— Подробностей я поведать вам не смогу, — максимально обтекаемо ответил бывший принц. — Как вы понимаете, тут не только мои интересы замешаны. Скажу только, что на проверку александрийский гадюшник оказался еще более отвратительным, чем кажется со стороны. Я за пятнадцать лет уже, кажется, забыл, как это, прикоснулся и как будто в дерьме искупался.
— Но вы, принц, живы, а король мертв.
— Повезло, — пожал плечами Виктор. — Однако я тут по другому поводу.
— Завещание.
— Именно.
— С какой стати я должен вам его отдать? — Розен вопросительно приподнял бровь.
— А зачем вам оно? А я готов заплатить.
— Хм… Я вам, молодой человек, отвечу на этот вопрос тоже самое, что отвечал вашему дядюшке: деньги меня не интересуют.
— Какому из дядюшек, если не секрет? — Виктор отметил, что его достаточно быстро понизили с «ваше высочество» до «молодой человек», да и в движениях собеседника начала проявляться совершенно определенная вальяжность, видимо генерал почувствовал, что является хозяином положения и невольно начал транслировать свои эмоции наружу. Это само по себе говорило о том, что он отвык от участия «в игре».
— Обоим, — усмехнулся бывший командующий порусской гвардии. — И поверьте, предлагали они мне весьма немалые суммы. Страховка важнее, я может только потому и жив сейчас, что моя безвременная кончина привела бы к тому, что завещание отправилось бы прямиком в газеты.
— Верю, — кивнул Виктор. — Вот только есть один маленький нюанс — со смертью Максима IX ценность данной бумаги упала несоизмеримо. Она и раньше была, скажем так, гадательна, а уж сейчас и вовсе. Ну опубликуете вы завещание деда, и что теперь? Дядя Александр только отмахнется, он то в том перевороте никак не участвовал. Скандал вероятно будет, но вот на сколько он будет масштабным? Сомнительно… Да и… Пятнадцать лет прошло, все быльем поросло.
— Вам в таком случае оно зачем? — Резонно переспросил мужчина.
— А со мной случай особый, — не стал скрывать Виктор всей подноготной. — Мне за него обещали восстановление в правах и возврат конфискованного имущества. Дом Грифичей и так понес серьезные потери в последнее время, так что новому монарху будет полезно проявить милосердие и глобально перелистнуть данную, скажем прямо, не слишком приятную страницу истории. Ну и, кроме того, имеется еще один момент.
— Какой же?
— Вы мне в некотором смысле должны. Причем дважды.
— Первый раз полагаю за мое участие или вернее неучастие в заговоре, — задумчиво нахмурился Розен, — а второй?
— Второй раз за месть Максиму, согласитесь, с вами он поступил…
— Как последняя сволочь, — генерал непроизвольно сжал ладонь в кулак. Как бы он там не хорохорился, а за прошедшие годы умение держать эмоции при себе он явно подрастерял.
— Вот, считайте, что я и за вас ему отомстил, — Найден поднял ладони предваряя дальнейшие расспросы и добавил. — Без подробностей, но последние минуты его величества были не слишком приятны, уж я в этом деле разбираюсь.
— Хм… — Розен поставил на стол недопитую чашку с кофе и тоже полез за куревом, настало его время взять паузу и подумать. Найден не торопил собеседника.
Судя по Алеманским газетам, которые все как один вышли с восторженными статьями о политических изменениях на своих восточных границах, смена Максима IX на Александра III была воспринята тут с большим воодушевлением и надеждой на политический разворот Поруссии. Официальная пропаганда Алемании никогда не делала из восточного соседа врага, напирая на то, что поруссы скорее просто попали в «плохую кампанию» Галлинии и Большого Айлинда, и теперь все могло поменяться на сто восемьдесят градусов.
Что касается официальных властей в Александрии, то там взяли паузу и никаких заявлений пока не делали, видимо сначала желая разобраться со внутренними проблемами, однако последовавшее мгновенно назначение генерала Радецкого военным министром на место графа Ламсдорфа говорило во многом само за себя. Вряд ли бы там назначали осторожного Радецкого на пост, желая продолжать предыдущий курс на обострение вдоль западных границ.
