— Вот как?
— Как бы понравилось россиянам, если бы мы изловили их космопилота, довели его до смерти жестокими экспериментами, разрушающими тело и психику, а потом засняли на визуальный носитель процедуру его вскрытия, во всех отвратительных подробностях? После чего долгие годы демонстрировали бы ее для забавы жителям своей планеты, периодически разбавляя репортаж рекламой своей косметики и интимной мануфактуры?
— Ага, так значит, Розуэлл все-таки был! — радостно воскликнул Андрей.
— Он и сейчас есть, — ответил инопланетянин, демонстрируя великолепное хладнокровие. — Но нас там нет.
— А как там сейчас? — невинным тоном поинтересовался Андрей.
— Согласно вашему фольклору, там теперь хорошо. Серый, зараза, в своем репертуаре. Ну и язва!
— Вот уж не думал, что ты… вы такие чувствительные, — покачал головой Андрей. Он покосился на президента – тот смотрел на блоггера с безмятежным видом, словно терпеливо ожидал окончания малоприятной, но неизбежной процедуры.
— Не в той мере, как следовало бы. В этом наша главная проблема, — ответил Серый. — Забыл сказать, что девять фраз тому назад мы перешли на телепатическое общение. В этом помещении есть соответствующий излучатель мыслеэнергии, и твои руководители нас сейчас не слышат. Точнее, слышат, но не понимают.
— Угу, — кивнул Андрей, мысленно готовясь к новым сюрпризам. — А что же Китай?
— Им не нужен никто кроме них самих, китайцы самодостаточны как звезды, — сказал крулл. — Но один престарелый китаец Ли Ляньцзэ по прозвищу Реактивный[4] однажды сказал мне: в буддизме нет понятия хорошего и плохого, все пребывает в вечном движении. Поэтому я не берусь судить, кто возьмет верх в схватке Микки Мауса и Дракона, но обоих в моей душе давно победил русский по имени Корчагин. Он герой Книги всей моей жизни. Отдать здоровье и саму жизнь за свою страну – для меня нет судьбы превыше. Мы, китайцы, тоже способны на такое, но это у нас в крови, воспитано десятками и сотнями поколений. Русские же могут отдать жизнь за идею, иногда даже чужую, если она кажется им даже не верной, нет – справедливой. А будущее – за справедливостью. И теми, кто знает, как закалить самую неблагородную сталь. Это сказал мне китаец Ляньцзэ, и потому мы говорим сейчас о будущем с тобой.
— Гм… Полагаю, все же по части сталеварения и иных технологий вы дадите нам не сто – миллион очков вперед, — пробормотал Андрей.
— Грядут перемены, — ответил крулл. — Ляньцзэ был прав, все в вечном движении. Но Таких Перемен ваша Галактика еще не знала. И наша тоже.
— Ты всерьез полагаешь, что мы способны вам чем-то помочь?
— Через два дня вы будете отмечать столетие своего старта в освоении Ближнего Космоса. Сегодня вы уже на Марсе, а ближайшие ваши устремления – его спутники. Но стоит вам выйти за Пояс астероидов, и могут возникнуть такие дипломатические осложнения, каких на Земле и представить не могут. Вы – как земная пчела, что кусает в ногу солдата, притаившегося у границы и ненароком наступившего на цветок, с которого она собирала нектар.
— Границы? — в недоумении проговорил Андрей. — О каком солдате ты говоришь?
— Граница – наша общая. А о солдате вам, землянам, лучше пока не знать.
— Это – опасность? — тихо произнес Андрей.
— Прогнозируемая, — ответил крулл. — Возможная. Ожидаемая. Требующая ответных действий.
