И как-то эта мелькнувшая яркой звездочкой и взорвавшаяся в голове мысль враз примирила меня с его существованием.
И тут же прошиб пот, и пришла новая мысль. Не умел я так анализировать раньше. С чего вдруг нашло?
Магистр, не дождавшись, когда я клюну и взорвусь, гаркнул на моего пришибленного соседа:
— Имя!
— Раммизес Алькали.
— Проходи... ффараон.
Пацан скользнул бочком, вжав голову в плечи. Я проводил их взглядом. Наткнулся на строгое лицо главы комиссии. Белый моргнул. И — рраз! — дверь дисциплинированно встала на место, загородив мне обзор. Как новенькая. Лихо. Я тоже так хочу. И Хаосу кусик, и овцы целы.
Ладно, уговорили, перепишу я им сочинение. Изящной литературной бранью. Тетку Лямрию порадую.
***
Полковник передвинул фишку с именем Фредерика Милара, опустив ее на два деления ближе к синей черте, пересекавшей классную доску во всю длину. Еще две фишки из тридцати в 'группе икс' сдвинул вверх, к красной линии. Повернулся к собеседнику, с любопытством наблюдавшему за его манипуляциями.
— Мы решили, профессор, использовать ту же методику, по которой отлавливаем в Академии сартапских засланцев. Хотя, некоторые корректировки внесли. Как видите, мы не скрываем от вас текущее состояние наших поисков.
Черный маг улыбнулся уголком рта.
— Что забавного вы нашли в моих словах, магистр Эспанса? — нахмурился сероглазый.
— Полковник, я давно зарекся садиться за карточный стол с менталистом такого высокого класса, как вы.
— Польщен. Предпочтете шахматы? Сейчас найдем, — безопасник, отойдя от доски, сел за стол и вынул из ящика шахматную доску из красного дерева, инкрустированную слоновой костью. Высыпал и расставил фигурки. — Разыграем?
— Ни к чему. Уступаю первый ход вам. Я всегда играю черными.
— Наслышан. Благородный дом Эспанса никогда не нападает первым. А вот ваш Даниэль явно не придерживается семейного девиза. И правильно. Не во всех случаях следует отдавать инициативу противнику. Как же вы справляетесь с ловлей нежити?
— Пока жив, как видите.
К шахматам менталист не притронулся. Оглядел доску с фишками.
— На данный момент лидируют семеро из 'группы икс'. Но картина зыбкая, в любой момент может измениться. Я хотел бы уточнить некоторые психологические моменты. Насколько нам известно, ваш внук поступил в сельскую школу в пятилетнем возрасте, успел блестяще закончить восемь классов, причем, последние два прошел за год экстерном?
— Я удивлен, наконец-то ваши сведения соответствуют моим, — съязвил Микаэль.
— Быть первым парнем на деревне не так и сложно, — сероглазый раздраженно смахнул пылинку с рукава мундира. — Как по вашему, если Даниэль где-то учился последние два года, мы бы видели столь же блестящую картину?
— Несомненно. По словам его учительницы, он весьма тщеславен. Думаю, даже если он нигде не учился, то сдал бы на уровне середнячка. С ним занимались по опережающей программе. В деревне других развлечений не было, а знания он впитывал, как губка. Хотя, вы правы, уровень сельских школ невысок, и быть там отличником мальчику не составляло труда.
— А мог ли неконтролируемый выплеск на кургане повлиять на его интеллектуальные способности?
— Понятия не имею. Судя по тому, что ваше элитное спецподразделение, полк армейцев и две роты магистров, включая меня и нашего уважаемого ректора, до сих пор не могут его поймать даже здесь, с его интеллектом все в порядке.
Безопасник поморщился.
— Ему наверняка помогают. Никогда не поверю, что какой-то молокосос может в одиночку противостоять далеко не последним в своем деле специалистам.
— А вы учли, что для помощи нужно знать точно, кто из них — Даниэль? И неужели, если бы это стало кому-то известно наверняка, то мальчика уже не вытащили бы из этой ловушки? Если, конечно, он не сбежал еще вчера.
— У нас не вытащат, дружески предупреждаю. И далеко он уже не убежит. Он же не сартапский оборотень, и не способен кардинально изменить внешность. Строение скелета, конфигурация черепа, физиологические особенности у него останутся прежними. Теперь у нас данные имеются уже на всех.
