— Како-ой план? — С легким чухонским акцентом, выдающим в нем уроженца самой северной в Поруссии губернии, переспросил пилот. Ну и фамилия Руус тоже говорила сама за себя.
— Курс Норд. Уходим в море на безопасное расстояние, поворачиваем на запад и летим в сторону Алеманского побережья. Там высадите меня где-нибудь в районе Усть-Лабы и можете быть свободны. Топлива, я надеюсь, хватит?
Топливо пузырю было необходимо не только чтобы перемещаться в пространстве — от небольшого котла работали два толкающих воздушных винта — но, и чтобы просто висеть в пространстве. Не будет топлива — нечем будет нагревать летаниум, да и электричество тоже не из воздуха берется, поэтому вопрос был, мягко говоря, непраздный.
— Надо прики-инуть по карте, — с небольшой заминкой ответил пилот. На вопросительный взгляд Виктора пояснил. — Мы на-ад городом лета-аем все время. Курс шту-урманской подготовки мне с учи-илища ни разу не пригождался, успел забыть большую часть. В уме не посчита-аю.
— Охренеть, — Найдена от такой постановки вопроса аж передернуло. Когда он несколькими днями ранее договаривался об «аренде» пузыря, подобные ограничения ему не ставились. Тогда чухонец за предложенные ему деньги готов был угнать патрульный корвет и отвезти Виктора куда угодно, хоть на край света. — Я надеюсь топлива-то вы взяли по максимуму сколько влезло?
— Да-а. Выбросили пушку со снарядами и загрузили несколько дополнительных коробов с углем, — Руус как-то ехидно улыбнулся после чего добавил. — Вот только они снаружи стоят, придется в бункер их лопатой грузить. Руками.
— Охренеть, — повторил Найден. — Я за свои же, немалые деньги, еще и кочегаром должен работать? К такому жизнь меня не готовила.
Заявление бывшего принца вызвало отдельные смешки среди членов импровизированного экипажа воздушного корабля — после демонтажа 47-мм в качестве единственного вооружения на борту остался только пулемет, что, однако все равно не превращало корвет в гражданское судно, — и уже через несколько минут двигатели застрекотали громче, выходя на крейсерский режим работы. Пузырь крутанулся на месте и взял курс в сторону открытого моря.
— Почему не попробовать перемахнуть через границу где-нибудь в горах. Все лучше, чем на фоне моря у кучи народа на глазах устраивать десантную операцию, — когда Найден пришел в себя, они с бывшим стажером сели небольшом «жилом» отсеке чтобы перекусить и отдохнуть. Пилот и бортинженер себе такой роскоши позволить не могли, ближайшие пару суток им придется работать без смены и отдыха. Впрочем учитывая, сколько денег им заплатил Виктор…
— Перемахнуть через горы — это конечно заманчиво, — Найден неторопливо потягивал чай с каким-то нашедшимся на борту печеньем. К сожалению, местная «кухня» особых разносолов предоставить пассажирам не могла, бара с алкоголем тут не имелось, а курить было строго запрещено правилами техники безопасности. О том, чтобы закупиться продуктами заранее Виктор естественно не подумал, поэтому теперь приходилось ему довольствоваться малым, изображая из себя аскета. А ведь после событий прошедшего вечера, накатить граммчиков сто-двести чего-нибудь горючего, чисто для успокоения нервов, виделось совсем не лишним. — Но переть днем через всю страну — как минимум неразумно. Особенно когда все на взводе, войска приведены в боевую готовность, психанет какой-нибудь капитан, даст команду сбивать, так и до гор не долетим.
Летаниум имел не слишком приятное для авиаторов свойство — его подъемная сила с удалением от поверхности планеты снижалась линейно. То есть, для того чтобы поднять условный килограмм на метр от земли, нужно было через х газа пропустить у напряжения. Для того что бы поднять тот же килограмм условно на два метра нужно было уже 2х газа. Ну или напряжение увеличивать, что тоже не просто с технической точки зрения.
