Ознакомительная версия.
От группы работяг отделились несколько человек и направились в сторону диверсанта, вышедшего из-за «КамАЗа» с совершенно деморализованным видом. Черехов стоял рядом с ним, сверля глазами понурую голову и что-то непрерывно говоря. Судя по мизансцене и лицам работяг, на ходу оборачивающихся к «кипчаку», за успех экспедиции беспокоиться уже не стоило. Враг был смят и перетащен на светлую сторону.
– В Москве-то что про нас говорят? – спросил Слава.
– А ничего. Народ безмолвствует, про СМИ я уж молчу. Тишина на Ивановском, все плохое на Украине, в Грузии и немножко в США. Как всегда, короче. Это, кстати, отдельная тема – тоже проговорим.
– Ага. Привет тебе от Каменщикова, кстати, – вспомнил вдруг Баранов.
– Кого? – не понял Алик, но сразу сообразил и сказал: – Господи, вот уж от кого... Какими судьбами?
– Так это он нас предупредил. Он сейчас в окружном департаменте строительства и благоустройства, короче, в Минстрое местном. Ну и узнал, что через администрацию команда пошла гасить нас и блокировать, в том числе физически. Ну и брякнул мне. С дочкиного аппарата, что характерно. Конспиратор.
– Ух ты.
– Ну. Все наводки дал, по времени сориентировал, а то бы ни фига не успел, ну и сам понимаешь – без дороги кирдык бы наступил полный.
– Наоборот.
– В смысле?
– Kerdek значит «мы зашли». Наоборот, значит.
– Камалов, ты своим татарским всем скоро головы проткнешь. Ну вот, все рассказал, а потом такой спрашивает: Камалов-то еще работает? Я говорю: еще как. Ну-ну, говорит. Передай ему, говорит, что он мудак. Вот, передаю.
– Спасибо, – сказал Камалов. – Тоже, Америку открыл.
– Кабы знать бы, да, Алик?
– Да, кабы знать. С другой стороны. Слав, что это меняет? Что Каменщиков хороший мужик и, допустим, классный спец, мы всегда знали. А гнали мы его не за это. Я бы его и сейчас за такое выгнал.
Баранов пожал плечами.
Камалов, усмехнувшись, спросил:
– А Кузнецов, часом, тебе не звонил?
Баранов внимательно посмотрел на Алика. Тот продолжил:
– Ну, рассказать, что я мудак и какой-то вражеский секрет от щедрот нам выдать. Слав, ну что ты уставился? Смущаешь, честное...
– А, – сказал Баранов, – ты ж не знаешь. Кузнецова взяли.
– Где? То есть как? Игорек нашел все-таки? Орел, я всегда...
– Взяли – в смысле арестовали. Менты в Иркутске.
– Ой ты. А за что? Мы же вроде в розыск не заявляли. Или пока меня не было?..
– Да никто не заявлял. Задержан по подозрению в убийстве, суд его уже арестовал.
– Не понял. Когда и кого он успел-то?
– А это не он, похоже, – сказал Баранов, внимательно глядя на Камалова. – Заява, по ходу, из Томска. От родственников Климова и Нагатина. Помнишь, у нас работали, ты еще там с ними махался слегонца? Их, считается, убили.
– Кто? – спросил Алик, заметно ошалев.
Баранов пожал плечами и отвернулся к «КамАЗам», которые взревели, дали черной вони по всей округе и отправились прочь.
Быстро ехать не получалось – приходилось подстраиваться под спецтехнику. Дядя Владя газовал, не думая о расходе горючего, – как и о том, что говорить начальству. Впрочем, что тут говорить – пусть армия с этими отморозками разбирается, а не сопляки да пенсионеры.
Сопляк Леня сидел рядом, потому что сорвал о бетонный блок ногти, – и куда ему за руль, – вылизывал раны и бурчал не останавливаясь, время от времени уточняя:
– Борзые они больно, да ведь?
– Больно, – в очередной раз подтвердил дядя Владя и снова по ноздри утоп в темных мыслях.
Леня забухтел и вылетел уже в новый припев:
– А вот машинку бы такую, да ведь?
– Мечтай, – сказал дядя Владя, не отрывая взгляда от дороги, – удивительно все-таки пристойной.
– А что? Они же говорят – без проблем записаться можно, тем более в наших регионах.
– Можно было. Теперь, наверное, все. Зря, думаешь, нас сюда посылали?
– Посылали – и чё? Обратно едем.
– Ну, все же так не поедут, – сказал дядя Владя.
– Ну а вдруг – уговорятся, вернутся, – возразил Леня, на каждом слове теряя по искорке задора. – Да ведь?
Дядя Владя покосился на него и покрепче взялся за руль.
Леня вздохнул и сказал:
– А жаль, да ведь?
Защищать Страну Советов
Снова юность в бой пошла.