— Это если он на виду, а не забился в какую-нибудь щель, которую пока не вскрыли. Вы и девушек проверили?
— В первую очередь! — хохотнул менталист. — Ведь мальчик мог переодеться — это самый банальный прием. Впрочем, вряд ли ему позволил рост. Мы учли данные на несколько поколений вашей семьи. Все мужчины рода Эспанса отличаются физической силой и высоким ростом. Потому пятерых подозреваемых из 'группы икс' мы переместили под синюю линию, включая вон ту фишку с именем Раммизес Алькали, якобы южанина смутного происхождения. Он у нас лидирует в 'группе игрек', как возможный засланец Сартапии, но мы еще понаблюдаем пару дней для полной уверенности.
— Крайне признателен за предупреждение, — Микаэль поблагодарил полковника кивком. — Мы протестируем его и нашими методами.
— Этой услуги будет мало. Вы должны понимать, если нам удалось замять катастрофу в Пашбе, то сейчас не выйдет. Как только Сартапия узнает подробности, за головой вашего внука начнется настоящая охота. А они узнают. Их шпионы ползут к нам с упорством тараканов, не успеваем давить. Мы просто обязаны первыми вычислить Даниэля, но нам не хватает данных для поиска... У нас есть его изображения, составленные по устным описаниям, но двухлетней давности. Искажения такие, что на рисунке он не похож ни на отца, ни на мать. Может, у вас где-нибудь завалялся магокристалл со снимком внука? А, профессор?
— Опять вы о каких-то кристаллах и записях. Тысячу раз вам говорил, полковник: к моему величайшему сожалению, их не было. Если б были, вы бы их нашли при таком тщательном обыске во всех жилищах, где я за последние пятнадцать лет хотя бы однажды останавливался.
— Да бросьте, так уж и во всех? За вами же не уследишь.
— Уверяю, мы с сыном не поддерживали никаких контактов. Так и не помирились из-за его женитьбы.
Менталист сделал разочарованное лицо и с минуту сверлил академика укоризненным взглядом.
— Эспанса, я к вам со всей душой, а вы — со всей, простите, задницей. Нельзя так. У нас общая задача. Откуда вам известны подробности о том, как серьезно занимались с ребенком?
— Разве вам не доложили, откуда? Съездил в ту деревню и поговорил с домочадцами и учителями уже после трагедии в Пашбе и пропажи внука.
— Не после. Вы там были в тот же день! Не потому ли к моменту, когда мы добрались до Радужной, то не нашли ни одной вещи Даниэля? Ни клочка! Ни рваного мячика!
Маг пожал плечами.
— Я и сам удивлен. Зачем надо было тащить в экспедицию все его вещи, включая те, из которых он вырос, и детские игрушки? И куда они потом делись? Разве вы не выяснили это странное обстоятельство при допросе моего незаконно арестованного сына и его жены?
— Вы до сих пор настаиваете на незаконности? Неразумно. Тем более, после суда.
— Закрытого. Вы даете мне слово чести, что суд действительно был?
— Вы же не мальчик, чтобы верить каким-либо словам. Я искренне сожалею, что ваш сын и сноха оказались неблагонадежны, да и вы до сих пор подозреваетесь в пособничестве им, сами понимаете. Но почему вы упорно пренебрегаете возможностью доказать нам вашу лояльность? Нам лучше по-хорошему договориться о сотрудничестве.
— Легко договоримся. Как только вы откроете мне настоящие обстоятельства скоропостижной смерти Габриэля и Миланды и покажете место их захоронения.
— Я устал вам объяснять: сведения засекречены на самом высшем уровне. Даже мне ничего не известно, нет допуска.
— Вы снова проиграли, полковник.
— Да? — безопасник помолчал. Криво усмехнувшись, смахнул шахматные фигурки с доски в ящик. — Ничего, наша главная партия еще впереди. Игра с вами на ментальном уровне — истинное удовольствие, профессор. Давно у меня не было такого достойного противника. Кто учил вас нашим приемам и поставил вам щит?
— Ваш коллега.
— Имени не назовете? Так я и думал почему-то. Но меня радует, что не ко всем из нас вы испытываете стойкую неприязнь. Может, еще подумаете и перейдете на службу в наше ведомство? Деньгами и чинами вас не удивить, а вот информацией... Сами и узнаете все, что вас интересует. И за внуком присмотрите, когда мы его выловим. Вам, как родственнику, дадут доступ.
