– Томас, – Жюстина снова повернулась к нему, – ты же говорил мне, чтобы я больше не боялась Мавры.
– Ну, во-первых, мы не знаем наверняка, что это Мавра, – возразил Томас и выразительно посмотрел на меня поверх ее головы, делая знак помалкивать в тряпочку. – А во-вторых, они охотятся за Дрезденом. Я просто помогал ему немного – в конце-то концов, это ведь я пригласил его сюда.
– Истинная правда, – подтвердил я. – От первого до последнего слова.
– Господи… Я рада, мистер Дрезден, что все обошлось, но этого вообще не должно было случаться. Томас, нам не стоило даже приезжать в Чикаго. Если ты не…
Томас осторожно приподнял ее подбородок пальцем, заглянув ей в глаза. Жюстина вздрогнула и осеклась на полуслове, приоткрыв рот. Зрачки ее расширились, не оставив места радужке. Она чуть пошатнулась, и Томасу пришлось придержать ее.
– Успокойся, – медленно произнес он. – Я все улажу.
Она едва заметно сдвинула брови, с трудом шевеля губами.
– Не… хочу… чтобы… с тобой… что… случилось… Взгляд Томаса вспыхнул. Он поднял руку и осторожно коснулся кончиком указательного пальца пульсирующей жилки у нее на горле. Потом медленно прочертил им плавную спираль по ее коже, не доводя дюйма до ключицы. Она снова вздрогнула, и глаза ее окончательно утратили какое-либо выражение. Что бы там ни было у нее в голове, все вылетело разом, оставив ее стоять, покачиваясь и издавая негромкие, лишенные содержания звуки.
И ведь ей это нравилось. Хотя, насколько я понимал, у нее и выбора-то другого не имелось.
Щенок у меня на руках снова недовольно заворчал, и меня захлестнула волна горячего гнева.
– Прекратите, – негромко, но с трудом сдерживаясь, произнес я. – Убирайтесь из ее головы.
– Не лезьте не в свое дело, – отозвался Томас.
– Черта с два не мое! Бросьте эти свои штучки с чужим сознанием. Сейчас же. А то выйдем поговорим.
Томас все-таки повернулся ко мне. В глазах его полыхнула холодная ярость, рука сжалась в кулак. Потом он тряхнул головой и зажмурился.
– Чем меньше она будет знать подробностей, – сказал он, не открывая глаз, – тем лучше. Тем безопаснее.
– Безопаснее? От чего?
– От любого, которому могу не нравиться я или моя семья, – раздраженно фыркнул Томас. – Если она будет знать о происходящем не больше любой другой, у них не будет смысла преследовать ее. Это то немногое, что я могу сделать, чтобы защитить ее. Не мешайте, а то я и сам не прочь буду переговорить с вами.
Тут Артуро наконец закончил разговор и вернулся к нам. Он зажмурился и остановился, не доходя пару шагов.
– Прошу прощения. Я что-то пропустил.
Томас выразительно изогнул бровь, глядя на меня. Я сделал глубокий вдох.
– Да нет. Мы просто коснулись не очень приятной темы. Ничего не мешает перенести этот разговор на потом.
– Отлично, – сказал Артуро. – Так на чем мы остановились?
– Мне нужно отвезти Жюстину домой, – заявил Томас. – Она переутомилась сегодня. Удачи, Артуро.
Артуро кивнул в ответ и выдавил из себя улыбку.
– Спасибо за помощь, Томми, дружок.
– Не за что, – отозвался Томас, увлекая Жюстину за талию и кивая мне на прощание. – До встречи, Гарри.
Я тоже поднялся.
– Куда мне подъехать завтра? – спросил я у Артуро.
Он поставил на стол бутылку, написал в блокноте адрес и вырвал листок. Потом достал из стола толстую пачку денег, отсчитал десять сотенных бумажек и протянул мне вместе с адресом.
– Не знаю, могу ли я верить в вашу искренность, мистер Дрезден, – сказал Артуро.
Я помахал в воздухе банкнотами.
– До тех пор, пока вы мне платите, меня не очень волнует, верите вы мне или нет. До завтра, мистер Геноса.
Когда я наконец доплелся до дома, было уже черт знает как поздно. Мистер – короткохвостая серая пума, с которой я делю свою жилплощадь, – в знак приветствия двинул меня боком чуть ниже колен. Веса в Мистере фунтов двадцать пять или тридцать, так что мне пришлось приложить некоторое усилие, чтобы удержаться на ногах.
Закончив с приветствиями, Мистер склонил голову набок и, принюхавшись, издал негромкий звук, имеющий означать царственное неодобрение. Я сделал шаг в комнату, и он, запрыгнув на ближайший шкаф, уставился с него на продолжавшего безмятежно дрыхнуть у меня на руках щенка.
– Это ненадолго, – заверил я его, садясь на диван. – На несколько дней только.
Мистер сощурился, подкрался ко мне и бесцеремонно потрогал щенка лапой. Когтей, правда, он при этом не выпустил.
– Осторожнее, приятель. Этот дурачок легче перышка. – Я пробормотал нехитрое заклинание, от которого загорелось несколько свечей, осветив мое жилище. Разобравшись со светом, я набрал номер, по которому связывался с братом Вангом, пока тот находился в Чикаго, но дождался только автоответчика, сообщившего мне, что абонент недоступен. Ну, телефонная сеть частенько пошаливает, когда я пытаюсь воспользоваться ее услугами, поэтому я попробовал еще раз. С тем же результатом. Тьфу! Все тело мое болело и мечтало только об отдыхе – тем более что находился-то я уже в своей берлоге.
Указанная берлога расположена в цокольном и подвальном этажах старого скрипучего жилого дома, построенного больше ста лет назад. Под самым потолком у меня расположены открывающиеся в приямки окна. Вся квартира состоит из двух комнат, в большей из которых, гостиной, находится камин. Мебель у меня старая, уютная – диван, одно мягкое кресло и пара плетеных. Стиль у них у всех разный, но все одинаково удобны, да и глаз радуют. Каменный пол устелен самыми разными коврами, и бетонные стены я тоже увешал всяко-разными коврами, картинами и постерами в рамах.
В комнате царила сияющая чистота и пахло сосновой хвоей. Даже камин был вычищен до чистого камня. Да уж, как ни старайся, а по части домашнего хозяйства с Волшебным Народом не сравниться никому. Правда, и поделиться такой радостью с другими смертными у вас тоже не получится: волшебные помощники тут же соберут вещички и отчалят навсегда. Почему? Представления не имею. Просто так уж у них, у фейри, принято.
С одной стороны моей гостиной расположен неглубокий альков с дровяной плитой, старомодным ящиком-ледником и несколькими шкафами, в которых я держу кухонную утварь и припасы. С противоположной стороны узкая дверь ведет в ванную и спальню. Спальня невелика: в ней едва хватает места для двуспальной кровати и купленной на распродаже тумбочки.
Я отвернул ковер, прикрывавший вход в подвал – небольшой квадратный люк в полу. Подвал достаточно глубок, чтобы в нем круглый год царила подземная прохлада, поэтому я, положив спящего щена на кровать, накинул на плечи тяжелый фланелевый халат. Потом взял свечу, откинул люк и по складной стремянке спустился в свою лабораторию.
