– и не проснётся. Проход в комнату я вам обеспечу.
— А просто оставить Настю в покое нельзя? — я умылся холодной водой, и тут же сам себе ответил. — Нельзя. Её возьмут в оборот заговорщики и могут использовать снова как оружие. Или сама решит отомстить.
— Как-то так, да, — согласилась Аврора. — А ещё она сильная воздушница, а теперь ещё и небедная наследница, правда, род прервался, но активы-то никуда не делись. Правда, завещание ещё не оглашено, может, он жене всё завещал.
— Аврора, за всё время нашего с ним разговора он жену даже не вспомнил, всё только о Настеньке да о Настеньке. Сама-то как думаешь?
— Я ничего не думаю, мне до Насти дела нет, меня вы с Рики заботите. Долго собираться изволите, Михаил Кириллович.
Мы встретились с Катей у входа в коттедж Настиной группы. На улице было ещё темно, и Катя воспользовалась фонариком в коммуникаторе, а я зажёг магический огонёк.
— Привет, — заспанным голосом приветствовала меня Катя и от души зевнула.
— Ага, — я не удержался и зевнул вслед за ней, — давно не виделись. Пошли. Ты знаешь, куда идти?
— Ну я тут была пару раз, но не уверена...
— Пятая комната, — ответила Аврора. — Она просыпается.
Мы одним махом взлетели по лестнице на второй этаж, и через десять секунд уже зашли в комнату номер пять.
Настя ворочалась, но ещё не совсем проснулась. Я пододвинул к кровати стул и уселся на него верхом, лицом к девушке. Катя погасила фонарик и встала у меня за спиной, положив руки мне на плечи. Свой магический огонёк я приглушил, но оставил.
«Рики, сделай нам, пожалуйста, тишину?»
«Доброе утро, милый! — в голосе Рики проскользнула ирония. — Конечно, милый! Всё что угодно, милый!»
А нет, не ирония. Сарказм. И не проскользнул, а прям от души. Но полог молчания, тем не менее, окутал нас с Катей, вместе с кроватью и Настей на ней и даже прикроватной тумбочкой, на которой кто-то заботливо оставил бутылку минералки.
«Спасибо, солнышко! Что бы я без тебя делал!»
«Учился бы в средней школе, — буркнула в ответ Рики, — и задротил бы в вирте».
«Точно! А так у меня вон какая насыщенная жизнь! Мама твоя в пять утра будит, например!»
«Да я похоже тоже не с той ноги проснулась... прости! Цмок! — Рики на секунду появилась рядом со мной в очень милом халатике, только чтобы чмокнуть в щёку. — Тебе бы побриться, оброс весь. Ладно, давай Настю к ногтю прижмём. И не забываем, что эта краля пыталась нас убить!»
«Да ну брось, это ещё не повод обижаться».
Я невольно улыбнулся, и в этот момент Настя открыла глаза.
И закрыла снова, зажмурившись. Хм, наверное, не поняла, где она вообще. Просыпаешься такой, и видишь перед собой двух призраков... и вокруг – серая мгла. Так и заикой стать можно!
Я телекинезом подцепил с тумбочки бутылку минералки, также телекинезом открутил крышку и поднёс к Насте, ткнув в её руку. Девушка вздрогнула, но глаза открыла.
— Пей, полегчает, — приказал я.
— Вы... вы... — Настя наконец схватила минералку и припала к горлышку. — Что вы здесь делаете?
— Молодец, быстро себя в руки взяла. Не бойся, убивать пока не будем. А дальше посмотрим на твоё поведение.
— А я вас и не боюсь! — Настя села в кровати, осмотрев себя и убедившись, что одета всё в ту же кофту, в которой куралесила накануне. — Как я вообще здесь оказалась?
— После твоего неудачного покушения на нас ты вчера здорово наклюкалась в баре, — ответила ей Катя. — Тебе девчонки помогли до комнаты добраться.
— Да какого ещё покушения, о чём вы вообще? Что вам надо? — Настя включила «невпонятку». — Как вы вообще попали в мою комнату?
— Давай мы сэкономим время, и ты просто посмотришь сообщения от мамы. Пятнадцать сообщений, она явно хотела что-то важное сказать.
Настя недоверчиво на меня посмотрела, но коммуникатор с тумбочки взяла. Открыла сообщения и погрузилась в чтение. По мере которого вдруг побледнела, а потом и закрыла лицо руками, беззвучно заплакав.
— Прими наши соболезнования, — как можно искреннее сказал я вслух. — Мы с Тимофеем мало успели пообщаться, но у меня сложилось впечатление, что в тебе он души не чаял. Тем более странно, что отправил на такое самоубийственное задание.
— Вы знаете моего отца? — Настя выглянула из-за ладоней.
— Немного, — признал я. — Он успел рассказать нам много интересного, прежде чем выпить яд. Последние его слова были о тебе, он просил меня о тебе позаботиться.
— Как это... — Настя сглотнула ком в горле, — как это произошло?
— Твой отец связался не с теми людьми, и они не оставили ему выбора. Прости, но больше я тебе рассказать не могу. Давай лучше поговорим о тебе.
— А что обо мне? — Настя очень натурально удивилась.
— Суд патриархов и лишение всего имущества или вызов на дуэль с гарантированным летальным исходом, что предпочитаешь?
— Ты пыталась нас убить, — добавила Катя, — не имея на то никаких причин, не объявляя вызова на дуэль, да ещё и исподтишка. Мы ведь не можем это так просто оставить. Даже при том, что приказ тебе отдал отец, и он уже поплатился за это своей жизнью.
Настя, до этого уже успевшая чуть покраснеть от сдерживаемых слёз, снова побледнела, как полотно.
— Но ведь папа просил обо мне позаботиться... — наконец промямлила она.
— Вот я и забочусь, — пожал я плечами, — не оставлять же тебя его подельникам. Они тебя в самом лучшем случае замуж по-быстрому пристроят, чтобы имуществом завладеть. Но есть ещё один вариант, конечно, если ты хочешь жить дальше.
— Клятва верности... — Настя уронила голову на грудь.
— Заметь, — я толкнул Катю затылком в живот, — причастность к покушению уже не отрицает.
— Ну выбор-то ты ей дал, так что всё по-честному, — Катя принялась рассуждать вслух. — Тимофей, правда, согласился нам помогать в обмен на то, что мы о Насте позаботимся. Получается, если её придётся под суд отдать, или на дуэль вызвать, его жертва будет напрасной?
— Без клятвы верности я как о ней позабочусь? — развёл я руками. — Она
