— Ты собираешься разговаривать или всё-таки трахаться?
— Трахаться? — переспрашивает он, отступая.
И тут я ощущаю всю глупость ситуации. Опять. Опять стою перед мужчиной, которого хочу, практически голая, и сгораю от желания. А он даже не собирается делать со мной все те греховные вещи, что я себе уже напридумывала.
— Мне сказали, что ты захочешь... — Я обнимаю себя руками.
— Трахаться? — вновь переспрашивает он. — Значит, тебе провели дополнительный инструктаж? — Он складывает руки на груди, и в глазах его появляются уже знакомые мне смешинки. Его вся эта ситуация веселит. А вот меня не очень. — Действуешь по инструкции?
— Нет.
— Тогда что это? — Саид жестом указывает на меня.
— Импровизация, — шиплю я.
— То есть ты сознательно нарываешься?
И он устраивает мне демонстрацию своего хищного оскала. Теперь мне ко всему прочему становится ещё и страшно. Кажется, я дрожу, но в тот момент меня больше волнует опасный блеск в его глазах и клубящаяся вокруг него аура. Мне хочется поднять с пола своё платье и сбежать. Но я не могу даже дышать, не то что двигаться. Наваждение пропадает так же внезапно, как и появляется. Передо мной опять стоит гений со спокойным биополем и нечитаемым выражением лица. Я обещаю себе, что больше не забуду, кто он такой. Ведь попадаюсь на это уже во второй раз. Бестолковая Мая! Никогда ничего не могу сделать как следует. Ругая себя последними словами, не вслух, а мысленно, я поднимаю платье с пола и спешно его натягиваю. Саид наблюдает за моими нехитрыми манипуляциями. После чего хмыкает и направляется к выходу.
— Чувствуй себя как дома, — бросает он напоследок.
Ну вот. Я облажалась. В который раз. Сколько ещё об меня вот так будут вытирать ноги? Только вчера я убеждала себя, что больше не буду вести себя как демонская подстилка. И что в итоге? Разделась сразу же, как только оказалась в его спальне.
Отыскав в этих огромных апартаментах ванную, я наспех принимаю душ и заваливаюсь спать на огромной кровати. Мне кажется, я не смогу уснуть, но как только голова касается подушки, тут же отключаюсь. Моё воздержание и влияние, оказываемое на меня демонами в эти несколько дней, находят выход. Эротический сон. Мне снится, что вернулся Саид и, сидя рядом на кровати, смотрит, как я сплю. После начинает гладить мои ноги. Отчего мне так приятно, что я переворачиваюсь на спину и развожу колени в стороны. И тогда он целует мои ноги. Меня ещё никто не ласкал так. Это столь волнующе, столь эротично, что я не сдерживаюсь и запускаю руку в трусики. Там уже жарко и влажно. Я нащупываю пальцем заветный бугорок и прохожусь по нему круговым движением. Саид целует мои ноги уже выше колен, а его взгляд мечется между моим лицом и движением пальцев под тканью трусиков. Такое делают тихонько в своей комнате или в ванной, но точно не в постели с мужчиной, под его пристальным взглядом. Осознание этого и то, как жарок этот его взгляд, заставляет меня застонать. Он не бросается на меня, как другие любовники. Он целует, гладит. Наблюдает и ждет. И мне кажется, что зрелище, открывающееся перед ним сейчас, доставляет ему ни с чем не сравнимое удовольствие. Его язык, чёрный и острый, что ещё раз убеждает меня в том, что я сплю, скользит по моей коже неспешно, но все более настойчиво. И я ласкаю себя, подстраиваясь под его ритм. Он не просто наблюдает за процессом. Он руководит им. И руководит так, словно делал подобное сотню раз подряд и был профессионалом в области таких наслаждений. Но разве это не его суть? Разве то, как он направляет сейчас мои мысли и действия, не самое естественное для него? Новая волна удовольствия от понимания моей полной зависимости от него подталкивает к оргазму. Как мне ни хочется продлить сон, я не могу сдержать себя, и мир перед глазами меркнет. Я ощущаю прикосновение его языка ниже своего пальца, там, откуда сейчас истекает моя влага, что делает оргазм более тягучим, более сладким. Перед тем как утонуть во сне, я слышу его шёпот: «Спи, клубничка». Хороший сон.
А просыпаюсь, когда розовое солнце уже клонится к закату, уступая место другому, белому. Лучи второго солнца окрашивают весь мир ультрафиолетом, отчего все вокруг приобретает невероятный голубой оттенок. Хотя что может быть фантастичнее розового мира, которым он был утром? В отличие от мира вокруг, мой сон кажется абсолютно реальным, как и оргазм, что я испытала. Просыпаюсь я отдохнувшей. Даже в некотором роде свободной. Словно те горестные думы, что я тащила за собой, как мешки с песком, свалились с моих плеч. Мне хочется порхать, как бабочка, и радоваться жизни. На секунду я задумываюсь о том, что это может быть и не сон. Но быстро отметаю эти мысли. Сначала отверг меня, ушёл, а после вернулся, чтобы понаблюдать за моим самоудовлетворением, и опять ушёл, не получив разрядки? Этого просто не может быть.
