— Разумеется, — ответил Веллингтон, разворачиваясь к интерфейсу и нажатием клавиши возвращая папку с делом обратно на свою полку.
— Тогда скажите мне, пожалуйста, еще одну вещь, — начала агент Браун, — в течение какого периода были собраны экспонаты архива?
Доктор Саунд укоризненно погрозил ей пальцем.
— Вы что, никогда не приходили сюда для проведения расследования?
Прежде чем она успела что-то ответить, Веллингтон выпалил:
— Нет, директор.
Саунд и Браун дружно повернулись к нему.
— Я думаю, — сказал Веллингтон, радуясь, что в полумраке не видно, как он покраснел, — я бы запомнил, если бы агент Браун когда-либо приходила сюда.
—Директор, если вы помните, мой предыдущий напарник был довольно старомоден. И я полагаю, он счел это место неподобающим для леди с такими деликатными манерами, как у меня.
При этих словах Веллингтон тихонько и неуместно хмыкнул, и от неожиданности директор и Элиза вздрогнули.
Прокашлявшись, архивариус двинулся дальше по проходу.
— Агент Браун, вы спросили, какой период времени охватывает наш архив. Прошу вас сюда.
Они подошли к дальней стене, где, как и на других полках, висела подсвеченная газовым светильником табличка, на которой значилось:
1840
—Вот оно, самое начало, — с нескрываемой гордостью пробормотал доктор Саунд.
—Да, директор, — подхватил Веллингтон. — Первый год основания министерства. И уверяю вас, это были чрезвычайные шаги, здесь есть, на что обратить внимание.
Улыбка его слегка потухла, когда он заметил, что агент Браун непонимающе наморщила лоб.
— Разве вы не видите? — Он сделал широкий жест в сторону возвышавшихся над ними массивных стеллажей с полками. — Мы сейчас стоим у самых истоков министерства. Еще когда вас, меня и даже доктора Саунда не было и в помине, отважные сердца уже начали то, что впоследствии стало...
— ...местом моей работы, Букс, — резко возразила Браун; ее собственный энтузиазм также заметно поутих. Она повернулась к доктору Саунду, и Веллингтон теперь мог видеть только ее спину. — Все это очень хорошо и даже замечательно, директор, но я до сих пор так и не поняла, каким образом поход в подвалы министерства может помочь мне как агенту в оперативной работе.
Доктор Саунд хотел было ответить, но его опередил голос Веллингтона, который сейчас прозвучал совершенно в другом тоне, чем до этого.
— На прошлом мы учимся.
Браун иронично ухмыльнулась.
— Что, правда? Я думала, что история была написана победителями.
— Это тоже очень может быть, но здесь, в этом подвале, я занимаюсь тем, что сохраняю голоса тех, кто пережил эти события. И именно документирование их дел, их суждения служат следующим поколениям оперативных агентов, а в очень многих случаях и просто позволяют им вернуться в Матушку Англию живыми и невредимыми.
—До сих пор, Букс, мне и самой удавалось вернуться живой — как видите — и невредимой, причем существуя в настоящем времени и не зацикливаясь на прошлом.
Глаза его прищурились. Обычно он мирился с пренебрежением коллег-агентов, но был не намерен терпеть унижение на своей собственной территории.
«А она еще вдобавок колониальная провинциалка, — прошипел у него в голове холодный голос. — Думаю, имеет смысл напомнить этой дикарке о ее лучших качествах».
Веллингтон сделал шаг назад; сердце гулко стучало у него в груди. «Нет, — быстро решил он. — Нет, не здесь. Нет! Не здесь!»
— Агент Браун, — начал он, — позвольте мне продемонстрировать вам, насколько важным является то, что мы сохраняем материалы по каждому делу. А также позвольте вернуться к вашему собственному прошлому, если не возражаете.
Она фыркнула.
— Что ж, это будет весьма забавно.
— Я припоминаю, что одно из ваших предыдущих заданий увело вас в Индию. Или это был Египет? Смерть на Ниле или что-то в этом роде?
