Долго ли, коротко… - Анkа Б. Троицкая

Эпиграф:

«Магия на самом деле очень проста, все, что вам нужно сделать, — это чего-то захотеть, а затем позволить себе это получить» — Эгги Кромвель, Halloweentown (1998).

— Мне больше не наливай.

— Как же так, Сергей Сергеич, не могу же я в одиночку все это богатство прикончить. Ну хоть один пузырёк-то вместе допьём. Вобла у нас мировая в этот раз, — возразил своему гостю Могилов, — Куркуль Саложаркин расстарался, когда ему хвост прижали. И прочие деликатесы…

— Не буду больше. Мне подумать надо… Голова свежая нужна. Да и врачи не рекомендуют.

— Врача твоего бы взять и… ну да ладно. Эх, под такую-то закуску! Костерок только разгорелся. А грибки-то не дрянь какая-нибудь, а из-под Пармы.

— А это где?

— А черт его знает…

— Адар, не поминай к ночи. Сплюнь и ложись спать. Мне, правда, подумать надо.

— Ладно, начальник, мешать не буду. Завтра рыбалка… — Могилов продолжал бормотать что-то про клев и про свежую голову, когда забирался в норвежскую палатку с двойной молнией и кутался в канадское одеяло. Он быстро пьянел, и потому — «ужо опосля пары стаканцов» — захрапел.

Сергей Сергеич дохлебал английский диетический суп из баночки и полез в карман дубленой куртки. В его руках оказалась засаленная книжонка в кожаном переплете, вся исчёрканная тушью. Света от костра не хватало, и он светил в страницы походным фонариком, который бережно хранил с детства. Ещё пацаном он упёр этот фонарик у одноклассника, который награждал его пинком под зад при каждой встрече. Фонарик стал для него символом справедливости и хранился на полочке, но именно ради этого похода был с нее снят и начинен новыми батарейками. Теперь ничто не мешало работать. Ночную тишину нарушали только шелест страниц, плеск воды под берегом и треск костра… и ещё храп Могилова… и сверчок в кустах… и какая-то птица все время встряхивалась прямо над головой… чтоб ее…

Однако спустя часа полтора фонарик замигал и погас. «Тьфу ты, советское старьё!», — выругался про себя Сергей Сергеич и сунул реликвию обратно в рюкзак от Osprey. Ночная тишина возобновилась, как только водонепроницаемый рюкзак перестал шелестеть своей синтетикой. Сергеич попытался раздуть угли, но у него не получалось. Свет от тлеющих головешек стал и вовсе некудышным.

Поход этот начался с того места, где была припаркована служебная машина. То есть, в тридцати метрах от костра. Сергей Сергеич оглянулся в том направлении и тихонько, чтобы не разбудить Могилова, позвал:

— Товарищ водитель? Слышь, пацан… Поди-ка сюда?

Его голос, видимо, спугнул птицу, которая шумно снялась с ветки и улетела. Он услышал, как хлопнула дверца и пискнул запиральник. Пошуршав кустами, к костру вышел высокий молодой человек с рыжим пушком на щеках и близко посаженными глазами.

— Водитель… зовут тебя как?

— Карачук Константин я.

— Константин… мы где?

— То есть как? Ке-хем… Виноват. В Сибири мы. В самом большом ее федеральном округе. Вон там Красноярск, тут столбы…

— Погоди, я хотел в самое сердце России…

— Так мы в самой середке и есть. Тут вам самая русская Россия. Азиатская ее часть.

— Зачем же азиатская… а другая какая?

— Европейская.

— А, нет. Этого на надо. Пусть уж лучше будет… У тебя есть фонарик?

— Есть, — сказал шофёр и включил мобильник.

— Тьфу-ты! Бесовский инструмент. Свети сюда. Могилов вот по этим координатам нас сюда должен был доставить?

— Все правильно. Я сюда и привез.

— Ну, хорошо. Теперь скажи, где тут дремучий лес под горою?

Если Константин и опешил от такого вопроса, то виду не подал. Он только подумал минуту и ответил, ткнув пальцем в сторону холма:

— Вот гора, а вот лес. Мы на месте.

— Пил сегодня?

— Никак нет.

— Вот, выпей для храбрости. Пойдёшь со мной.

— Есть.

Сергей Сергеич встал и протянул шофёру железную кружку с коньяком, а сам застегнул куртку и закинул рюкзак за плечи. Парень с сознанием дела погрел кружку в руках, поингалировал над ней носом и сделал глоток.

— Ты, Коля…

— Костя.

— Да. Ты молодой, и у тебя фонарик, давай… веди меня через дремучий лес к горе, на которой дуб.

Шофёр поставил пустую кружку на камень и, не задавая лишних вопросов, пошел напролом в самую чащу.

Скоро сказка сказывается, да не скоро пожилые горожане поднимаются на холм. На вершине никакого дуба не оказалось.

Сергей Сергеич опять полез в книжку.

— Как же так? Координаты те. А где же дуб?

— Начальник, вы бы сказали мне, что мы ищем. Клад?

— Да. Что-то вроде того. Под дубом должен быть зарыт сундук.

— С чем?

— Со смертью кощеевой.

Парень рассмеялся, но поймав на себе тяжелый взор, тоже посерьезнел.

— Круто, но зачем она вам?

— Хочу на свою поменять. С моей ответственностью никак нельзя умирать.

— Вы тоже хотите стать бессмертным? Как Кощей?

— Ну да. Тоже или вместо… Что тут непонятного? Это Россия! Сказания и былины — часть нашей истории. Наши скрепы!

— Ну а коли найдёте, что вы делать будете? Как вы возьмёте смерть Кощея, это понятно — конец обломаете… У иглы. А свой конец как туда засунете? То есть, кончину. Как вы вообще представляете процесс?

— Представляю, не волнуйся. Сначала найти надо.

— Постойте. А почему мы ищем дуб в сибирском лесу, а не в море-океяне? Дуб-то на острове был по той сказке.

— Это была дезинформация. Происки врагов. Остров в Окияне — штука тропическая, и дубы там не растут. Там пальмы. Дубы у нас. Мне докладывали, что наш лес, это зеленый океан. Вот так-то.

— В Англии дубы растут. Робин Гуд по ним скакал. Тоже остров.

— Северное море — еще не океан. Ты спорить со мной собрался?

— Никак нет.

— Поди, гора не та. Другую будем искать. Фух… только отдышусь.

— А вы вот на пенек-то присядьте.

— Спасибо.

Сергей Сергеич сел на обширный пень и тут же вскочил.

— Ты, Карачев, дурак? Сам не сообразил? Этот пень… Не от дуба ли остался?

— Возможно.

— Так чего же мы время теряем. Давай, жилистый, копай.

Из того же рюкзака появилась саперская зеленая лопатка, и была торжественно вручена шоферу. Тому ничего не оставалось делать, как обкапывать пень по периметру. Это пришлось сделать несколько раз, с каждым кругом зарываясь все глубже, пока, наконец, лопатка не стукнула во что-то твердое и металлическое.

Сергей Сергеич, который от волнения вспотел не меньше шофера, снова кинулся к рюкзаку, и вынул из него на