— Ваш отец вполне в курсе происходящего, Ланнерт. Будь хоть малейшая угроза для жизни людей, вас всех сразу бы отправили в безопасное место. Ошш — совершенно безобидное существо.
— Но я видел его иглы!
— Модифицированные. Это ценный лабораторный экземпляр, лишенный возможности самостоятельно выделять яд. Реакция начинается только по приказу хозяина. Магическому. Спросите хотя бы у Фредерика, кошарх даже не жжется.
Тварюшка, успевшая пробраться под рубаху (если дыру прогрызла — сверну шею экземпляру, невзирая на ценность!), жглась сильно, как прилипший и забытый горчичник. Но Грегор ТАК убийственно на меня глянул, что я решил: должок с его стороны мне не помешает.
— Чуть тепленький, — бодро уверил я. — Комнатной температуры.
Армейцы, переглянувшись, резко расслабились, а мне уже чудился запах паленой кожи. Я ведь долго не вытерплю, заору.
Меня опередил опомнившися сержант, гаркнув:
— В колонну, стррройсь!
На этот раз абитуриенты почему-то хорошо расслышали команду, мигом построились, словно в казармах родились.
— А ты куда? — остановил меня Грегор. — Сначала зверушку отдай. Слишком дорогой будет подарок, нам не по карману.
Отодрать Ошша не получилось. Эта гадина выела пропотевшую ткань рубашки, как кислота, и успела сродниться с моей подмышкой. Шипя от боли, я осторожно ее отцеплял, волосок за волоском, колонна удалялась, Грегор терял терпение.
— Ты что копаешься? — он ухватил меня за плечо, полы куртки разошлись, и магистр, вытаращив глаза, изумленно выдохнул: — М-мать! Идем к целителям, быстро.
— Не надо. Фигня, сейчас я его отскребу.
Только не целители. Увидят ожог, начнут лечить, и сразу поймут, что магия на меня не действует. А если и целителей анти-даром в нокаут отправить, это будет уже перебор.
— Поговори еще у меня, придурок! — цапнув за руку, как клещами, серьгастый потащил меня обратно в корпус. — Куртку запахни. Не дай древние, армейцы просекут. Нам еще с ними не хватало на кулаках сцепиться. И так вокруг сплошная жопа!
Я был неприятно шокирован такой грубостью. Мадам Лямрия права: это недопустимо. Да в этой вашей хваленой Академии, оплоте науки, средоточии светочей — сплошные уркаганы! Или это на Грегора намекал тот умник с залысинами, когда говорил 'Мы вытаскивали в люди и не таких запущенных'? И откуда же этого серьгастого тащили и не дотащили?
А под курткой жгло уже не по-детски, словно туда ссыпали горсть раскаленных углей.
— Так вы что, не знали, что ваш кошарх того... настоящий?
— И в самом жутком кошмаре не могло присниться. Разгуливали бы вы тут! Рик, я не врал. Ошш действительно без приказа не опасен... — он примолк, проходя мимо караула на входе, и продолжил, когда свернул в коридор. — Был не опасен. А ведь мы должны были сообразить, что аномалия не только магов может коснуться!
Грегор распахнул дверь в конце коридора. В нос шибануло густым травяным духом. Кабинет пустовал. В смысле, там была уйма всего — баночек, скляночек, марлечек, инструментов, спрятанных под белоснежные салфетки, — но ни души человеческой.
— Вечно их на месте нет! Ладно, обойдемся. Все равно 'лишенцы' к магии устойчивы, заклинания бесполезны, а первую помощь и я смогу оказать... — с этими словами серьгастый, не глядя, хапнул первый попавшийся пузырек, подцепил марлевый тампон, заглянул под салфетку и, вытащив щипцы, кровожадно ими щелкнул. — Сними куртку, помешает пытке.
Шутник. Но как же меня обрадовала новость про 'лишенцев'! Даже жечь подмышкой почти перестало.
Час он провозился, сначала уговаривая Ошша отцепиться от меня, а потом, когда зверек, похожий в сложенном виде на ласку, уговорился и отлип, смазывал мне ожог. Как обычно при пытках, инквизитор совместил приятное с допросом. Грегор оказался выходцем из Тьмы и знал ее наизусть, я же провел в Темном неполных три месяца, а за это время всех тонкостей не вынюхать. Спас тот же прием, как с рыжим сержантом: он мне вопрос, я ему двадцать пять. В процессе незаметно перешли на 'ты'. Под конец магистр взвыл:
— Задолбал ты меня своими вопросами, Рик! Еще один, и я тебе язык смажу царской водкой. И за что тебе братаны приклеили погоняло Молчун?
