– Молодые люди что-нибудь желают? – спросил он глубоким баритоном.
– Гитару акустику, джазовую и электро, фабричные, не мастеровые, – ответил Сергей.
– Позволите узнать, отчего нужна именно фабричная, есть прекрасные ручные гитары, – показал старикан на установленные инструменты.
– Ну как вручную хорошо сделают, на фабрике и дерево сушится годами и станки точные, – фыркнул Сергей.
– Эдак мы проспорим до вечера, – встал продавец, – благоволите поиграть на этой и вот этой.
Глядя, что Сергей попал куда надо и принялся терзать инструменты, Эрик отправился поглядеть чем ещё славна «оркестровая улица», никогда прежде сюда не заносило – действительно тут был рай для музыкантов всех мастей. Поглядев лавки до конца, советник пришёл к выводу, что первый магазин самый богатый, в остальных продавали либо слишком дешёвые инструменты, либо антиквариат или вообще непонятный хлам. Имелась и парочка мастерских, судя по надписям в витринах, изготавливающих всё что угодно, но Эрик поспешил вернуться, потому, как у лавки начали скапливаться люди, а мелодии оттуда доносились весьма похожие на крайнее выступление. И верно, весьма довольные друг-другом Сергей и владелец играли что-то разухабистое на электрогитарах, окружённые зрителями, слушающими с открытым ртом.
– Я кажется вас узнал, – сказал владелец, – в зарубежной прессе читал, Серж, не помню по батюшке из «Роллинг стоунз»?
– Да, Сергей, – кивнул тот, – классно играете и гитары отличные.
– Приятно познакомиться, Владимир Петрович Хегстрем, – слегка поклонился владелец, – а это надо полагать господин Оллсон?
– Извините, что сразу не представился, – кивнул Эрик.
– Приглашаю вас непременно в «Скворечник» сегодня вечером и отказа не приму, – сказал владелец.
– Мы собственно туда направлялись, – подтвердил Сергей, – беру эти три.
– Со скидкой и только для вас по две тысячи дукатов штука, – сразу вернулся к торговле владелец.
– Идёт, – отсчитал купюры Сергей, несколько удивлённому куче ассигнаций владельцу, – их как забирать?
– Оставьте адрес, всё подготовлю в лучшем виде и лично доставлю не позже восемнадцати часов, – сказал владелец, – в «Скворечнике» собираются в девятнадцать.
– Ты по шесть тысяч дукатов носишь с собой? – тихо спросил Эрик, выбравшись из магазина.
– Откуда я знал какие цены, – пожал Сергей плечами, – взял тысяч двадцать, чтобы на фирменные хватило, не играть же на дровах, раз возможность есть.
– Для таких сумм чековая книжка есть, – пожурил Эрик, – обычно носят с собой пару-тройку дукатов, этой суммы на обед и покупки хватает зажиточному горожанину.
– Учту, какие мои годы, – кивнул Сергей, – а почему «Скворечником» называется?
– Кто его знает, одни говорят из-за дурацкой острой крыши и не менее дурацкого круглого окна, – сказал Эрик, – другие говорят оттуда часто выскакивали кадеты, их из-за формы называли «скворцами», они курили и околоточный сделал им замечание, дескать «скворечник» устроили, никто толком не знает.
– А я думал из-за того, что скворец хорошо поёт, – хмыкнул Сергей.
– Тогда уж лучше «соловятник», – хмыкнул в ответ Эрик, – хотя по мне птицы довольно противно щебечут.
– Ну не скажи, вон жаворонки или малиновки, – заспорил Сергей.
Они праздно шатались по столице, наслаждаясь её нечаянными радостями, вот открылась плавучая кофейня, вот старинные знакомые потащили в свою галерею, другие знакомые в клуб, при нём же и отобедали. К вечеру заехав за гитарой и переодевшись, они направились в «Скворечник», это было невысокое трёхэтажное здание бледно-жёлтого цвета, действительно чем-то напоминавшее жилище птиц. Атмосфера здесь царила фривольная, единственное за вход уплатили пять дукатов – по имперским меркам сумма немалая, впрочем, это отсекало случайную публику насколько возможно, рисев сбоку за столик, они стали ждать начала ежедневного состязания.
– Как тут всё происходит-то? – поинтересовался Сергей, рассматривая богато и скромно одетых посетителей, у некоторых стояли разнообразные музыкальные инструменты.