Андрей почувствовал, как волосы шевельнулись на макушке. А потом далекий, хрипловатый и усталый голос тихо произнес где-то глубоко внутри него:
— Нервно нахлобучивая каски… сигареты докурить спеша… замерли под Бялою Подляской… немцы на исходных рубежах…
Острая иголочка воспоминания ожила и пронзила голову так, что перед глазами Андрея на мгновение все помутилось. Это был кусочек стихов неизвестного автора, найденный Андреем в детстве на дне «тревожного» чемоданчика. Эти слова он впервые прочел в пять лет, едва отец научил его по кубикам читать, и с тех пор они – смутные, непонятные, но тревожащие, будоражащие воображение навсегда остались в его памяти.
— Большего ты не скажешь?
— Боюсь, такую ношу вы можете не выдержать. Она пока что не по вам.
Наверное, это была стопроцентная иллюзия, но Андрей готов был поклясться, что слышит в голосе Серого сочувствие. Он твердо взглянул в огромные, лупатые глаза крулла:
— Кто мы вам? Кто я тебе, Серый?
На сей раз крулл молчал долго. Минуту, четверть часа, час… Но Андрей готов был ждать ответа хоть целую вечность.
— Вы – наша надежда, — ровным, как всегда бесстрастным голосом наконец произнес крулл. — Наш «тревожный» чемоданчик, как это называешь ты. То, что остается после того, как во вселенском огне сгорает все остальное.
— Кажется, я понимаю, — прошептал Андрей. — Но почему… почему мне сейчас не страшно?
— Вы – храброе сердце, — просто ответил инопланетянин. — Мы – стальное тело. Вы умеете закалить сталь, мы – извлечь затраченный на нее огонь. А пустить его в дело нам придется учиться вместе.
— Судя по твоим постам в «Чемоданчике», учеба будет не из легких. Андрею показалось, что крулл впервые не нашелся с ответом.
— Если знаешь одного крулла, возможно, ты знаешь и многих других, — проскрипел он. И в следующий миг исчез с экрана, словно и не было. Лишь его голос, лишенный эмоций, но исполненный чистой, незамутненной энергии, холодной как свечение звезд, все еще звучал в голове землянина:
— Но чем больше ты будешь узнавать круллов, с тем большим удивлением будешь всматриваться в себя. Как ваш нравственный закон – в наше звездное небо
Что-то вновь тихо и вкрадчиво кольнуло под сердцем.
Становлюсь сентиментальным, усмехнулся он. Вынул из кармана планшет – с «умолчательной» странички на него уже вновь лупоглазо таращилась знакомая аватарка, приветственно растопырив ветвистые пальцы. Андрей подмигнул круллу, ввел админовский пароль и набрал первый за сегодня пост в блоге:
НАРОД! ПО ВСЕМУ ВИДАТЬ, ГРЯДЕТ ЭПОХА БА-А-АЛЬШИХ ПЕРЕМЕН. МОЖЕТЕ МНЕ ПОВЕРИТЬ, ТАКОГО У НАС ЕЩЕ НЕ БЫЛО. МНЕ ВОТ ЛИЧНО КАЖЕТСЯ – ДАВНО ПОРА. И ПОКА ЭТУ ВЕТКУ ЕЩЕ НЕ ЗАСРАЛИ ВСЯКИЕ СЕРЫЕ ЛИЧНОСТИ… Тут он с удовольствием поставил древний смайлик, -
зная, что его тут же проклянет скорая на расправу толпа ревнителей чистоты сетевого стиля общения.
СПРОШУ: ЧЕГО ВЫ САМИ ЖДЁТЕ ОТ БУДУЩЕГО? ЧТО ВОЗЬМЕТЕ С СОБОЙ В ВАШИХ «ТРЕВОЖНЫХ» ЧЕМОДАНЧИКАХ?
После чего открыл гостевой аккаунт, зашел в блог под своим постоянным ником «Согражданин» и в графе «ОТВЕТЫ» первым набрал: «Себя».
Потом сменил входной пароль, настроил на него «умолчательную» страницу, скопировал короткое слово и захлопнул планшет. В сердце кололо теперь часто и требовательно, словно кто-то чужой и опасный настойчиво пытался до него достучаться.
