Но я всё это потерял в один миг и навсегда — просто закрыв глаза.
36 век
Я спал долго и крепко. Пока мой сон не стал плавно растворяться от непривычного воздуха, который поступал в лёгкие. Ещё не открывая глаза, я ощутил необычайную свежесть и сводящий с ума запах свежей травы, хвои, цветов и пыльцы. На улице пели птицы. Издалека слышалось журчание воды. Необычные и приятные ощущения заставили меня открыть глаза, чтобы окунуться в полную прострацию.
В огромной комнате было очень светло. Вокруг не было ничего знакомого. Всё было абсолютно другим. Кровать, в которой я лежал, была чужой. Одеяло, под которым я спал, было чужим. Даже запахи и звуки были чужими. Всё это настолько отличалось от того, что я ожидал увидеть, открыв глаза, что мой мозг отказывался понимать, что происходит. Я лишь таращил глаза, озираясь кругом, и пытался заставить себя успокоиться. В душе чувствовался. Я не мог придумать, что я здесь делаю. Я точно помню, что я заснул в нашей спальне рядом с Юлей, между нами лежал мой сын. Где это всё? Что за неудачные шутки?
Мой мозг ничего не придумал лучше, как вспомнить, что, наверное, пора на работу. Проморгавшись как следует, я решил разобраться, где я, и спешно ретироваться. Кровать была формально двуспальной, но могла вместить пятерых взрослых баскетболистов. Я откинул белое одеяло и сел на край. Моих трусов на мне не было. Эти трусы, которые я обнаружил на себе, были сшиты из незнакомой ткани и совсем не имели швов. После сна я плохо разбирал, что находилось вокруг. Оглядевшись, я увидел знакомый предмет и слегка обрадовался. Это были мои очки. Они лежали на белой тумбочке. Я их взял и сразу же надел. Всё стало проясняться. Но понимания это не дало.
Вокруг было всего несколько предметов, и все они были совсем не такими, какими я привык их видеть. Нужно было срочно найти нечто знакомое, от чего можно будет отсчитывать свою систему координат. Очки — это хорошее начало, но этого недостаточно. Уже можно сделать вывод, что или я сам добрался до этой кровати, или меня сюда положили, причём заботливо поместили на тумбочку очки. Раз позаботились, значит, вероятность опасности низкая. Я на всякий случай посмотрел по сторонам в попытке найти скрытую камеру — вдруг это телевизионная передача. Думать о том, где Юля и сын, я пока боялся.
Я сидел на краю кровати, ощущая, как стопы касаются тёплого деревянного пола. Понемногу стал успокаиваться. Вдруг слева от меня раздалось лёгкое шипение, похожее на открывание алюминиевой банки с газировкой. Боясь повернуть голову, я краем глаза увидел, как из того места, где лежали мои очки, прямо из недр тумбочки, медленно поднялся стакан. Прозвучал короткий звон колокольчика, и я смог рассмотреть, что это был высокий, но узкий стеклянный стакан с запотевшими стенками и трубочкой. Так вкусно запахло апельсинами, что рот сразу заполнился слюной.
Стесняться я не собирался. Взял стакан и понюхал. Пахло обычными знакомыми апельсинами. Ещё одна знакомая вещь. Свежевыжатый сок. Я потянулся к трубочке и отпил вкусный нектар. Вроде ничего. Начал пить дальше, радуясь попадавшим через трубочку апельсиновым «капсулкам», которые приятно лопались на языке. Сок был вкусным и прохладным. Я мог ручаться, что ещё пять минут назад этот сок был апельсином. Я быстро допил его и поставил стакан на место. Стоило мне убрать руку, он быстро и плавно опустился вниз, незаметная крышка закрылась, и тумбочка вновь стала обычной.
Я встал к кровати и решил подойти к огромному окну во всю стену. Несмотря на то, что я был босиком, ногам было приятно тепло, видимо, у них тут установлен тёплый пол. Пройдя через просторную комнату, я посмотрел на улицу и удивился ещё больше. Окно медленно и бесшумно отъехало влево, открыв мне выход на террасу. За окном был знакомый вид курорта примерно с третьего этажа. Сад внизу утопал в зелени и цветах. Они мирно покачивались от лёгкого ветерка. Запах был замечательный и очень знакомый. Порывшись в памяти, я вспомнил его — это был запах моря. Повертев головой, я увидел его краешек вдали. Я люблю море.