— Миллион, — спустя несколько минут озвучил свой вердикт Розен. Валюту он не уточнял, однако поскольку курс порусского талера и алеманской марки был почти один к одному, это было не так принципиально.
— Это не серьезно, — скривился Найден. — Сто тысяч.
— Вы действительно намерены торговаться? — Генерал был явно озадачен, он видимо посчитал, что его предложение будет и конечной суммой. — Мы же не на румелийском базаре.
— У вас в руках нелеквидный актив, генерал, который падает в цене с каждым днем, — ухмыльнулся Виктор. Отдавать предавшему его отца и деда генералу даже один таллер было жалко, а уж миллион и вовсе. — После коронации Александра он подешевеет еще в два раза, а через пару лет и вовсе станет котироваться на уровне исторического курьеза. Отдадите потом в музей забесплатно, там порадуются. Сто тысяч и с вас бумага, описывающая историю получения вами завещания, написанная от руки и заверенная подписью.
— Пятьсот и я не подвинусь больше не на один ере, — генерал ткнул рукой с зажатой в ней папиросой в сторону сидящего напротив бывшего принца. — Если бы это завещание ничего не стоило, вас, молодой человек, тут бы не было. И конечно никаких мемуаров писать я не собираюсь!
Впрочем, уверенности в голосе бывшего командующего королевской гвардии Найден не услышал, все же Розен тоже понимал сложившуюся обстановку и сам видел, что с продажей имеющегося на руках актива нет смысла затягивать. Либо сейчас, либо уже никогда.
— Двести или я сейчас прямо ухожу, — Виктор сделал вид что готов покинуть гостеприимный дом, и опять Розен дернулся, выдавая слишком сильное «желание договориться».
В итоге Найден через полпачки папирос, три чашки чая и два часа времени таки вышел из дома сбежавшего за границу генерала с искомыми документами и похудевшим на триста тысяч талеров саквояжем. Когда Розен увидел, чем собеседник собирается с ним расплатиться, он сначала запротестовал и попытался было вновь начать торговаться — все же порусские ценные бумаги в Алемании — это далеко не самая ликвидная валюта, — но в итоге согласился, что именно эти, обеспеченные золотом облигации мало чем отличаются от самого желтого металла.
Дальше Виктор поймал удачно подвернувшуюся пролетку — никакого общественного транспорта здесь на окраинах не было и видимо в обозримом будущем не предполагалось, поэтому Виктор уже было настроился на долгую прогулку пешком, однако повезло — и двинул в центр Мюниха. Нужно было заскочить на главпочтамт, отправить телеграмму об удачном разрешении ситуации с завещанием и понять, что вообще происходит дома. Можно туда возвращаться или нет, а может проще сразу за океан махнуть — так надежнее будет.
Ответную телеграмму из Александрии пришлось ждать больше двух часов. Найден успел поесть, немного прогуляться по центру, заскочить в достаточно приличный магазин готовой одежды и купить себе костюм на замену нынешнему. Просто чтобы не выглядеть оборванцем и не нервировать местных служителей правопорядка, что было совсем не к чему.
Повторное посещение почты дало результат, весьма пространное сообщение, занявшее чуть ли не два стандартных телеграфных листа — учитывая международный тариф, обошлось оно в кругленькую сумму, впрочем, вряд ли такие траты могли пробить дыру в бюджете будущей королевы — начиналось со слов, от которых у мужчины сердце на секунду сжалось, а потом вновь забилось в удвоенном темпе.
— «Добро пожаловать обратно в семью, ваше высочество…»
Глава 30
Главный герой вновь становится центром событий
— Угу… А вот тут нужно будет немного подтянуть, — задумчиво суетился вокруг стоящего на тумбочке Виктора полненький лысоватый мужчина с ловкими на удивление пальцами. — Опустите руки, ваше высочество, да, вот так, а тут длина идеально подходит, даже трогать не будем. Все можете снимать, думаю в три часа мы уложимся. К вечеру у вас уже будет первоклассный костюм!
