Выбравшись из кресла, Дан посетил туалет и вышел из кафе в летний день.
Идя по улице, он вызвал в нейроинтерфейсе командную строку в которую вписал простой десятизначный код. Машина ждала его там, где он ее и оставил — в сотне метров от кафе. Когда он подошел к неприметному серому автомобилю, приоритет которого, не смотря на скромный внешний вид, мог изменяться от шестого до второго уровней по желанию пассажира, машина опознала его уже не как Дана (личный номер: 57864-11382-М01-6А), инженера-программиста компании «Линея-10», а как Карла (личный номер: 83941-2191-М01-4Н), комиссара ГОАП (Гильдии охраны авторских прав) с четвертым уровнем. Дверь машины открылась и Дан-Карл не глядя полез внутрь тесноватого для такого здоровяка как он салона. После яркого солнечного света он не сразу заметил, что в прохладном сумраке нутра машины он оказался не один.
— Привет, Дан! — в глубине прямоугольного салона, спиной в направлении движения и лицом к усевшемуся на диван Дану, на таком же диване напротив сидел абсолютно лысый мужчина в знакомом костюме. Лица его Дан не смог рассмотреть сразу, но этого и не требовалось — Дан узнал говорившего по голосу.
— Иль? Как, черт возьми, ты здесь оказ…
— Брось, Дан… — холодно перебил его Иль. — Не делай глупостей. Ты не успеешь…
У Дана наконец стало проясняться в глазах и первым, что он смог ясно рассмотреть, был направленный на него пистолет, который Иль держал в руке.
Дверь машины плавно закрывалась и Дан понимал: это конец — как только дверь встанет на место, пистолет в руке сидящего напротив человека выстрелит.
— Иль! Дружище… — нервно заулыбался здоровяк.
— Заткнись, — Иль снова его оборвал. — Ты знаешь зачем я здесь.
— Но… Послушай… — глаза Дана бегали по салону, ища малейшую зацепку — выход из западни, в которую он так глупо угодил. Выхода не было. Дверь машины уже закрылась.
— Ты даже не предатель, Дан… или как там тебя… Ты — враг Организации. И ты знаешь, как мы поступаем с нашими врагами.
— Тогда чего медлишь?! — внезапно изменив тон, агент Бюро посмотрел на подпольщика совсем другим, незнакомым ранее тому взглядом.
— Назови себя. И расскажи все о своем задании, — предложил Иль. — Дергаться, повторяю, не нужно. Бортовой компьютер машины под моим контролем. Ни одна твоя штучка здесь не сработает… — при этих словах Иль извлек левой рукой (в правой он держал направленный прямо в лицо Дана пистолет) из кармана брюк небольшое устройство, похожее старинную монету, посреди которого слабо светился голубой индикатор. Дан узнал устройство: в руке Иля лежала глушилка из тех, что использовали в Бюро. Ничто в радиусе семи—восьми метров вокруг этой штуки, ни один из известных приемопередатчиков, ни один «жучек», не говоря уже о простых мобильниках, не работало как надо — устройство глушило все, вплоть до нейроинтерфейсов. При особом режиме устройство было способно превратить бортовой компьютер машины в металлолом, а нейросети в головах Иля и Дана в пучки бесполезной проволоки.
— Я офицер. Я служу человечеству. Это все, что тебе можно знать… Иль…
— Ты дерьмо. И ты служишь не человечеству, а засевшим в правительстве главам корпораций. Ты охраняешь установленный денежными мешками режим подобно псу, стерегущему собственность своего хозяина. Вот ты кто, Дан… или как там тебя… — сказал Иль с презрением и нажал на курок.
Агар
год 2689 от Посещения Учителя, по скрытому календарю Святой Церкви
год 50-й правления Его Святости Аиб-Ваала, Патриарха и Императора Агара (летоисчисление агарян)
— Отец…
В дверях просторного кабинета появился серый первоархипатрит.
— Входи Шедареган, входи… — патриарх, как всегда, в светском костюме, сидел в кресле за массивным столом из мореного дуба.
— Я не один…
— Да-да, я уже знаю, ты пришел с нашим другом, — улыбнулся старец. — Скажи ему чтобы входил.
Шедареган выглянул на мгновение за дверь и в кабинет следом вошел высокий мужчина средних лет в серых одеждах заклинателя.
Встав с места, патриарх вышел им навстречу.
— Бога нет, братья! — приветствовал их патриарх и обнял сначала Шедарегана, а после — переодетого священником Связного.
— Бога нет, Ваша…
— …святость? — улыбнулся старец немного растерявшемуся Связному. — Оставьте это…
— Хариб… — неуверенно представился тот.
— Аиб, — сказал патриарх. — Аиб-Ваал… Шедареган зовет меня отцом, но это не имеет отношения к сану… Он действительно мне как сын… — правитель планеты тепло посмотрел на стоявшего рядом Шедарегана. — А для вас, Хариб, я — Аиб.
— Как вам будет угодно, Аиб… — произнес мужчина, откидывая назад священнический капюшон.
Черты лица Хариба были неприметны: темно-коричневые короткие волосы, желтые, немного раскосые глаза, широкий нос с горбинкой, тонкие губы прикрывали ровные, без следов вмешательства стоматолога, белые клыки, брови в меру густые, с заломом… — обычная для агарянина внешность без признаков высокого происхождения. Рядом с красавцем Шедареганом, имевшим, пусть и не отмеченные признаками «благородства», выразительные, располагающие черты лица, Хариб был незаметен — качество весьма ценное для сотрудника ССКБ, коим тот ранее являлся.
— Прошу за мной, братья… — сказал патриарх и направился через кабинет к высоким дверям, украшенным витиеватой резьбой, изображавшей различных мифических животных.
Двери сдвинулись в сторону, перед патриархом и за ней снаружи открылась залитая падавшим сверху светом двух солнц галерея-сад, укрытая от зимней стужи прозрачной крышей.
Патриарх вошел в галерею и направился по вымощенной брусчаткой прямой дорожке. Шедареган и Хариб последовали за патриархом.
В галерее было тепло, щебетали птицы, по левой стороне вдоль дорожки журчал ручей. Справа от дорожки тянулась стена патриаршего дворца с выходившими внутрь галереи окнами, а слева, за ручьем и высаженными за ним рядами фруктовых деревьев была стена сплошь из стекла, за которой простирался залив Средиземного моря. Ширина галереи в некоторых местах достигала сорока метров, а длина ее была — около сотни.
Шедареган решил было, что патриарх направлялся в привычную уже залу с фонтанами: в дальнем конце галереи дорожка оканчивалась у двери ведшей в ту самую залу, где патриарх обычно проводил время в уединении и где принимал лишь первых иерархов Церкви, но патриарх свернул с дорожки раньше. В середине галереи от брусчатки влево ответвлялась узкая тропинка, бегущая через мостик над ручьем к стоявшей у прозрачной стены каменной беседке-ротонде с куполообразной крышей. Оплетенная вьюном беседка стояла на небольшом возвышении, что позволяло обозревать из нее не только пейзаж за стеклянной стеной, но и саму галерею.