Я вновь ополаскиваюсь в душе, надеваю лёгкое платье и спешу искать коллег. Нахожу их на большом балконе, соединяющем их комнаты на втором этаже. Они сидят за столом.
— Хомячите без меня? — весело интересуюсь я, выуживая из тарелки Оливии кусочек чего-то, похожего на мясо белой рыбы.
— Руки мыла? — шутливо бурчит Катерина.
Запихнув еду в рот, я кручу перед ней обеими ладонями, как делают дети, показывая, что руки чистые.
На вкус это похоже на креветку.
— Где Саид? — спрашиваю я как бы между прочим.
— К нему невеста приехала, — отвечает Катя. — Они ушли уже давно.
Невеста? Я перестаю жевать. Мне почему-то становится гадко, хочется выплюнуть все, что есть сейчас во рту. Что я и делаю — в салфетку.
— Невкусно? — интересуется Оливия.
Я бросаю на неё гневный взгляд. Конечно же, они все понимают. А я? Саид — принц. Само собой, у него есть невеста. Скорее всего, еще и не одна, учитывая взаимоотношения полов у джиннов. Мы выполним задание и вернёмся домой. Сейчас он будет использовать меня как подпитку. Он даже секса со мной не захотел. Так какого хрена я ревную? Может, именно потому, что его хрен не оказался во мне сегодня? Может, в этом причина?
— Катя, что ты сделала, чтобы Ивар тебя захотел?
— Мая, опять ты об этом...
— Нет-нет! — Я перехватываю руку Катерины над столом и сжимаю. — Мне нужно знать, что делать, чтобы демон тебя хотел.
— Я не знаю. Серьёзно. — Катерина смотрит на меня настороженно, но руку убирать не спешит. — Он просто хочет, и все.
— Дело в недоступности, — вмешивается Оливия. — Чем меньше ты показываешь, что он тебе нравится, тем больше он желает тебя. Охотничий инстинкт.
— Херня! — отвечаю я и перевожу взгляд на Катерину. — Помоги же мне.
— Ты что, решила увести принца гениев у его невесты? — смеется Оливия.
Я отпускаю руку Катерины и поворачиваюсь к Оливии.
— Мне не надо никого ни у кого уводить. Я хочу трахнуться с ним! — И кривлюсь, осознав, что сказала это громче, чем требовалось.
— С кем?
Вопрос, прозвучавший из-за спины, заставляет меня застыть. Как долго он там стоял? Что слышал?
— Это девичьи разговоры. — Катерина находится с ответом раньше меня.
Она мягко улыбается Саиду, который все ещё стоит у меня за спиной. Но что-то в её взгляде, в её голосе есть такое, что дает понять — тема закрыта. В который раз завидую её способности держаться. Гений не стал упорствует и говорит:
— Если вы хотите заранее подготовиться, стоит сделать это сейчас. — Прямо передо мной на стол опускается вазочка с клубникой. — Через несколько часов станет темнеть. Тогда вода в море будет тёплой. Вы захотите искупаться.
После этих слов он удаляется. Я не оборачиваюсь. Сижу и смотрю на лакомство. Где он в этом мире и в это время вообще взял клубнику? Как всё это связано с моей любовью к этой ягоде? И какого хрена он творит, если тут его невеста? Или это его вложение, подслащивание, так сказать? Я слышала, что вампиры по-особому относятся к тем донорам, которых зовут дарителями, окружают заботой, кормят определёнными продуктами, якобы это отражается на вкусе крови... Саид не вампир. Но его способ питания — это именно вампиризм. Ведь он пьёт мою энергию. Мои эмоции. Выходит, что эта клубника не что иное, как приправа к основному блюду, — мне. Стала ли от этих мыслей сама ягода выглядеть менее аппетитно? Ни капельки! Смотря на неё, я понимаю, что очень голодна, и начинаю поглощать красивые ягоды одну за другой. Они все как на подбор — огромные, сочные и сладкие. Я словно чувствую тепло того далёкого солнца, что согревало их. Всю ту жизненную силу, что вливалась в эту клубнику от земли, на которой она выросла. Будто я не клубнику ем, а наслаждаюсь каплями силы того мира, в котором она выросла, мирной, дремлющей глубоко в недрах планеты, видящей безмятежные, целительные сны. Я очень люблю клубнику. Но не припомню, чтобы когда-либо в своей жизни ела что-то более вкусное, чем эти ягоды, принесённые для меня Саидом.
