Элен прокашлялась.
— Замечательно, просто замечательно, — сказала она и попыталась улыбнуться. — Я думаю, это очень хороший способ… э-э-э… не потерять свои способности.
— Вот и хорошо, я рад, что вам здесь понравилось, — сказал сэр Генри, повернувшись к выходу, и зашагал к двери. — Ну, пойдемте, милая, я думаю, теперь вы с удовольствием позавтракаете.
Элен в последний раз оглядела комнату и поспешила за ним.
— Я так поняла, что этот стук… — Она намеренно не закончила фразу.
— Да, это был я, боюсь, что вы правы, — ответил он. — Ампутация — довольно своеобразная работа, а я очень устал, да и было уже довольно поздно, так что я решил закончить работу просто топором. Надеюсь, дорогая моя, что мое маленькое хобби вас не очень расстроило, — сказал сэр Генри и озабоченно посмотрел на нее.
— Нет-нет, что вы, — успокоила его Элен, почувствовав себя гораздо лучше, как только они вошли в столовую.
— Вот и хорошо, — закончил он. — Но отныне я обещаю вам больше по вечерам этим не заниматься. Я не могу позволить себе обижать или как-либо беспокоить вас. — С этими словами он нежно похлопал ее по руке. — Мы уже готовы, Гарпер, — крикнул он в сторону кухни, и они уселись за стол.
* * *
Для Элен дни в поместье Борвуд неслись с ужасающей скоростью. Она наслаждалась каждой минутой: играла на солнце в теннис, плавала в маленьком подогреваемом бассейне, ела самые изысканные блюда — словом, купалась в роскоши, и, вдобавок ко всему, ей за это платили. Однако дни шли, и она стала чувствовать, что сэр Генри начал проявлять к ней особый интерес. Сначала он просто дружески пожимал ей руку после теннисных матчей. Потом во время прогулок несколько раз брал ее за руку или за плечи, показывая какие-нибудь достопримечательности пейзажа или летящих птиц. Один раз он даже слегка обнял ее во время такой пешей прогулки по поместью. Элен заметила, как внимательно он рассматривает ее, когда она одета в теннисный костюм или, в особенности, в купальник.
Она начала чувствовать себя неловко. Неужели сэр Генри влюбился в нее? А может быть, он из тех, кто может воспользоваться беззащитностью девушки в доме, когда она меньше всего этого ожидает? Внезапно страшная мысль мелькнула в ее голове: может, именно из-за этого и уехала Моника? Наверное, он сказал ей что-нибудь о своих чувствах, и тогда она высказалась в его адрес. Да, это было очень похоже на правду и становилось понятным, почему зарплата была повышена — зарплата служила приманкой для девушек. Теперь все вставало на свои места. А вчера, когда они плавали в бассейне, сэр Генри вдруг неожиданно нырнул под воду, подплыл к ней сзади и схватил ее за ноги. Что это было простая шутка, или же он хотел приблизить ее к себе, лишний раз дотронуться до нее? Хотя, несмотря на все, Элен должна была сознаться, что ей было приятно ощутить эти сильные руки, хватающие ее. Ведь он ей тоже по-своему нравился. А почему бы и нет? Многие девушки отдали бы что угодно за то, чтобы выйти замуж за богатого человека с титулом. Ему пятьдесят шесть, но душой он молод и выглядит неплохо. Это просто находка, и если он захочет поделиться с ней своим состоянием, то она не будет против.
Сделав такое заключение, Элен направилась к дому. И вот еще о чем она подумала: «Если я стану его женой, то мне больше не надо будет бояться волосатого Гарпера. Если я захочу, то смогу и уволить его». В этот день за обедом она была необычайно любезна с сэром Генри и недвусмысленно улыбалась ему всякий раз, когда он смотрел на нее. Он был в прекрасном настроении и смеялся над своими собственными шутками и анекдотами, и Элен еще раз подумала о том, что если он предложит ей выйти за него замуж, то она определенно скажет ему «да».
Гарпер поставил перед ней большое блюдо с отбивной и такое же — перед сэром Генри. Потом, вежливо откашлявшись, сказал:
— Боюсь, сэр, что это последний кусок мяса, сэр.
— Не может быть, — весело удивился сэр Генри.
— Боюсь, что так, сэр, — подтвердил Гарпер.
— Ну, хорошо! Тогда завтра, Гарпер, тебе придется идти на ферму.
— Слушаюсь, сэр. — Гарпер слегка поклонился и удалился на кухню.
Элен отрезала кусочек великолепно приготовленной отбивной. Как всегда, мясо было нежное и вкусное. Оно оказалось настолько вкусным, что Элен молчала все время, пока не съела почти весь кусок.
— Мне кажется, что это самая вкусная отбивная, которую я когда-либо… э-э… — неожиданно она запнулась. Отрезав последний кусочек мяса от толстой подрумяненной кожи, она откинула кожу на тарелку, та перевернулась, и перед глазами Элен появился знак в виде трех пересекающих галочек размером с ноготь на большом пальце.
Нож и вилка со звоном выпали из ее трясущихся рук, кровь прихлынула к голове и застучала в висках, рот беззвучно раскрывался и закрывался. Она сидела на стуле, как парализованная, и не видела перед собой ничего, кроме трех пересекающихся галочек на куске прожаренной кожи. Откуда-то издалека доносились голоса, ее окутал черный туман.
— Гарпер, скорее сюда. Мисс Ллойд!
— Что с ней случилось, сэр?
— Не знаю. Она смотрела в тарелку.
Сильные руки подхватили ее и унесли прочь, подальше от недоеденной отбивной с расплывшимся белесым шрамом. Эти руки резко бросили ее на что-то твердое. Сквозь туман она смутно увидела перед собой вспыхнувший яркий свет. Потом волосатые руки начали снимать с нее одежду. Она хотела остановить их, но не могла. Затем она почувствовала, как сильные гладкие руки хватают ее за разные части тела, как хватали тогда ее ноги в бассейне. И снова голоса:
— Прекрасный экземпляр, Гарпер!
— В самом деле, отличный экземпляр, сэр.
— И не надо утром идти на ферму, Гарпер.
— Вы правы, сэр.
— Тогда начинаем?
— Все готово, сэр.
— Отлично, грандиозно! За работу…
— Скальпель!
— Вот скальпель, сэр.
— Большую пилу!
— Большая пила, сэр.
— Элен, Элен, проснись! — Голос, доносившийся из темноты, показался знакомым. Она приоткрыла глаза и замигала в приглушенном красноватом свете. Оголенная красная лампочка бросала тусклый алый свет на стены большой незнакомой комнаты. Здесь она раньше не была. Затуманенный мозг лихорадочно силился припомнить все, что было до того, как она потеряла сознание. Ее передернуло при воспоминании о прикосновениях к телу отвратительных волосатых рук Гарпера. И опять тот же голос:
— Элен, это я, Моника, я здесь, у стены.
Элен повернула голову и попыталась всмотреться в красную темноту.
— Моника! — с облегчением воскликнула она. — А я думала, что ты умерла. О, Моника, как я счастлива, что ты жива!
