— Не в лучшую. Все умирают в свой час. Меня не должно было существовать, поэтому любое мое вмешательство — это опасность. Я уже спасал людей в других мирах. И это приводило к небывалым разрушениям. Например, мир Эйлис окаменел.
— Мне наплевать на другие миры. Мой мир рухнул! Рухнул… и не говори, что это судьба и так нужно! Смерть никому не нужна! — крикнул Джоэл, оглашая замершую пустотой полыхающую улицу своим неискупимым гневом.
— Никому. Возможно, ты сам сможешь кое-что исправить. Ты должен победить Змея. И тогда, только тогда, возможно, ты сможешь что-то исправить.
— Что? Воскресить Джолин и Ли?!
— Еще не знаю. И незнание дает мне надежду. Это не пробел, а искажение знаний, знание распадается, как туннели лабиринта. И это — уникально, — задумчиво ответил Страж Вселенной. — Помоги мне победить Змея. Возможно, только так мы спасем остатки человечества в вашем мире. И еще несколько миров, поглощенных Хаосом.
Джоэл замер у порога Айгрежи. Он не верил уже никому, но Каменный Ворон сражался со Змеем еще с весны, он же просил помощи в ночь на площади у Академии. Тогда он едва не истлел в сплетениях черных линий, и до сих пор на руках и бледном лице существа алели корки свежих ран, напоминавших ожоги. Возможно, он и впрямь не мог вмешаться. А теперь… Теперь все что-то пророчили Джоэлу, последователи Местрия Пратта величали его Белым Драконом, на его зов явился Страж Вселенной. И если уж в этот день его собирались принести в жертву, то он не намеревался дешево продавать свою никчемную жизнь.
Он больше не надеялся, но и отчаяние не сбивало с ног. Он собирался убить Змея, раз так просил Каменный Ворон. Так хотела бы Джолин, еще оставался тот, кому стоило отомстить за нее. И за весь город. Ложным маяком замерцала последняя причина жить — месть, цель тех, у кого разбились все надежды.
— Поможешь? — спросил Страж Вселенной, и в глазах его мелькнуло сомнение, похожее на мольбу, сомнение человека, который не вполне уверен в грядущем успехе.
— Помогу, — ответил Джоэл, и ему не требовалась уверенность. Только последняя попытка, только возможность сразиться со Змеем мечом Нейла Даста. Этого хватило, чтобы устоять на краю безумия и бессилия. Вместо смысла осталась месть за сожженные надежды.
— Тогда следуй за мной, — кивнул Страж Вселенной, уже не ложный бог, а проводник.
Они медленно вышли на улицу, а за спиной ярким заревом полыхала Айгрежа с телами святителя, Джолин и Ли.
Глава 41. В небе чудовищ
Небо цвета прогорклого масла слабо мерцало не закатом и не рассветом — моргал и щурился Змей. Он заслонил своей тушей от лучей лилового солнца, взирая, как в кипящем котле Вермело «Иные» требуют выхода в лучший свободный мир после явления Стража Вселенной. Они что-то предчувствовали, что-то знали. Или просто удачно совпало.
Страж Вселенной шел рядом с Джоэлом, оба сжимали мечи, и, как ни странно, возвращалось трагически утраченное ощущение, что кто-то прикрывает спину. Хотя едва ли Каменного Ворона следовало считать надежным союзником. Но от случайной группы революционеров или мародеров — что в последнее время слабо различалось — они отбились слаженно. Джоэл без пощады снес несколько голов, Страж Вселенной раскидал троих крепких мужланов вращающими движениями меча.
В благодарность за усилия из ближайшего дома с выбитыми окнами послышался голос перепуганной покрытой сажей женщины с двумя детьми. По виду, он бежали из Квартала Богачей. И вряд ли заслужили той расправы, которую учиняли в поместьях поборники нового порядка.
— Спасибо, добрые господа, огромное вам спасибо! Они гнались за нами, — твердила она, заслоняя собой мальчика и девочку лет шести-семи. Дети беспрестанно растирали слезы по пухлым, но поцарапанным и грязным щекам.
— Мы даже не знали, что вы здесь прячетесь, — сказал неуверенно и грубо Джоэл. После гибели любимых он разуверился в своей способности хоть кого-то защитить. Стычка на улицах — случайность, не более.
— Но вы спасли нас, — развела руками женщина.