Евгений Долматовский
Следующие два дня закрутились в плотную вязь, в которой не разберешь, где уток, где узор, где изнаночная петля, а где шов.
– В том-то и дело, что шва быть не должно, – твердо сказал Никита. – Распределение нагрузок, особенно на виражах, постоянно меняется и играет по всей вот этой поверхности. – Он показал. – Шов создает пики напряжений и утяжеляет...
– Погоди, – сказал Валенчук и включил своего «союзника». – Секундочку... Вот. Вот «кипчак» этого года. Вот проект следующего. Вот рама, вот трансмиссия. А вот швы, смотри – пошел-пошел-пошел – и сюда, а здесь сразу три сходятся. И вроде нормально все и в модели отрабатывалось и на практике. Рекламаций вроде нет, а, Никит?
– Можно? – попросил Никита.
Валенчук кивнул и открыл доступ к своей проекции. Никита несколько раз чиркнул пальцем по висевшей в воздухе раме и спросил:
– Динамические прогоны тут есть?
– Что нужно?
– Скорость сто сорок, плавный левый вираж с резким торможением.
– Давай уж сразу с обрыва скинем, – пробурчал Валенчук, но послушно повторил вводную.
Скелет «кипчака» беззвучно закрутил бликующими колесами.
– Не видно, – крикнули с «камчатки».
Валенчук кивнул и перебросил изображение на доску. На «камчатке» удовлетворенно агакнули.
– Плоским можно? – уточнил Валенчук.
Никита помотал головой:
– Нет, так лучше. Но тут быстро.
Вышло и впрямь быстро: летевший на месте остов «кипчака» аккуратно показал кусок крыши, входя в поворот, дернулся и повел носом-кормой.
– Тормозит, – успел сказать Валенчук, и тут «кипчак» подпрыгнул, на миг ударил по глазам ажурным днищем и улетел с доски в невидимую область.
Класс взвыл. Валенчук сказал:
– Не понял. Стоп, двадцать секунд назад, повтор на половине скорости.
– На десяти процентах, – посоветовал Никита.
Валенчук, не отрываясь от доски, повторил.
На десяти процентах все отчетливо увидели, как «кипчак» при торможении чуть клюет носом, приподнимает задние колеса и бьет ими о невидимую землю, тут же повторяет жеребиный трюк, на втором подскоке отрывает правые колеса от земли и срывается в оверкиль, в два маха проламывает стойки и вертится на ходу, подставляя бока распаду.
– Стоп. Повтор с векторами распределения сил, – скомандовал Валенчук.
Невредимый остов «кипчака», ощетинившись синими стрелками, снова тронулся в путь, тормознул, влетая в синюю паутину, и с мучительной неторопливостью начал переворачиваться.
– Вот, – сказал Никита, тыча указкой в раму. – Вот шов, по нему, видите, сходятся разнонаправленные усилия, предел прочности я не считал, но вот на такой фигуре предел, видите, кончается.
– В шве только дело, уверен? – спросил Валенчук.
– Ну, не совсем, но основное – да, в шве. Доступ открыт? Вот, смотрите.
Никита, что-то бормоча собственному «союзнику», перенес раму со своей проекции в подрагивающий рисунок на доске, потом черпанул висящую у носа голограмму, погружая ладонь в трансмиссию, и размазал добычу по валенчуковскому остову, который зашипел и затрясся, но дар проглотил.
– Это что? – поинтересовался Валенчук.
– Ну, во-первых, бесшовный вариант, во-вторых, покрытие я тут посчитал одно.
– Там еще дополнительный узел какой-то.
Никита поморгал и сказал:
– Плоскости. В смысле, крылья.
Народ застонал.
– Плоскости. В смысле, крылья, – повторил Валенчук. Зачем?
– Летать, – ответил Никита.
– Покажи.
– Сперва бесшовность, может?
– Никитон, задолбал, полет покажи! – крикнул Синицын под менее внятные возгласы.
– Крылья покажи, – сказал Валенчук.
– Ну... Набор скорости до ста сорока, потом командуйте: «Крылья!» – и руль обязательно прямо.
Валенчук так и сделал.
Загрохотали стулья: ребята встали с мест, разглядывая крылышки, блестящими тесаками выскользнувшие из порогов.
– Никита, ну ты даешь, – прошептала Наташа в миг, когда остов «кипчака», сверкающий под солнцем, не влезшим в кадр, плавно оторвался от земли и пошел в метре над размазанной лентой дороги.
– Повтор, фронтальная проекция, – скомандовал Валенчук.
Теперь выскальзывание крыльев из-под дверей было видно всем, как и плавное переливание хода «кипчака» в полет. И все затаили дыхание – и загалдели, лишь когда сверкающий шпангоут машины приземлился, втянув плоскости.
Валенчук легко перекрыл грай:
Ознакомительная версия.
