Видимо, сведения Вадхильда или содержимое мешка были настолько важны, что правитель Урда в изгнании захотел выслушать его сразу же.
Мне совершенно не хотелось идти на встречу с Адмиралом - не того я полёта птица - однако Вадхильд не оставил мне выбора. Останься я в приёмной - это вызовет ненужные вопросы. Значит, надо идти за ним. До конца.
Мы вошли в просторный кабинет или, скорее, зал для аудиенций Адмирала. Сам хозяин его стоял по ту сторону длинного стола, обитого зелёным сукном. Он опирался на спинку высокого стула - одного из десяти, по числу директоров правительства Урда в изгнании. И казалось всем своим видом хотел показать свою значимость и усталость от государственных дел. Вот только мелкий тремор рук и непрестанно движущиеся пальцы выдавали в нём не то морфиниста, не то вовсе кокаинового наркомана. Нагляделся я на таких во время войны.
- Здравствуйте, господа, - церемонно кивнул он нам. А затем обошёл стол, что заняло некоторое время, и пожал нам обоим руки. - Итак, вы прибыли с моей Родины. Хотелось бы узнать, как там идут дела. Готов ли народ к восстанию против ненавистной им новой власти?
- Не знаю, как народ, - пожал плечами Вадхильд, - но ваш агент Вепр просил передать, что если вы не пришлёте ему оружия и патронов, то от его банды к концу зимы не останется и следа. Власть Ревконвента крепнет даже на Севере.
- Я не раз слышал хныканье этого барчука, - отмахнулся от его слов Адмирал. - Ему поставлена задача - вот пусть и решает её с имеющимися силами. Он обещал мне поджечь Север, а теперь ноет - дайте ему оружия и патронов. Нет уж! Довольно. Но мы отвлеклись, господа. Продолжайте.
- Мне удалось справиться с поставленной моими нанимателями задачей, - послушно произнёс весьма невежливо перебитый Адмиралом Вадхильд. - Во-первых: на заднем дворе этого здания стоит тяжёлый аэроплан, в салоне его находится мешок. Он достаточно увесист, так что для транспортировки его на ваш склад понадобится никак не меньше пяти-шести местных рабочих. Это, так сказать, материальный результат моей разведки в тылу урдцев. А нематериальные, то есть, полученные мной сведения, я лучше изложу письменно. Слишком уж долго говорить придётся.
- Отлично, - покивал Адмирал. - Я услышал всё, что хотел. Сегодня вечером. - Он картинно глянул на напольные часы, стоящие у дальней стены. - В двадцать ноль-ноль будет очередное совещание Директории. Мне нужно, чтобы вы выступили там с докладом. А завтра в одиннадцать ноль-ноль за вами прибудет автомобиль.
- Куда же мы отправимся? - поинтересовался Вадхильд, когда стало ясно, что Адмирал ничего объяснять не станет.
- Думаете, только у косорылых[1] имеются исследовательские лаборатории? - заломил руки Адмирал. - Я, если хотите знать, имел представление о многих исследованиях, даже самых секретных, ведущихся в моём краю. Там, где мне выпало держать резиденцию, ещё на Родине. Большая часть учёных бежала от тирании Конвента - и сейчас они находятся здесь, у меня, в Баджее. Завтра я соберу их всех, чтобы отрабатывали свой хлеб. Будут изучать вашу находку, господа.
Да уж, общаться с этим человеком сложно. Он слишком любил собственный голос. Наслаждался каждым произнесённым словом. Если уж это глава правительства Урда в изгнании, то власти Народного государства могут быть спокойны. Адмирал способен только говорить - много, красиво, правильно. Он очень любит сниматься в своём красивом белоснежном мундире царского флота с внушительной колодкой орденов, полученных ещё за войну, на груди. Вот только на реальные действия он вряд ли способен. Может, именно от этой беспомощности и пристрастился к кокаину или морфию. Скорее, кстати, последнему. Я мельком заметил на подоконнике небольшой несессер. Внутри него поблёскивали стеклом шприцы.