– Скоро объявят начало и столики будут вызывать, совсем забыл, – Эрик зажёг свечу на столе, – у кого огонёк, тот участвует, дают три минуты, если большинство проголосуют, дадут ещё три минуты, кто продержится девять минут – хорошо, больше – отлично.
– Ну, поглядим, – хмыкнул Сергей.
– Уважаемая публика! – выкрикнул выехав боком на туфлях конферансье, – сегодня, как и всегда криворукие музыкантишки будут терзать наши уши своими потугами, а может, как это редко бывает в горе этого музыкального навоза, завалится жемчужина и усладит нас подобающим звуком. А затем мы услышим настоящих музыкантов, собравшихся поиграть сегодня, чего ходить вокруг да около, начнём с новичков, вызывается номер 21!
Косматый дед с огромным баяном потоптался, ему конферансье с ужимками подал стул, играл дед неплохо, но, даже не дослушав, общий неодобрительный гул погнал его со сцены, затем последовали гитаристы, певцы, скрипачки и виолончелисты, неизменно отправляющиеся восвояси. Публика громко обсуждала исполнителей, не стесняясь в выражениях, в общем, богема есть богема, её сложно удивить, а уж самомнения им не занимать, тем более пили здесь крепко, как положено в музыкальных кругах.
– Тебя не оскорбит, что слушатели едят? – спросил Эрик, впившись зубами в кусок отличного стейка.
– Да пусть люди покушают, – пожал Сергей плечами, уплетая рыбу, – в ресторациях мы не играли что ли.
Сергея вызвали последним, он спокойно поднялся на сцену, публика устала от предыдущих выступавших, никто из них не продержался трёх минут, громко говорила и не обращала внимания на исполнителя. Сергей оглядел зал и ухмыльнувшись заиграл.
– Если б знали вы как мне дороги подарконские вечера! – подпевал ему зал через пару минут, -низкий дом мой давно ссутулился, старый пёс мой давно издох, на арконских изогнутых улицах, помереть, знать, судил мне Бог!
Надо ли говорить, что публика хотела ещё, забыв и про девять минут и про тридцать, Сергей решил взять беспроигрышными романсами и шансоном, с безупречной акустикой, что ему без труда удалось. Зал подпевал, некоторые местные звёзды выбрались на сцену, налету наигрывая мелодии, вскоре уже большинство стояло перед сценой, а там происходила немыслимая вакханалия музицирования.
– Угостите даму спичкой, – плюхнулась на стул весьма нетрезвая и безвкусно одетая дама.
– Пожалуйста, – Эрик пододвинул свечу.
– А что такой красавчик тут делает? – продолжила икнувшая дама.
– А, вот ты где, – сказала статная дама, возникшая у стола, – а это кто?
– Ухожу-ухожу, – воспользовалась заплетающимися ногами и языком дамочка.
– Кому обязан спасением? – встал и представился советник, – Эрик Оллсон.
– Анна ван Бюрен, – представилась графиня, – можно присесть?
– Разумеется, ваше сиятельство, – поклонился Эрик.
– Оставьте, князь эти расшаркивания, у нас в стране это не принято, – наморщила прелестный носик графиня и добавила со вздохом, – впрочем, этого иногда так не хватает.
– Вы хотели бы познакомиться с Сергеем? – осведомился Эрик.
– А кто это? – не поняла графиня.
– Он из «Роллинг Стоунз», играет на сцене, – показал Эрик.
– Да, что-то слышала о них, действительно играет отменно, – улыбнулась графиня, – но я ищу того, кто покажет мне столицу, во всём её многообразии.
– Думаю, что-нибудь придумаем, – улыбнулся Эрик, – рекомендую посетить экспозицию с полотнами Никеза де Кейзера.
– Не очень люблю портреты и писал он мрачновато, – улыбнулась Анна.
– Тогда Вапперс ещё меньше понравится, – кивнул Эрик, – Максим Никифорович Воробьёв, писал неплохие виды столицы, во дворце отличная коллекция его картин.
– Уже лучше, – кивнула графиня.
– Рекомендую Летний дворец, фонтаны и парки великолепны, – перечислял Эрик, – конная прогулка по императорскому лесу, там волшебные олени и фазаны, обязательно над столицей на дирижабле, ужин в старом «Дононе», увеселительное плавание на яхте к замку Виипурен линна.