Все вышеописанное изрядно ограничивало возможности военного флота по грузоподъемности и потолку полета. Если гражданские — транспортные и пассажирские — могли сэкономить, пожертвовав высотой полета, зачастую они летали не выше ста-двухсот метров над землей, только чтобы гарантированно избежать столкновения с рельефом и всякими торчащими из него деревьями, то военным подобное не подходило вовсе.
Лучшей защитой от огня снизу — сначала ружейного, а потом и уже для борьбы с вражеским воздушным флотом появилась и артиллерия, стреляющая в зенит — логичным образом оставалось высота, а не броня, таскать которую было не слишком выгодно, поэтому полеты в ста метрах над землей военных совсем не вдохновляли. Отсюда и пошел стремительный рост размеров боевых воздушных кораблей. Если первые военный пузыри — размером примерно с этот же корвет, на котором они сейчас летели — имели всего три десятка метров длины и десяток метров в поперечнике, то линкоры последних поколений успешно перевалили за двести метров длины и, кажется, останавливаться на этом не собирались. С другой стороны, большой войны не было уже давно, и как эти левиафаны покажут себя в настоящем деле, никто достоверно не знал.
С этой точки зрения полет над водой был гораздо выгоднее. Можно было спуститься на небольшую высоту в пару десятков метров, не рискуя никуда врезаться в темноте, чем не только сэкономить топливо и увеличить доступный радиус полета, но еще и снизить заметность собственного передвижения. Кривизну земли еще никто не отменял.
— А алеманцы за своим побережьем не наблюдают? — Скептически качнул головой Лев. Удивительно, на сколько человек может измениться всего за какой-то месяц — при первой встрече прибывший к ним на практику стажер произвел достаточно сомнительное впечатление, выглядел неуверенным в себе домашним ботаником. И дело даже не в очках с толстыми линзами, они и сейчас занимали свое место на переносице молодого мужчины, гораздо важнее тут было его самоощущение. Побывав в нескольких достаточно опасных и сомнительных с точки зрения закона передрягах, Горовиц как будто обрел внутренний стержень — скорее всего он там всегда был, просто скрывался за ворохом комплексов — и отбросил вечную неуверенность в себе. В общем, по ощущению со стороны, это был уже совсем другой человек. — У нас же предвоенная ситуация, вряд ли они позволят нам так просто пролететь незамеченными.
— Дождемся темноты и проскочим над самой водой на малой тяге. На сколько мне известно, алеманские военные развернули вдоль границы достаточно частую цепь звукометрических станций, но наши движки мелкие и тихие. Их еще и дополнительно усовершенствовали для полетов над городом, чтобы столичным обывателям неудобств не доставлять. Так что нас они вряд ли смогут услышать
— Вряд ли? — Скривился бывший стажер, карьера в полиции которого теперь была очевидным образом окончена. — Я давно понял, что планирование — твоя самая сильная черта.
— Если Поруссия задумает внезапный удар по алеманцам с воздуха, — попытался объяснить Найден тонкости стратегической ситуации в предвоенное время, — то это будет всяко не одиночный корвет, а сразу эскадра из двух десятков тяжелых вымпелов. Поэтому система раннего предупреждения рассчитана Мюнихом именно на крупную дичь. Мелкая рыбешка вполне может прошмыгнуть незамеченной. Вот начнут появляться пузыри у бандитов и контрабандистов, тогда придется границу укреплять более плотно, а пока и так сойдет.
— Ладно, — пожал плечами парень, — ты главный, тебе виднее. Я пойду попробую прикорнуть как-нибудь. Это был длинный день, думается мне, что в обозримом будущем отдохнуть нам все так же не удастся.
Стажер поднялся на ноги и удалился в облюбованный им закуток, в котором по штатному расписанию должен был находиться наблюдатель правого борта. Найден, оставшись один на один со своими мыслями, тоже не заметил, как провалился в сон.
Глава 29
Главный герой обретает искомое
Виктор сверился с написанным на бумажке адресом — улица Вязов дом 16 — и удовлетворенно кивнув самому себе решительно взялся за массивный дверной молоток, выполненный в виде головы традиционного в этих местах, гербового для правивших уже две сотни лет в Мюнихе Виттельсбахов, льва.