В присутствии нас уже ждал унтер. Этот был помоложе и не с таким потухшим взглядом. Зато обладал раздражающими повадками кельнера или полового, как их называют в Урде. Он старался услужить каждым словом или жестом. Однако, несмотря на это, терпеть его было не столь сложно. Особенно после того, как по дороге на нашу новую квартиру, молодой человек рассказал нам свою историю. Юноша, действительно, работал в роскошном ресторане чуть ли не в столице Урда. И жил себе припеваючи до самой революции. Когда же в ресторан заявились бойцы под предводительством стража с мандатом, винтовками и приказом о реквизиции всего продовольствия, ресторан разорился. Половому пришлось туго. Он долго мыкался по взбудораженной стране и каким-то чудом прибился к Адмиралу. Воевать не пришлось - молодой человек снова исполнял свои обязанности полового. Только вместо костюма и белой рубашки он теперь носил гимнастёрку с погонами младшего унтер-офицера. Он даже по привычке расчёсывал волосы на прямой пробор. За что над ним потешался, наверное, весь урдский Баджей.
Нас устроили в доме, принадлежащем, как и почти всё в городе, князю Махсоджану. Дом был на удивление чистый и ухоженный. Содержала его урдская семья - вполне интеллигентная и, что называется, самых строгих правил. Отец семейства проводил время за чтением газет - тут оказывается, хоть и с сильным опозданием можно было купить и имперские, и даже котсуолдские. Мать следила за хозяйством и прислугой из местных. Дети, а их было трое, ходили в урдскую гимназию.
- Если что-то будет нужно, - напоследок сказал нам унтер-офицер, бывший половой, - через два квартала отсюда представительство директории. Вы всегда найдёте меня там.
Правда, юноша забыл сказать нам, как его зовут. Хотя вряд ли мы обратимся к нему за помощью. Не знаю, как Вадхильд, а я задерживаться в Баджее лично я не собирался. Надо будет добыть себе аэроплан, хоть бы и самый обыкновенный, а не безразгонник, как было у меня. И улетать отсюда к чёртовой матери. Я уже и так ввязался в такие дела, от которых любой нормальный человек старается держаться подальше. Директории, Адмиралы, секретные комплексы. Нет - всё это не по мне. В конце концов, у меня неплохая сумма золотом - с такой даже в военное время не пропадёшь. Хотя, конечно, слишком уж велики шансы снова оказаться на фронте.
В общем, пока ждал своей очереди на мытьё в ванной, я прикидывал хватит мне заработанных на Урдском севере денег на путешествие до Заокеании.
- Клянусь, - хлопнул меня по плечу, уходя в ванную, Вадхильд, - ты всё узнаешь завтра. Во время поездки, которую обещал нам Адмирал. А сейчас мне надо первым привести себя в порядок. Тебе нечего делать на моём докладе Директории. Не самое будет приятное собрание. Так что оставлю тебя на растерзание хозяевам дома. Смотри только, чтобы тебя не женили на одной из дочек. Это тут быстро делается. Женихов перспективных мало.
- Не смешно, - ответил я, пытаясь сбить ему превосходное настроение. Однако тот только усмехнулся и захлопнул дверь передо мной.
Мне было неприятно садиться куда-нибудь в своей грязной одежде, да ещё и с перемазанной кровью спиной. Видимо, проницательная хозяйка дома поняла моё затруднение. Она что-то сказала прислуге и та быстро принесла мне табурет. Меня усадили на кухне, прямо к столу. Я вымыл руки и прислуга начала ставить на стол какую-то снедь.
- Вы верно давно не ели, - произнесла хозяйка дома. Она присела рядом и поглядела на меня. - Вы очень похожи на моего старшего. Он днями и ночами пропадает на службе. А потом прибегает и ест так же быстро, как вы.
- А кем служит вас сын, госпожа Олисава? - поинтересовался я, скорее из вежливости, чем с интересом.
- Как и все наши офицеры теперь, - пожала плечами пожилая женщина, явно ждавшая именно этого вопроса, - учит солдат и цириков князя военному делу. Этим мы отрабатываем у князя кров и пищу.
Семья Божирадовых жила в Баджее, как и все остальные урдцы, милостью князя Махсоджана. Их старший сын - офицер армии Директории - служил кем-то вроде военного советника при армии князя. Тот организовывал свои вооружённые силы по западному образцу, вооружая их купленным в Котсуолде оружием и одевая в сшитую там же униформу. Наверное, его соседи сильно удивятся, когда он решит пойти на них войной. А ведь для чего ещё тренируют и перевооружают армию.