Море — это, с одной стороны, хорошо, а с другой стороны, это означало, что я сейчас очень далеко от дома. Ближайшее от нашего города море находится в двух часах лёта. Как я мог тут оказаться? Я ничего не помню. Сад внизу был украшен фонтанами, небольшим, но шумным водопадом и большим голубым бассейном. Ни души.
Я чувствовал себя кошкой, внезапно оказавшейся в незнакомом месте. Хотелось забиться в уголок и переждать опасность, чтобы осмотреться. Всё было красиво, почти как в райском саду, но радости это не приносило. Зачем мне рай, если мне пора на работу и у меня куча дел. Вдоволь насмотревшись на открывающийся с террасы вид, я решил вернуться в комнату.
Комната была очень большой и симпатичной. На белых стенах висело множество абстрактных картин без рамок и большие зеркала. Я подошел к одному из зеркал, убедиться, что это я. Долго решался заглянуть туда, ожидая увидеть всё, что угодно. Но сюрпризов на этот раз не было. На меня смотрел всё тот же я, собственной персоной. Ну, слава богу. Вид был привычно по-утреннему помятый, волосы взъерошены. Я снова обратил внимания на странные светлые трусы без швов. Неприятно поёжился, поняв, что кто-то меня переодевал. Буду надеяться, что это была Юля.
— Юля! Юля! Ты где? — громко крикнул я в надежде, что из ванной выйдет моя любимая и всё объяснит.
В ответ тишина. Даже эхо мне ничего не ответило. За открытым окном по-прежнему журчала вода, шелестели от ветра листья и пели птицы. Желая получить ответы на свои вопросы, я решил приступить к обследованию помещения. Судя по идеальной чистоте и порядку, что это шикарный номер в отеле. И если у них тут такая большая спальня с гигантской кроватью, подогрев пола, свежевыжатый сок по утрам, автоматом открывающееся окно во всю стену, большая терраса, то звёздность этого отеля не вызывает сомнений.
Тем временем, я заглянул в ванную комнату. Она была больше обычной. Унитаз, биде, писсуар, ванна с открытыми стеклянными шторками для душа, две большие раковины с мраморным основанием и с зеркалом на всю стену — назначение всех этих предметов угадывалось, но выглядели они необычно. Всё смотрелось очень просто и одновременно дорого. Ни одной лишней детали.
По сложившейся утренней традиции, я воспользовался писсуаром, который по завершении процесса автоматически очистился подкрашенной голубым цветом водой. Я собрался мыть руки, подошёл к мраморной столешнице, но не смог найти ручки крана. Собственно, крана, как я его себе представляю, тоже не было. Ну, всё ясно, автоматическая система, нужно просто поднести руки — и кран будет выезжать из потайного отверстия, как тот стакан сока. Не помогло. Странные технологии.
Меня всегда удивляло, зачем постоянно придумывать что-то новое, когда старое и так работает. Раковина без крана в таком современном отеле — быть не может. Значит, он спрятан. У старых обычных кранов всё привычно. Ими пользуешься не задумываясь. Зачем все эти «заморочки»?.. Почему человек, решивший помыть руки, должен долго думать, как это сделать?
И, как назло, спросить не у кого. Я вертел всё вокруг, нажимал, заглядывал под столешницу, давал голосовые команды, щёлкал пальцами. В общем, чувствовал себя очень глупо, как в тот раз, когда в гостях у своего босса не смог найти туалетную бумагу в его дорого обставленном туалете.
Удача! Вода! После нескольких телодвижений я случайно обнаружил, что если одновременно двумя пальцами провести по мраморной столешнице к себе, то вода включается. Если сделать то же самое движение от себя, вода выключается. Чем дольше ведёшь, тем сильнее бежит вода. Глупо и неудобно. Интересны были ещё две вещи. Во-первых, проводить пальцами можно было в любом месте пятиметровой столешницы, включалась ближайшая из двух раковин. Во-вторых, вода бежала необычным способом.
В дальней от меня части раковины вверху открывалась щель, и по всей длине раковины в мою сторону лился плоский равномерный водопадик с красивой градиентной подсветкой. Очень красиво и непривычно. На противоположной стороне раковины, внизу, открывалась вторая щель, в которую довольно метко попадала вода, уходя без остатка.
