— Больше ничего нет? — прислушалась к обстановке в караулке и камере она. — Эльф? И три человека? Все маги? Так это та самая тюрьма? Что ещё?
— Даэрон в сознании, — скороговоркой, глядя на набегающих вслед за ней монахов и прочую азартную в своём беге сволочь, доложился я. — Эльф который. Тебя откуда-то знает и ждёт. Предупреждён, болтать не будет. Остальные плохи по-настоящему. За нами то самое помещение Древних, где на пленённых магах амулеты испытывали, здесь тюрьма и караулка. Ничего такого, кроме этих ошейников, больше не нашёл. Доклад закончил.
Лара кивнула мне, лихорадочно что-то соображая, а потом, дождавшись немного отставшего Арчи, бросила под ноги приближающейся толпы злой амулет, перегородивший коридор ветвями электрических разрядов и чем-то ещё зрелищно-нехорошим. Едко зашипел химический студень, мерзкой лужей раскинувшийся от стены до стены, и даже я испугался, хотя и видел, что вреда он никому принести не может, если только не начать в нём валяться. Но эффектно получилось, да, вон как все отпрыгнули.
— Для вашей же безопасности! — легко перекрикивая возмущённый гул голосов, тут же объяснилась эльфийка деловым, не терпящим возражений тоном. Кое-кто всерьёз возмутился, а некоторые, держащиеся за стены и пытающиеся отдышаться, так даже и рады были. Никому, так никому. Сейчас, во всяком случае, явно думали они, а потом посмотрим. Мимо нас в любом случае ничего не пронесёте.
— Да я даже половины из вас не знаю! — против воли отвлеклась магесса на особо крикливого молодого монаха. — Вот ты, например, чьих будешь? Кого пускать, дурашка, куда?
Всё ещё взбудораженный общей погоней за неизвестным призом и не на шутку огорчённый таким обломом монах попытался что-то вякнуть, но тут же осёкся, потому что вперёд выступил Далин, и револьверы в его руках злобно щёлкнули взводимыми курками. Я сразу добавил силы в собственноручно заколдованные пули в его оружии, и теперь монашек подслеповато щурился в ярких лучах, вырывающихся из направленных ему в лицо стволов гномского оружия.
— Сказано же, — лязгнув зубами и растягивая слова, с нарастающей агрессией в голосе произнёс Далин, — для вашей же безопасности! Что именно тебе непонятно? Чего ты тут, рожа, собрался искать, а? Ты хоть знаешь, что здесь происходит? Тебя сюда кто-то звал?
— Мы пойдём, — уважительно напоказ тронула его за плечо Лара, — а ты постой тут, гноме, пожалуйста. Ты знаешь, что делать. Предупреди только, если кто-то из серьёзных появится, выстрелом поверх голов. Их моя преграда не остановит.
— Он знает, — подтвердил для всех и отдышавшийся Арчи. — Он сможет! Да и мы недалеко будем, поможем в случае чего. Но вот вопросы задавать и претензии свои высказывать ему можете смело. И вы пар спустите, и гному нашему всё веселее будет!
— Ну, спасибо, — медленно повернувшийся к улыбающемуся магу Далин наградил его тяжёлым взглядом. — Без тебя, кстати, лучше было. Спокойнее.
— Ну, показывай, — не дослушав их, повернулась ко мне Лара. Далину она доверяла, и понимала, что даже если кто-нибудь и сумеет преодолеть её преграду, то уж гномские револьверы так просто не пройдёшь.
Я кивнул и первым делом повёл эльфийку в караулку, показать ей да Арчи незадачливых пленников.
— Молодцы, — Ларе хватило одного взгляда, чтобы понять, что тут к чему. — Всё по уму сделали. В таких случаях главное — это не навредить и ты, я вижу, это знаешь. Пациенты истощены и обезвожены донельзя, с такими надо о-очень осторожно. Арчи, займись ими. А ты, ниспровергатель устоев, слезай давай!
Лежащий как будто бы без сознания Даэрон вздрогнул, приподнял голову и в сильнейшем смущении покосился на эльфийку. Чувствовалось, что рад-то он ей, конечно, рад, но лучше бы она в коридоре осталась, ей-богу. Или даже вообще сюда не приходила. Я понял, что в чём-то он был перед ней неправ, и вот такое его перед ней появление ставило жирную точку в каком-то их давнем и принципиальном споре. Довыдрючивался этот Даэрон, короче говоря. И прямо сейчас пожинает горькие плоды своих заблуждений.
