— Эзлинг.
— Нет, Эшлинг.
— Эжли?
— Эшлинг. Это ирландское имя.
Чиновник из Орли, сидевший по другую сторону стола с моим паспортом в руках, подозрительно уставился на меня:
— У вас американский паспорт.
Я, собравшись с силами, выдавила улыбку, хотя на самом деле мне хотелось визжать от раздражения.
— Да, я американка. Но моя мать была родом из Ирландии, поэтому меня назвали Эшлинг.
Он перевел сердитый взгляд на паспорт:
— А-слинг.
Я изо всех сил постаралась подавить тяжелый вздох. Я была полным профаном в курьерском деле, но инстинктивно понимала, что, если продемонстрирую хоть малейшие признаки недовольства, чиновник Антуан продержит меня здесь еще дольше. Я улыбнулась как можно приторнее, отгоняя тревожные мысли о работе, и очень медленно проговорила:
— Оно произносится Эшлинг.
— Эшлиин, — повторил Антуан, сосредоточенно прищурившись.
Я кивнула. У него получилось похоже.
— Bon[1], идем дальше, — продолжал он, листая паспорт. — Ваш рост метр семьдесят пять, у вас серые глаза, вам тридцать один год, не замужем, живете в Сиэтле, штат Вашингтон, США. Все верно, так?
— Верно, кроме того, что мои глаза скорее карие, чем серые, но парень в посольстве велел мне написать «серые». Хотя «карие» звучит более интригующе, правда?
Антуан взглянул на меня, подняв бровь, быстро проверил визу, благодаря которой я могла выполнять работу курьера для фирмы «Белл и сыновья», затем перешел к документам на акваманил.
Я быстро огляделась по сторонам, вспоминая предупреждения дяди Дэмиена: «Ты сама отвечаешь за свою безопасность; твою безопасность не гарантирует ни полиция, ни правительство, ни чиновники. Твой первый и последний оплот — это ты сама. Будь начеку, следи за всем, что происходит вокруг. Ты должна просто излучать уверенность в себе. Ни словом, ни движением нельзя показывать, будто ты чего-то опасаешься».
Легче сказать, чем сделать, размышляла я, разглядывая толпу людей, сновавших по аэропорту. К счастью, никто не обращал внимания ни на меня, ни на мой чемодан. Я едва слышно вздохнула с облегчением и вздернула подбородок, пытаясь выглядеть уверенной в себе и показать, что контролирую ситуацию. И что у меня нет при себе никаких ценностей вроде небольшого золотого кувшина в форме дракона, которому шесть веков от роду и который стоит больше, чем все, что я заработала за последние десять лет.
Антуан перевел взгляд на небольшой черный чемоданчик из сверхпрочного пластика, который я сжимала в правой руке.
— У вас есть Inventaire Detaille?
— Разумеется.
Я передала чиновнику несколько листов бумаги с описанием акваманила на французском языке. На документе стояла печать французского консульства в Сан-Франциско, в папке также лежали сертификат оценщика и копия документа о продаже предмета некой мадам Авроре Довиль, гражданке Франции, жительнице Парижа.
Антуан постучал пальцем по верхнему документу:
— Акваманил… что это такое?
Я переложила чемоданчик в левую руку и размяла пальцы правой, стараясь скрыть чемодан под столом.
— Акваманил — это кувшин, обычно металлический, его использовали для ритуального омовения рук священники и другие служители культа. Такие штуки были распространены в Средние века.
Антуан во все глаза уставился на меня:
— Значит, у вас там предмет религиозного культа? Я смущенно улыбнулась:
— Не совсем. Есть сведения, что акваманилы иногда использовались в э-э-э… черной магии.
— Черной магии? — удивленно переспросил он.
Я заметила поднятые брови и сочувственно улыбнулась.
— Демоны, — лаконично ответила я. — Говорят, что акваманилы, подобные этому, использовались могущественными магами для того, чтобы вызывать князей демонов.
Глаза чиновника и до того были круглыми, как пуговицы, но при слове «демон» они чуть не вылезли из орбит.
— Князей демонов? — хриплым шепотом повторил он.
Я снова переложила чемоданчик из одной руки в другую и, наклонившись вперед, быстро заговорила, сознавая, что в моем голосе слышны нотки отчаяния:
— Ну, вы понимаете, о ком я. Такие важные шишки, слуги Сатаны. Главные боссы в аду. Демоны-повелители. Вызвать демона может любой, но вызвать демона-повелителя способен только специально обученный человек, обладающий особой силой.