— А я имидж сменил. Новую жизнь начинаю.
— Новую, значит, ну-ну, — усмехнулся Грегор. Закрепив бинт, выпрямился, сложил руки на груди. Маска благодушного медбрата с него слетела. На меня щурился хищный зверь. — Одного не пойму. Молчун, по слухам, навсегда замолчал в начале лета. Но на труп ты вроде не похож. Наши сегодня ночью вышли на тех, кто тебя лично замочил. Либо ты воскрес, либо — не Фредди Милар. Первый вариант — слишком божественный на мой вкус. Остается второй. Кто ты на самом деле?
Спокойно, Сархи, спокойно. Ты ж знал, что они будут копать. Быстро работают, землекопы.
Из положения сидя смерил его пренебрежительным взглядом.
— А о третьем варианте ты не думал? Я маг. Был. Поднял свежего жмурика и вместо себя им подсунул. А глаза отвести амулетик один помог. Еще вопросы, начальник?
— Почему имя не сменил?
— А толку-то к вам, магам, с липой идти? Мухой просекли бы.
— Значит, крышу решил сменить. Понадеялся, что станешь своим и прикроем. Тоже вариант... но не с твоим аттестатом. А что не в бега?
— Ты меня каким местом слушал? Я тебе только что про документы говорил. К копам попасться — все равно, что браткам в ножки поклониться, чтоб дорезали.
Кошарх, дремавший на моей брошенной на стул куртке, потянулся и, заинтересованно оглянувшись, одним прыжком без разгона взлетел на стол с баночками. Колбы и фиалы посыпались на пол. Грегор, выругавшись, бросился ловить тварюшку. Почему-то руками и моей курткой, а не магией. Я решил помочь. Через несколько секунд в медблоке не осталось ни одной целой склянки, а в воздухе порхали клочки ваты.
На грохот прибежала молоденькая магичка в зеленой мантии. Взвизгнула, но тут же замолкла и зажала себе рот обеими ладонями, узрев, кого мы ловим.
В этот момент расшалившийся Ошш, задорно распушив пока еще мягонькие, как у молодой елки, шерстинки-иголочки, раскачивался на шторе и примеривался к голове магистра. А хорошо бы не промахнулся, — мысленно одобрил я. И он таки долетел! Грегор, поскользнувшийся на разлитом бальзаме, не успел увернуться. Я просто поражаюсь, откуда в степи настолько прыгучие и меткие животные берутся. Там же деревьев почти и нет, не джунгли.
Пятясь и невразумительно мыча, девушка исчезла за дверью, бессердечно оставив нас, мужиков, на растерзание. Так и не познакомились. И пришлось мне самому выпутывать застрявшего Ошша из прически магистра. А попробуйте вытащить огромный репей из копны волос... Справился, чудом не оставив Грегора без скальпа. Спеленал игривую тварюшку остатками моей рваной рубахи и вручил магистру.
— Ладно, Рик, живи пока, — оценил он мою бескорыстную помощь. — С одним условием. Ты навсегда забудешь о тех делах, которыми занимался в Темном.
— Не вопрос. Уже забыл. Надо, так надо.
— Сменишь не только имидж — все свое гнилое нутро, и возьмешься за ум. Лично прослежу. Хоть раз рыпнешься, ломать буду по-черному. И никуда ты от меня не денешься, даже не мечтай. Отсюда у тебя пока два пути, а там видно будет. Вашим уже должны объявить, что завтра те из вас, кто прошел отбор, поедут в загородный корпус и будут заниматься по спецпрограмме. Здесь вас оставлять бессмысленно, пока магия к вам не вернется. Остальных, менее перспективных, тоже по домам не отпустят, они будут жить в пансионате под наблюдением целителей. Это резервный поток.
— А если дар так и не вернется?
— Таких заберут 'лбы'.
— Зачем?
— Головой подумай. Я говорил, 'лишенцы' остаются невосприимчивыми к магии. Любой, в том числе ментальной. Ценные кадры, которыми не разбрасываются. Для Лиги Безопасности это идеальные агенты. Все понятно?
Я попал. При любом раскладе.
— Как-то не улыбается мне всю жизнь шестерить у телепатов, — вырвалось.
— А кому нравится? — поморщился Грегор. — Только ты не путай, 'лбы' — не те выдуманные телепаты, о которых ты в дурных книжках начитался. Кстати, не знал, что Молчун фантастикой увлекается. По нашим сведениям, ты и газет не читал.
