После наступления темноты - Грег Ф. Гифьюн

Благодарности

Спасибо Шейну Стейли и всем сотрудникам "DarkFuse". Отдельное спасибо моей жене Кэрол, и, как всегда, спасибо всем моим поклонникам и читателям по всему миру за постоянную поддержку.

Посвящается моей сестре Кимберли

"В настоящую тёмную ночь души это всегда

три часа утра, день за днем".

- Ф. Скотт Фицджеральд

"The Crack-Up"

Дождь начался вскоре после трех часов ночи. Подгоняемый сильным ветром, он лил с темного неба, хлестал по дому и заливал окрестности с такой силой, что один только шум разбудил бы Гарри Фремонта, если бы он спал.

Но Гарри не спал. Он бодрствовал.

На самом деле, он не спал с прошлой ночи. С тех пор грипп не давал ему спать, он кашлял, сморкался, боролся с температурой и терпел приступы головной и телесной боли, которые никак не проходили. К сожалению, последний сон тоже не был особенно спокойным: его мучили тревожные сны и бессмысленные мысли, которые постоянно повторялись и отдавались в голове. Он не помнил деталей, но кошмары и мысли были связаны между собой, и он был уверен, что все они как-то связаны с тем, что за ним гнались, потом гнался кто-то другой, и, наконец, его заточили в темноте. Несмотря на ужас, он не мог вспомнить ничего конкретного, только неуловимые воспоминания о том, как он заблудился в лабиринте темных коридоров и как его пронзила боль, когда перед глазами промелькнула безжизненная лунная поверхность. Мышцы все еще пульсировали, но он не был уверен, что это остатки кошмаров или просто симптом вируса, бушующего в его организме.

Сидя в темноте в кресле в своём кабинете, Гарри осторожно попытался сделать глубокий вдох, услышал хрип в груди, а затем почувствовал знакомый зуд в задней стенке горла. Наступила очередная волна кашля. Гарри закрыл глаза, сосредоточился и сидел совершенно неподвижно, надеясь, что это его остановит, но внезапный холодок пробежал по центру спины и проник в шею. Он вздрогнул, и от этого движения у него начался сильнейший приступ кашля. Когда кашель наконец утих, он задыхался, его грудь болела, и он обильно потел. По телу пробежала еще большая дрожь, из носа потекло, а острая, судорожная боль пронзила его чуть выше лобковой кости. О нет, подумал он, только не это.

Он потянулся за коробкой салфеток на журнальном столике. За последние двенадцать часов он сморкался столько раз, что кожа вокруг и под ноздрями уже была сырой и красной. Он осторожно прижал свежую салфетку к носу и высморкался. Казалось, что в голове человека не может поместиться столько всего. Это было бесконечно, и вот уже начали вытекать постназальные капли, стекая по задней стенке горла, как жидкий клей. Он отбросил салфетки в сторону с пораженным вздохом, откинулся в кресле и некоторое время жалел себя. Впрочем, это не имело значения. Гарри был один в доме. Он смотрел на маленькую фотографию Марлона, их собаки, вставленную в рамку. Он умер от рака всего несколько месяцев назад, в возрасте двенадцати лет. Боже, как мне не хватает этого малыша, подумал он. Если бы он был жив, он был бы здесь, рядом со мной, как всегда". Иногда Гарри все еще думал, что ищет своего старого друга.

Обычно он находился наверху с Келли, в тепле и уютной обстановке, с собакой у подножия кровати. Но Келли в то утро уехала в трехдневную командировку в Сан-Диего. Ее работа в элитной кофейной компании всегда была важной частью ее жизни, но с тех пор как год назад ее повысили из менеджеров среднего звена до вице-президента по продажам, карьера все больше вторгалась в ее личную жизнь. Она стала работать гораздо дольше, и хотя ее зарплата выросла более чем в два раза, должность требовала много командировок. Гарри гордился своей женой и ее успехами, но отрицательно относился к последним событиям, которые привели к нескольким ссорам между ними. На самом деле, они поссорились всего несколько часов назад.

В ожидании такси, которое должно было отвезти ее в аэропорт, Келли смотрела в маленькие окна по обе стороны от входной двери. Как она часто делала, когда была расстроена, она намеренно избегала зрительного контакта. Гарри только что почувствовал себя неважно, но ошибочно решил, что он просто переутомился и испытывает стресс.

"Я просто хочу сказать, что мне не нравятся все эти поездки, хорошо?"

"Мы это уже проходили", - ровно ответила Келли. "Мы обсуждали это до того, как я устроилась на работу, мы обсуждали это после того, как я устроилась на работу, и теперь мы обсуждаем это каждый раз, когда мне приходится садиться в самолет. Мне тоже не нравится находиться вдали от дома, но более длительный рабочий день и случайные поездки - это часть моей работы".

"Случайные? Ты была в Атланте меньше месяца назад, а за неделю до этого ты была в Монреале в течение двух дней. За две недели до этого ты была в..."

"Что ты хочешь, чтобы я сделала? Бросить работу, на которой я проработал десять лет?"

"Я хочу, чтобы тебе было не все равно, что это с нами сделает".

Она повернулась и посмотрела на него, ее обычно красивые голубые глаза сузились и стали свирепыми. "Что это вообще значит?"

"Это значит, что иногда ты ведешь себя так, будто тебе важнее твоя работа, чем наше счастье".

"А разве ты не имеешь в виду свое счастье?"

"Извини, у меня сложилось впечатление, что мое счастье для тебя важнее всего, как и твое для меня".

"Тогда поддержи меня в том, что я пытаюсь сделать".

"И что именно?"

"Теперь ты просто идиот. Я работаю над тем, чтобы поднять компанию на небывалую высоту - ты это знаешь, - и когда это начнет получаться, я смогу расширить штат и делегировать больше полномочий. Мне не нужно будет совершать все эти поездки. Я смогу послать кого-то другого. Дай мне время. Я работаю всего год.

"Я начинаю уставать от того, что тебя никогда нет".

"Я думаю, что со всем происходящим ты будешь счастлив, что у меня все так хорошо". Келли скрестила руки на груди, взъерошив жакет своего юбочного костюма в полоску. "Забавно, но я не помню, чтобы ты ворчал, когда моя