— Собственно говоря, вы правы, Букс. 1892 год. И там случилось несколько смертей на Ниле. Один из тех неторопливых круизов для верхушки общества, и нашей клиентуре с трудом удалось остаться в живых на том корабле. Я помню, в начале были сложности, поскольку тела полностью истекли кровью на песке.
— А я помню, что документировал это дело. Сколько у вас ушло на расследование?
— Пять недель. — Браун пожала плечами. — Я еще привезла оттуда потрясающий монументальный загар.
Веллингтон взглянул на доктора Саунда, который, казалось, получал удовольствие от пикировки между ним и агентом Браун. Что-то в улыбке директора действовало ему на нервы.
— Пять недель. А еще по вашему рапорту я помню, что вы с вашим напарником несколько раз сталкивались с проблемами, если не сказать — заходили в тупик.
Браун сжала зубы.
— Ближе к делу, Букс.
— Обвиняемый там был не совсем человек, потому что...
— Как сообщили наши местные источники, амулет бога Сета был найден во время раскопок. Этот амулет унаследовал силу этого бога зла, а еще Сет очень любил песчаные бури. Оказалось, что хозяин судна узнал о тайнах этого амулета и начал нападать на аристократов, которым он принадлежал, во время круиза по единственной реке в этой пустыне.
— Ожерелье черной магии, так, кажется? — Веллингтон прошел межу ними и положил руки на клавиатуру картотеки стеллажа, бормоча себе под нос: — Давайте-ка посмотрим... Если мне не изменяет память...
— Фамилия агента была Аткинс, — вмешался доктор Саунд. — Регистрационный номер дела 18400217UKNL.
Веллингтон на мгновение уставился на директора, затем перевел глаза на Браун. Та только пожала плечами.
Пальцы его набрали на клавиатуре интерфейса нужный номер, и после нажатия последней клавиши где-то над ними вновь зазвучала знакомая мелодия: клац-клак-клик-клак.Как и на стеллаже 1872 года, лебедка спустила сверху точно такую же корзинку, в которой портфель лежал на широкой и плоской деревянной коробке.
—Дело 18400217UKNL, расследовано агентом Питером Аткинсом, — прочел Веллингтон на портфеле. — Это дело было связано с рядом несчастных случаев со смертельным исходом; в центре событий находились члены парламента.
—Довольно темная история, — добавил Саунд.
Веллингтон поднял взгляд от лежавшего у него в руках портфеля.
— Сэр, этому делу более пятидесяти лет, как вы можете помнить...
— Я, старина, еще и читать умею, — саркастически усмехнулся Саунд. — А память у меня, как вы уже заметили, работает безупречно.
Веллингтон почувствовал, что краснеет.
—Да, конечно, директор. — Он начал листать потертые старые страницы отчета по этому делу. — Вот видите, агент Браун, если бы вы посещали наш архив, вы бы знали о затруднительном положении, аналогичном вашему, и это могло бы сэкономить вам...
—Да бросьте, Велли, — неожиданно низким голосом перебила его она, так что он даже вздрогнул. — А вы-то сами знали, что это находится здесь?
Веллингтон и доктор Саунд разом повернулись к Браун, которая теперь положила коричневую деревянную коробку себе на ладонь. В глазах агента мерцало мягкое сияние, исходившее от драгоценных камней, и чем шире она улыбалась, тем сильнее становилось это сияние. Пальцы ее нежно поглаживали кроваво-красные камни, которые от ее ласковых прикосновений разгорались все ярче. Мужчины почувствовали, как тихое эхо вокруг них подхватило ее вздох, полный изумленного восхищения.
Сразу за щелчком замка портфеля послышался такой же щелчок закрывшейся крышки коробки. Если Веллингтон при этом пару раз прикоснулся к колониалке, то тут уж ничего не поделаешь.
— А вот, агент Браун, и ваш первый урок в отношении обращения с тем, чего не знает никто! — желчно воскликнул Букс, уже не заботясь о том, чтобы его голос звучал спокойно. — Это, — сказал он, показывая на ящичек с ожерельем, — и было причиной всех преступлений. Агенту Аткинсу удалось отследить, что источник черной магии, которой пользовался злоумышленник, сосредоточен в этой фамильной драгоценности — ожерелье Феи.
