— Это, конечно, не мое дело, — вернулся Крюгер к работе. — Но кто она вообще такая? Ваш брат вроде как не стареет, а эта некромантка выглядит даже хуже, чем я. — Охотник не сдержал едкий смешок.
— У нас одна цель, и этого мне достаточно. — Олифия прислонилась спиной к стене. Даже забавно, что, в отличие от их первой встречи, ведьма чувствовала себя более уверенно.
Больше не скрытая плащом. Глазу открывались длинные черные волосы, волнами ложившиеся на плечи, кожаный корсет был туго затянут, талию опоясывал большой пояс, на котором болталась кобура с револьвером ручной работы. А расстегнутый воротник белой рубахи создавал притягательный для взглядов мужчин вырез. Но, конечно, больше всего внимание приковывал заметный шрам от края губы до скулы.
— Обычно любители мертвечины ценят свое ремесло больше, чем живых. — Последний патрон дослали в барабан.
— Именно её, — Олифия посмотрела на бок Крюгера, где была смертельно опасная рана, оставленная Клифом, — «мертвечина» спасла тебе жизнь, и, так как к тебе нет никакого доверия, это прекрасный предохранитель.
Охотник недобро посмотрел на свою спасительницу и теперь вместе с тем надзирательницу. Половина тела Джона стала заколдованной плотью, и по его жилам бежала некротическая эссенция. Если новым союзницам что-то не понравится в его поведении, она перестанет действовать и Крюгер почувствует, каково это, когда твои собственные внутренности вываливаются через отмирающую плоть.
Мужчина прокашлялся и взял револьвер.
— Командуйте. — Барабан щелкнул. Охотник прокрутил оружие в руке, ловко загнав в «ножны.» — Босс.
Ведьма улыбнулась, но затем слегка дёрнула головой, почувствовав незримый сигнал.
— Вовремя, — прошептала она сама себе, направляясь к выходу.
Крюгер без слов просто пошел следом.
Через пару мгновений пара оказалась во внутреннем дворе Черного замка, где были статуи и высохший фонтан. Единственное отличие от прошлого — теперь фигуры молодых девушек и парней покрывались трещинами, буквально распадаясь на глазах. От того картина становилась еще более жуткой: теряя части тел, каменные изваяния, застывшие в обыденных позах, выглядели неестественно.
— А где ожившие мертвецы? — Крюгер надел свой плащ, снятый с крючка на выходе из оружейной.
— Кланес перенесла всю эссенцию на место бойни, там же и организовала трупную яму. — Олифия, отвечая охотнику, уже не сводила глаз с главного прохода.
— А-а-а, — бесстрастно протянул Джон.
Один раз он уже бывал в так называемой трупной яме. Отвратительное и ужасное зрелище. По-простому: некромантки создают для себя рабочее место, где, собственно, и происходит массовое оживление со всевозможными экспериментами по сшиванию мертвецов друг с другом.
Обойдя фонтан, пси-ведьма застыла в ожидании.
— Я так понимаю, твой гость тоже ведьма? — Одна из положительных черт Крюгера была в быстром умении адоптироваться к ситуации.
— Да, и если все получится, то это мой подарок судьбы. — Олифия продолжала наблюдать за единственной аркой, служившей входом и выходом.
— К… — Он закашлялся. — Краткое пояснение было бы к месту…
— Сегодня ты особо разговорчив, — снова улыбнулась зеленоглазая.
— Работа обязывает, — Крюгер подправил вентиль, и послышался вздох облегчения.
Олифия выждала пару секунд, вглядываясь в помутневшие от химикатов глаза Джона. Она понимала, что скрывать такие детали нет никакого смысла.
— Я толком не знаю, кто к нам идет, но так получилось, что эта ведьма считает себя дочкой Беладонны, и её способности станут последним штрихом в том, что необходимо нам для победы.
— Беладонна, Беладонна… — задумчиво вспоминал охотник. — Одна из правительниц во время войны?
Олифии не удалость скрыть удивление.
— Ты даже знаешь это имя. Неужели люди все еще помнят историю?
— А почему ты думаешь, что идущая сюда ведьма действительно не дочка той самой? — Крюгер проигнорировал колкость собеседницы. Он хотел все разложить по полочкам.