— Делать добро по незнанию всяко лучше, чем делать зло по той же причине, — слегка улыбнулся Страж Вселенной, кивая беглецам. — Спрячьтесь в Квартале Торговцев. Там сейчас стало почти тихо. Найдите в доме номер пять бывшего охотника Батлера, он сможет вас защитить.
Джоэл промолчал, он вдруг увидел, что его меч еще не тлеет бесполезной железякой. Еще кого-то спасает от опасности, а не только рубит плоть восставших безумцев. И весть о Батлере немного согрела изорванную душу: кто-то еще уцелел, кто-то выжил.
— Мы не можем просто перелететь через стену? С твоей-то силой, — не понимал Джоэл, когда им пришлось перелезать через баррикады.
— Не можем, — виновато потупился Страж Вселенной. — Чем меньше внимания привлекаем, тем выше шанс напасть на Змея неожиданно. Он сейчас пирует, поглощает отчаяние города. Вон как навис, даже двумя глазами смотрит. Если перенесемся, он заметит вспышку магии.
— Ты же вроде всесильный, — скептически протянул Джоэл. Ответ его не вполне устроил.
— Змей древнее меня. И сильнее. Вернее, его сила другой природы, — неуверенно подрагивали губы Стража Вселенной. Проскальзывали в нем черты плутовства и актерства, одновременно он напоминал и свой фальшивый образ пьянчуги-Бифа, и в некоторых движениях Ли. Случайное сходство с погибшим возлюбленным пугало и отвращало, не давая воспринимать слова Стража, уж точно не сказанные в полушутливой манере. Хотя одновременно в нем проступало предельное напряжение замершей струны, натянутой на незримых колках до предела.
— Ты скажешь, что делать? — требовал ответов Джоэл, пока они открывали двери чужих жилищ, чтобы обойти завалы на улицах. Где-то пробирались через окна и дворы, где-то перескакивали по крышам, словно два охотника, забывшие, что Цитадель пала.
— Бороться с собой. Ты должен почувствовать. Иного пути у этой силы нет, — отрывистым лающим голосом ответил Страж Вселенной.
— С собой… — недовольно фыркнул Джоэл. У него не осталось никаких способов и мотивов бороться с собой. Внутри себя, в груди, вместо сердца он ощущал только гнетущую пустоту. Бессмысленность творящегося вокруг погружала в сон наяву, будто усаживая на зрительское место в страшном театре реальности. Но нет, пришел какой-то тип из давних снов и требовал выходить на сцену с главной партией, не объясняя, какой спектакль вообще ставят.
— Значит, даже на перенос к калитке нет у тебя сил?
— Силы есть, но Змей опасен, — оправдывался Страж Вселенной, разгребая рухнувшие обгоревшие балки и чихая, когда пыль попадала в нос. Он все меньше напоминал великого воина. Во снах Джоэл видел все как-то более масштабно, грандиозно, как в легендах. Но там Каменный Ворон сражался со Змеем на незримой стороне Вермело, в мире линий, куда удалось прорваться только один раз. На время сражения с Легендарным Сомном.
И теперь холод полз вдоль позвоночника до кончиков пальцев — все это время он вступал в бой с Джолин. Возможно, еще с Идой и Гретой, поглощенными единой сущностью Вестника Змея. Хотя все уже обессмыслилось, оборвалось. Остался чернеющий шипящий уголь вместо сердца, и в своем затухании он требовал возмездия. Мести.
Мстил за себя и весь город, за ложь, за сокрытие заговоров. Страшно мстил, давя и виновных, и невиновных, снося лавки, сжигая деревья. Со стороны Цитадели к небу поднимался столп черного дыма, короткими и длинными хлопками разносились отзвуки взрывов. Серый куб психушки горел, как и Айгрежа, оставшаяся уже далеко позади, рушились две точки силы города, отражение двух его мировоззрений — веры в науку и веры в высшие силы.
Доносился гул толпы, он все приближался, и Джоэл предпочел бы обойти опасный район, раз уж они решили не привлекать внимания. Но тогда пришлось бы возвращаться на Королевскую Улицу, огибать по Кварталу Пекарей, охваченному боями не меньше, чем Квартал Охотников, в который пришли два скитальца Вермело, две тени, бредущие к калитке в стене. На последний бой. Для Джоэла уж точно последний, он чувствовал и не желал иного. Но гибнуть от бездарной стрелы полубезумного бунтовщика или когтя одного из «Иных» не хотелось, он бы вернулся горько смеющимся призраком, чтобы все равно отомстить Змею.