Лара стояла, уперев одну руку в бок, и устало насмешливо улыбалась найденному нами эльфу. Тот завозился, поняв, что дальше прятаться на шконке не выйдет, и со старческим кряхтением затеял неловкий спуск, причём выглядело это возвращением блудного сына, который всё осознал и раскаялся, не иначе. Он неуклюже, с горестным вздохом, перевернулся на живот, приподнялся, выставив вверх костлявую тощую задницу, спустил одну ногу и принялся нащупывать ей ступеньку, задрожав от напряжения.
Оставивший в покое лежавших мужиков Арчи проскочил между мной и Ларой, бережно, как ребёнка, схватив Даэрона в объятия. Он заслонил его собой, не дав вволю посмущаться одному и устало, как бы нехотя, поторжествовать второй. Арчи попытался было уложить Даэрона на койку, но тот, благодарно кивнув ему, встал на ноги.
— Я в порядке, — объяснился он, виновато выглядывая из-за спины моего друга. — По большому счёту. Да и поесть успел, спасибо. Через часок надо бы повторить, но не раньше.
— Я вижу, — напуская на себя бесстрастное выражение лица и давая понять, что вечер воспоминаний закончился, все всё поняли, осознали и прониклись, а теперь пришла пора заняться делом, сказала Лара. — Говори.
— Показывать надо, — и Даэрон показал рукой куда-то налево, в сторону двери в подземелье Древних. — И рассказывать уже по месту, так понятней будет.
— С самого начала говори, — Лара даже не изменила позу, и бережно, под руку, подхвативший Даэрона Арчи толкнулся в меня и остановился на полдороге. — С самого начала, слышишь? Вольного искателя мне тут из себя не строй. Как здесь оказался, при каких обстоятельствах, расскажи мне, что это за люди, и почему они лежат, а ты ходишь?
Даэрон молчал, устало и упрямо опустив голову, но Пресветлая Лаириэн, сейчас она была именно в этой своей ипостаси, была непреклонна.
— Ты хоть знаешь, сколько людей я успела за эту неделю выпотрошить? — эльфийка била словами не хуже, чем пощёчинами. Казалось бы, только что Даэрон был прощён, но малейшее сопротивление с его стороны вывело Лару из себя по-новой. — Или ты думаешь, мне это удовольствие доставляет?
— Прости, — Даэрона наконец пробрало. — Если б я только знал… Это ведь теоретический спор был! Кто ж знал, что так повернётся! И вообще, одно к другому отношения не имеет!
— Конечно, ты не знал! — Лара чуть не сплюнула на пол от раздражения и злобы, ей-богу. Дурак этот Даэрон, чего уж там. — И конечно же, имеет! Но ведь ты даже сейчас, стоя передо мной весь в своём засохшем дерьме и с разбитой мордой, всё никак признать этого не хочешь! Просто не хочешь! Господи Единый, да ведь упрямство — первый признак тупости, как ты не понимаешь!
И она с таким разочарованием отвела взгляд от этого эльфа, что я невольно поёжился. Примерно так же Хельга на меня смотрела в тот раз, когда я ей с официанткой поймался. То есть шансов оправдаться практически ноль. Да-а, лучше б я тогда в дерьмо упал, ей-богу, чем так.
— Хватит. — непривычно нахмурившийся Арчи прервал неловкое молчание. Он разрывался между по-настоящему дружескими, я это видел, чувствами к Даэрону, и признанием правоты Лары. Да и не любил он упёртых людей тоже. Как и не умеющих спорить и делать выводы, менять свою точку зрения, привыкших перекрикивать, а не слушать, потому что всё это проистекало лишь от неумения думать. — Потом, ладно? А тебе, друже, скажу так: у нас в экипаже есть правило — в случае чего ищи причины в себе, понял? Очень хорошее правило, и я ему следую.
Даэрон попытался кривовато усмехнуться, мол, чего уж теперь, ваша взяла, но сдаваться не пожелал, и я это ясно видел, как и Лара с Арчи. Но вот магесса глубоко вздохнула, успокаиваясь и подведя какую-то черту между собой и этим эльфом, потом бесстрастно дала ему знак говорить, и он наконец-то заговорил по делу.
Оказалось, попал он сюда не совсем случайно. Можно сказать, сам залез. Жажда знаний — это ведь тоже слабость, а любую слабость можно использовать. Много людей, оказывается, были в курсе происходящих между Ларой и этим Даэроном теоретических споров. И вот, когда пришла пора искать одарённого и умного, но не очень хитрого мага на роль лабораторной крысы для монастырского полигона, об этом и вспомнили те, кому надо.
