Вопросов много, ответов нет. Ни на один вопрос нет ответа.
Что ж, сударь, не дается в руки Смысл — и не надо. Не надо отчаиваться, настаивать. Невредно иногда отойти прочь и взглянуть на фигуру Смысла издалека, не теряя при этом четкости логического зрения.
Однажды, в смутное время вселенской тревоги людей и богов, авторитету Зевса понадобилось подкрепление, и люди придумали Атласа, могучего телом титана. Атлас, исполняя волю верховного бога, взгромоздил себе на плечи земное небо и прилежно держал его на протяжении античного периода истории человечества, даже не сознавая ненужности этого своего сверхтитанического труда. Ну что за подвиг такой — держание неба, которое и без того никуда бы не делось?! Ан нет, бесхитростный, бестолковый, ненужный подвиг Атласа прославлен в веках… В новые времена возникла надобность в подкреплении авторитета Ампары, и, как уже повелось, для впечатляющей, но тоже скорее всего бесполезной работы потребовался Атлас-2. Поиски были недолги — коллективный оракул определил на роль Атласа-2 несчастливого Олу Фада. С известным уже результатом. Бедняга даже не успел узнать, что именно собирались земляне возложить на его ослабленные денатурацией плечи… Разбираться вплотную с характером «небесного» груза довелось уже Атласу-3. Да, он тоже ничего сначала не понял. Не «уцепил», если пользоваться терминологией сотоварища по достопамятному плаванию на «Цунами» — не «утоптал». Ну, было дело — «влепили ему по чавке» пейсмейкеры, и он «навесил им по чавке» в ответ, — обычное вроде бы дело на этой прекрасной планете. Однако скандальный катапультаж гроссмейстера на Луну явно не вписывается в разряд военизированных потасовок. И вообще никуда не вписывается, если не заподозрить чего-нибудь экстравагантного… Ну, скажем, того, что на плечи Атласа-3 кем-то зачем-то возложена «небесная» прерогатива, имя которой — Возмездие. На вероятие этого обстоятельства сделал сегодня довольно прозрачный намек Агафон…
— Увольте! — пошевелил губами Кир-Кор. — Чур меня, чур! Не желаю!
«Ты всегда сочувствовал идее Возмездия, — напомнил внутренний голос. — Прижизненное наказание мерзавцев ты почитал за благо и никогда этого не скрывал».
«Сочувствие идеям земной философии не означает моей готовности взваливать на себя чужое небо. Я хотел бы мирно гостить на этой планете. У меня простые желания: нежно обнять женщину, в которую влюблен, и спокойно провести здесь свой отпуск, только и всего. Но какие-то неизвестные мне силы нагло противодействуют простым моим желаниям и намерениям…»
«Противодействуют известные, — ввел поправку внутренний голос. — Неизвестные выручают».
«После такой выручки на меня начинают косо поглядывать даже эвархи Камчатского экзархата! О каком же отпуске может идти речь? Не сегодня завтра директорат МАКОДа попросит меня покинуть эту планету и будет абсолютно прав».
«Придется тебе подчиниться».
«Конечно. Я не стал бы вышибать ворота даже в Эдем».
«Но перед тем как… от ворот поворот, ты собираешься встретиться с зеленоглазым златокудрым ангелом?»
«Я сделаю все, чтобы землянам не удалось закрыть мне отпускную визу слишком быстро. Использую для этого все свои дипломатические навыки. В конце концов, не я ведь первый напал на пейсмейкеров».
«Дипломат из тебя…»
«Стоп! И заткнись».
Наскоро обсушив иссеченные твердыми струями ледяной воды плечи Атласа-3, Кир-Кор натянул майку, горизонтально исчерченную белыми и синими полосками, надел голубую пижаму с россыпью глянцево-синих звезд на отворотах, критически оглядел себя в зеркале. Прищурив глаз, какое-то время задумчиво готовился переступить запретную (он это чувствовал) границу. И, вдруг решившись, сконцентрировал в уме всю свою волю и очень пристрастно, как ему самому показалось, возжелал, чтобы верховный пейсмейкер Джугаш-Улья Каганберья сию же минуту вернулся с Луны и благополучно шлепнулся где-нибудь здесь в гардеробной. От напряжения онемели шейные мышцы…
Никакого эффекта. Лишь в висках заломило, маракас…
В зеркале стоял перед ним пристыженный он сам — неловко было смотреть на собственное лицо. В гардеробной по-прежнему царила тишина, ничего похожего на апроприацию не случилось. «Для нашего брата дело рогато?» — превратил он в вопрос не очень понятную фразу эварха.
Неудача подействовала на него весьма неприятно, если не сказать — унижающе. Хотя, если вдуматься, вряд ли успех принес бы ему облегчение. Скорее наоборот — ухудшил бы ситуацию в целом… Все это наводило на грустные размышления.
Он направился в кабинет. Постоял перед панелью видеотекторного терминала. Одолевало искушение вызвать на связь эксперта по морской акустике из Центра, что на острове Контур. Хорошо бы… да время для этого не слишком подходящее: день на Финшелах только-только забрезжил. Доброе утро, любимая. Как спалось? Что нового узнало во сне твое чуткое сердце? Не услышало ли оно мою тоску по тебе?..
Не во времени, впрочем, дело. То есть — во времени, но не в том смысле. Не настал еще час, когда можно будет сообщить Марсане, что узник статей МАКОДа и нарушитель ее спокойствия уладил наконец дела и, окрыленный, летит на свидание.
Час не настал.
Кир-Кор лег на комфортабельное канапе и попытался забыться хотя бы на десять минут. Ничего из этого не вышло. Он был весь напряжен, как сжатая пружина, и непонятно встревожен. Воспоминание о Финшелах усилило тревогу. Лучше бы не вспоминал!.. Он вскочил, прошелся по кабинету туда-обратно. Четыре призрачных лица Ледогорова следили за его метаниями из каждого угла помещения. Ему казалось, экзарх-призрак шепчет что-то невидимыми губами… Нет, так нельзя. Какой-то странный психоз. Довольно. Надо заставить себя успокоиться.
Он снова лег. Рука потянулась к стеклянной полке у изголовья, сняла один из трех стоящих там миниатюрных книжных томиков. Это был бликенбух — электронная имитация книги, плоский футляр, в котором лежали очки для экранного чтения. Кир-Кор подавил в себе желание вернуть псевдокнигу на место, нацепил очки и наугад крутнул на дужке верньер поиска текста. Внутри дымчато-черного поля перед глазами пошли снизу вверх белые строки:
«Эффект мгновенного дальнодействия в квантовой механике (парадокс Эйнштейна — Подольского — Розена) был открыт в 1935 году…»
Рука почти рефлекторным движением сунула этот бликенбух на полку, прихватила соседний.
«…Изменяющиеся во времени соотношения топосов пространственного полиморфизма, впервые полученные в середине XX века при разработке концепции Шатурина — Калиновского, в конце XXI были применены В. А. Назаровым для доказательства леммы, позволившей темпорологам XXII столетия соотнести феномен „черной дыры“ с эффектами дефазации будущности…»