Антуан изумленно заморгал.
— Да, я понимаю, что это звучит странно, но вы себе не представляете, во что только верят люди! Но в любом случае это очень увлекательно. Я немного изучала литературу на эту тему — не то чтобы я верю в существование демонов, по-моему, это просто плод человеческого воображения — и выяснила, что существуют целые культы, посвященные демонам и власти, которую они имеют над смертными. Я слышала, что в Сан-Франциско есть даже группа, которая пытается помочь демону выдвинуться на государственную должность. Ха-ха, как будто кто-то заметит разницу!
Антуан, прекратив моргать, уставился на меня странным, неподвижным взглядом. Я решила, что моя слабая попытка пошутить несколько перешла государственную границу. Не говоря уже о том, что времени у меня было очень мало.
— Ну, не важно, я не гарантирую эффективность этих предметов; я просто доставляю их покупателям. Поэтому, если все в порядке, мне, наверное, можно идти? Я должна привезти этот акваманил его владельцу в пять, а уже четвертый час. Это мое первое курьерское задание, понимаете, и мой дядя, он же мой босс, сказал, что, если я провалю доставку, он меня выгонит. А дело в том, что один исключительно тупой судья из Калифорнии обязал меня платить бывшему мужу алименты. Все потому, что Алан, мой бывший, — лентяй и раздолбай; он только и делает, что валяется на пляже и глазеет на девок с силиконовыми сиськами, вместо того чтобы шевелить задницей и вкалывать, как все мы. Поэтому мне очень нужна работа, и, чтобы ее не потерять, я должна отвезти этот акваманил женщине, которая купила его у дяди Дэмиена.
Антуан продолжал несколько ошарашенно смотреть на меня, пока я не подтолкнула руку, в которой он держал документы; тогда он сжал губы и бросил на меня враждебный взгляд. Затем кивнул на чемоданчик:
— Вам придется его открыть. Я должен осмотреть предмет и убедиться в том, что он соответствует описанию и фотографиям.
Я, подавив очередной раздраженный вздох, выудила ключи из мешочка, висевшего у меня на шее, и открыла чемоданчик. Сердитое выражение исчезло с лица Антуана; у него даже челюсть отвисла, когда я отогнула полосу пенопласта и развернула мягкую льняную ткань, в которую был завернут акваманил.
— Sacre futur du bordel de Dieu!
— Впечатляет, правда?
Я любовно оглядела дракона. Высотой примерно пятнадцать сантиметров, с длинным хвостом, сверкающей чешуей и блестящими изумрудными глазами, он принадлежал к редкому типу бескрылых драконов.
Антуан протянул руку, чтобы прикоснуться к золотой статуэтке, но я быстро прикрыла акваманил тканью:
— Извините, смотреть можно, но трогать нельзя. — Ноздри таможенника яростно раздувались, и я поспешила сгладить ситуацию. — Его даже рентгеном запрещено просвечивать. И если вы взглянете на сумму, в которую его оценили, думаю, поймете почему.
Он заглянул в документ и едва слышно выругался, затем размашисто проштамповал мой паспорт и документы на дракона:
— Все в порядке. Вы можете идти.
Я закрыла чемоданчик на замок и спрятала ключи обратно в мешочек, затем, весело улыбнувшись Антуану, закинула на плечо сумку со своими вещами.
— Спасибо.
— Одну минуту, — произнес он, жестом останавливая меня.
У меня даже дыхание перехватило; я испугалась, что он сейчас придумает что-нибудь, и тогда я опоздаю на встречу с мадам Довиль. И мне еще повезет, если он будет настаивать только на личном обыске.
Я постаралась принять дружелюбный и безобидный вид, чтобы не выглядеть как человек, пытающийся провезти контрабанду в укромной части тела.
— Да?
Таможенник быстро огляделся, наклонился ко мне и, понизив голос, спросил:
— Вы специалист по демонам, но сами в них не верите?
Я покачала головой, не желая вступать в философский спор — время поджимало.
— На самом деле я совсем не специалист — просто прочитала несколько средневековых текстов о них.
— Демоны — очень опасные существа.
Я пожала плечами и начала незаметно отодвигаться в сторону.
— Ну, не настолько. Если верить тому, что я читала, они на самом деле очень глупы. Думаю, люди боятся их потому, что не знают, как ими управлять.
Он наклонился еще ближе; от него пахло табаком, и я поморщилась.
— И вы их не боитесь?
