их сами, — ответила Зоряна, сняла кастрюльку с огня, приоткрыла крышку и слила воду. Добавила свиную тушенку, перемешала и пригласила старушку ужинать.
— Тебе хорошо! Видишь, какая молодая и здоровая! А я… — Старушка замолкла, взяла ложку и пристроилась к кастрюльке.
Через час в сгустившейся тишине послышался шум, как будто кто-то пробирался через чащу.
— Может, это Паша одумался и вернулся? — предположила Зоряна и крикнула в темноту: — Паша, это ты?
Ответа не последовало, а шум стих в нескольких метрах от них. Путешественницам стало жутко — казалось, кто-то наблюдает за ними из темноты. Они почувствовали себя слабыми, беззащитными и пожалели, что лишились единственного мужчины.
— Паша, это глупая шутка! Лучше иди сюда, мы оставили тебе ужин! — сделала еще одну попытку Зоряна, но ответа не дождалась. Тогда она выбрала из хвороста, который был заготовлен у костра, увесистый сук, взяла фонарик и храбро направилась в темноту, но ничего не обнаружила.
— Будем спать по очереди, — предложила она. — И поддерживать огонь в костре. Сзади к нам никто не подберется — защищает скала. Только спереди…
— А что, если… — сказала дрожа старушка, но замолкла, подумав, что их могут подслушивать.
— Первой буду дежурить я, — предложила Зоряна. — Ложитесь спать. Через четыре часа я вас разбужу.
— Попробую, если получится, — согласилась старушка и через полчаса уже спала, громко всхрапывая. Через четыре часа Зоряна, смертельно уставшая, разбудила ее. Но ей не пришлось долго спать. Уже через час испуганная старушка сообщила, что закончились дрова для костра. Лишь когда стало рассветать, обе, тесно прижавшись друг к другу, так как холод их «достал», забылись беспокойным сном.
Утром усталые и разбитые после почти бессонной ночи, подкрепившись остатками ужина, они отправились в путь. Второй день был еще тяжелее, чем первый, так как теперь все вещи — спальные мешки, палатку, запас провизии, веревку и многое другое — им пришлось нести самим, причем большая часть груза легла на плечи Зоряны. Несмотря на это, Анна Алексеевна все чаще просила остановиться на отдых, который затягивался на часы. Они не прошли и половины запланированного расстояния. И снова их ожидали поиски дров для костра, которых должно было хватить на ночь, и приготовление ужина.
Зоряна в который раз задавала себе вопрос, что она здесь делает и для чего. В ней так и не проснулось материнское чувство к престарелой «дочке». С одной стороны, ей казалось бредом все, что рассказала Анна Алексеевна, а с другой, ведь она сама ведет по маршруту, по которому никогда не ходила, — из подсознания то и дело всплывали воспоминания, подтверждающие, что они на правильном пути. Часто у нее в голове возникал неизвестный стих, отдающий древностью и мудростью, в чем-то перекликающийся со словами старухи:
Говорю вам тайну:
Не все мы умрем,
Но все изменимся.
Вторая ночь прошла аналогично первой. Снова шум, страхи, но сейчас Зоряна была спокойна — она догадывалась, что на этом все и закончится, никакого продолжения не будет. Поэтому, решив дежурить первой, забралась в спальный мешок и вскоре заснула. На рассвете ее разбудила встревоженная Анна Алексеевна.
— Что случилось? — спросила Зоряна, поеживаясь.
— Все вещи исчезли! — крикнула в панике старушка. В самом деле, пропали оба рюкзака и небольшая сумка, которую Зоряна несла в руках. В ней лежали их документы, карта, деньги. Зоряна бросилась на поиски, и вскоре оба рюкзака нашлись, не хватало только сумки со всем содержимым.
— Что будем делать? — спросила старушка с землистым от переживаний лицом. Зоряне стало ее очень жалко.
— Что делать? Кричать! — И крикнула что есть сил: — Паша, ты победил! Мы сдаемся! Согласны на переговоры! На твоих условиях!
Послышался шум, и появилась торжествующе-виноватая физиономия Паши. Он благоразумно не стал приближаться, а уселся неподалеку.
— Вы сами вынудили меня к этому! Думаете, легко было идти за вами почти без провизии, ночевать без спального мешка? — заявил он.
— Считай, что мы тебя пожалели. Что ты хочешь?
— Правду и равную долю!
— Согласны, — сказала Зоряна, не обращая внимания на толчки старушки. — Правда и том, что мы не совсем представляем, что находится в запаянных цинковых коробках, которые мы ищем.
— Вы знаете о их существовании и не знаете, что в них находится?
— Анна Алексеевна работала в архиве, обнаружила старые документы, подключила меня, — без малейших угрызений совести соврала Зоряна, — и мы после долгих поисков узнали, что работники НКВД спрятали здесь во время войны три цинковые коробки. Что в них, мы не знаем. Может, секретные документы, которые уже никому не нужны, а может, и золото. В любом случае ты получишь равную долю всего, что мы обнаружим. Подходит?