— Хм. — Рука ведьмы легла на пистолет. — Это невозможно, потому что именно Кланес принимала роды у матери этой ведьмы и знала её родителей в лицо.
— Оу. — Джон, словно старик, сел на край фонтана и упер локти в собственные колени, уткнувшись подбородком в сцепленные ладони. — Значит, она полоумная…
— Опять же, как сказала старая некромантка: «Она потеряла свой разум во тьме, но так совпало, что эта тьма поможет нам».
— И почему же так важно приобщить её к нашему маленькому дельцу? — Сняв с пояса шляпу, Крюгер прикрыл свои седеющие волосы широким головным убором.
— Сейчас узнаешь.
Олифия напряглась, ведь со стороны арки послышалось… пение. Мелодичное девичье пение разносилось по всей округе. Легкая и непринуждённая мелодия иногда переходила в распев. В ней не было слов, но отчего-то по коже побежали мурашки. Надвигающееся чувство угрозы росло с приближением голоса. И, когда Крюгер снова поднялся на ноги, положив ладони на рукоятки оружия…
…Появилась она.
Девушка небольшого роста с коротко остриженными черными волосами. Её вычурная одежда показывала, что она редко бывает среди простых людей, ведь девушка в грязном бальном платье с излишними вырезами на груди обязательно привлечёт внимание. Всегда ли она так ходила или специально вырядилась для встречи? Пока оставалось загадкой. Загадкой были и страшные раны на обеих руках, открытых по локоть. Несколько ровных продольных линий. Явная попытка вскрыть себе вены.
Как только пение прекратилось, незнакомка склонилась в реверансе, но это больше походило на издевку, театральное представление.
— Приятно познакомиться! — Улыбка девушки источала блаженство, но из-за грустных глаз мимика выглядела неестественно. — Меня зовут Герта; думаю, я пришла на встречу к вам? Госпожа Олифия? — Гетерохромные глаза пылали любопытством. Один был серым, другой ярко-голубым.
— Значит, ты и есть «друг» Кланесы. — Пока Олифия выражала явное недовольство тем, что видела. — Что это за цирк?
— Цирк? — похлопала Герта ресницами. — Это дань уважения моей почившей матушке, уважаемой Беладонне.
«И минуты не прошло, как она об этом упомянула», — подумал Крюгер.
— Моя мама была оперной певицей, актрисой. — Странная ведьма, сделав два шага назад, прокрутилась вокруг себя, и платье оголило грязные ноги, которые из-за отсутствия какой-либо обуви кровоточили. — Если в каждую комнату заходить с песнями и танцами, все превращается в игру, — захихикала девушка. И действительно, судя по повадкам и движениям Герты, она — словно ребёнок во взрослом теле, на все смотрит с интересом и постоянно пребывает где-то в другом мире.
— Ты тоже хочешь убить Альку, Королеву кукол, я права? — Свободная рука Олифии сжалась, скапливая эссенцию.
— Да, после того что мне написала тетушка Кланес, я обязана уничтожить убийцу моей мамы. — Яркая улыбка то угасала, то снова появлялась. — Я хочу учувствовать в этом представлении!
Уже после слова «мама» Олифия закипела от ярости, но последние слова излишне веселой гостьи окончательно вывели её из себя. Поэтому моментально наэлектризованный воздух дал подсказку всем присутствующим, что сейчас произойдет.
Герта с придыханием улыбнулась. Крюгер уже хотел выхватить револьверы, но не успел. Поднятая рука Олифии запустила ударную волну. Древняя ведьма не сдерживалась, и от её телекинеза даже каменная кладка ровной линией продавливалась вниз.
Одна секунда — и, казалось, Герту сломает пополам, но она успела сделать вдох.
— А-А-А-А-А-А!!! — Её голос испускал осязаемые звуковые волны, подобно вагнер-пушкам. Этот крик не ранил слух, но эссенция, вложенная в телекинез, разбилась о него, растворилась в такт содроганию девичьего голоса.
— Звук? — удивился Крюгер, все же выхватив оружие, но затем его глаза округлились. — Стой… Твоя рожа! Ведьма, управляющая звуком… — Дула револьверов нацелились на девушку. — Баньши, — извлек охотник из памяти старую полузабытую кличку, написанную на контрактах от корпусов.
