– Он был Голоден, – объяснил Боб. – Голоден с большой буквы «Г». Голод – это… ну, даже не знаю, как сказать точнее. Симбиотический дух, живущий внутри белого вампира. Они с ним рождаются.
– Ага, – кивнул я. – То есть отсюда у них эти сила и все прочее.
– В том числе – практически бессмертие, – согласился Боб. – Впрочем, все это дается не задаром. Потому им и надо все время питаться. Голоду это необходимо, чтобы выжить.
– Ясно, ясно, – буркнул я, сдерживая зевок. – Они пользуются его энергией, дух нуждается в подпитке, поэтому им надо кормиться. – Я нахмурился. – А что будет, если они не покормятся вовремя?
– Если недолго – депрессия, злоба, тяга к насилию, паранойя. А если дольше – станут использовать любой доступный источник жизненной энергии. Стоит такому случиться – и Голод полностью овладевает ими, заставляя охотиться.
– А если охотиться не на кого?
– Они сходят с ума.
– А что происходит с людьми, которыми они кормятся? – поинтересовался я.
– Что с ними? – переспросил Боб. – У них отнимают жизнь – по крохе, по маленькому кусочку, но отнимают. Это причиняет им духовный ущерб – ну, вроде того, что сделал тогда Кошмар с Микки Малоном. Это облегчает Белым контроль над ними, так что каждый следующий глоток жизни дается Белым все легче.
– А что происходит, когда смертным кормятся и дальше?
– Когда кормятся на нем, о Бард, – поправил меня Боб, – он быстро прогорает. Впадает в ступор, в растительное состояние. Довольно часто они погибают от сердечного приступа – прямо в момент кормления.
– Смертельный секс, – хмыкнул я. – В буквальном смысле слова.
– Есть за что умирать, – согласился Боб.
Страшненькая мысль, решил я. Чем больше я думал об этом, тем меньше мне все это нравилось.
– А что, если вампир не захочет питаться никем?
– Не важно, хочет он или нет, – возразил Боб. – Они кормятся, повинуясь инстинкту. На то они и вампиры.
– Значит, если вампир живет с кем-то, он рано или поздно его убьет?
– Рано или поздно, – подтвердил Боб. – Обязательно.
Я тряхнул головой.
– Что ж, запомню, – сказал я. – А то трудно быть все время начеку с Томасом. Он ведь… ну, блин, будь он человеком, я бы не возражал угостить его пивом за мой счет.
– Вполне возможно, он классный парень. – Боб разом посерьезнел. – Но это, Гарри, не меняет того факта, что он не всегда в состоянии контролировать себя или свой Голод. Я не сомневаюсь, он просто не может удержаться от того, чтобы наводить чары на эту свою красотку. Или чтобы просто питаться ею. – Боб помолчал немного. – Очень ведь трудно такого не хотеть. Я хочу сказать, она чертовски хороша. Кто бы не хотел кусочка Жюстины время от времени? Я прав или не прав?
– Не отвлекайся, – буркнул я. – Лучше найди мне, где укрывается Мавра. Я вернусь с работы до захода солнца.
Боб мечтательно вздохнул.
– Везет же некоторым. Геноса всегда снимает в своих фильмах самых красивых девушек. Кучу, просто уйму красивых девушек. Мне тут, понимаешь, шататься по задворкам в поисках разных там ночных кошмаров. А ты будешь бить баклуши в окружении самых красивых женщин из мира эротики, глядя на все, что будет происходить на съемках… Все как в жизни.
Я почувствовал, как начинаю краснеть.
– Ты лучше за собакой последи. Я разрешаю тебе взять Мистера в город после восхода солнца. Но чтоб вернулись до заката.
– Бузделано! – рявкнул Боб тоном исполнительного солдата. – Гарри, Гарри, Гарри… чего бы я ни отдал, чтобы оказаться на твоем месте!
Что лишний раз доказывает, насколько смазливая мордашка способна превратить в полнейшего идиота даже бестелесного духа разума.
Кот прошелся по моему лицу за несколько минут до рассвета. Тело мое пыталось убедить меня в том, что пара лишних часов сна мне не повредит; вместо этого я встал и доплелся до двери, чтобы выпустить Мистера. Выскользнув за дверь, он оглянулся, и в глазах его мелькнули едва заметные оранжевые огоньки – Боб временно принял на себя власть над его телом. Если честно, я подозреваю, что Мистер терпит в себе Боба только потому, что прогулки с духом по моим поручениям заметно расширяют кругозор.
Как существо сугубо духовное Боб слишком хрупок, чтобы разгуливать на солнечном свету. Его бы просто испарило в считанные секунды. В дневное время суток духу необходима защита, и Мистер неплохо подходит для этого. Впрочем, даже так не могу сказать, чтобы я не тревожился за них обоих.
– Ты это… поосторожнее с моим котом, – буркнул я.
Кот закатил глаза и презрительно мяукнул. Потом Мистер потерся о мои ноги – к Бобу этот жест не имел никакого отношения – и скрылся из вида.
Я принял душ, оделся и растопил плиту, чтобы поджарить себе яичницу и тосты. Из ведущего в лабораторию люка послышался какой-то шорох, прерванный шлепком. Не прошло и секунды, как шорох повторился, и я заглянул вниз.
Маленький серый щенок выбрался из коробки и пытался забраться вверх по стремянке. Он одолел целых пять или шесть ступеней, поскользнулся и, пересчитав их все, шлепнулся на каменный пол у ее подножия – явно не в первый уже раз. Он даже не взвизгнул. Просто перекатился на пузо, подобрал под себя лапы, встал, отряхнулся и с достойным… гм… собаки упорством снова полез вверх.
– Блин-тарарам, псина! Ты совсем рехнулась. Ты сам-то это понимаешь? Стопроцентно.
Щен подтянулся на следующую ступеньку и задержался, чтобы посмотреть на меня, разинув пасть в дурацкой щенячьей ухмылке. При этом он с таким энтузиазмом завилял хвостом, что едва не свалился снова. Я спустился, подхватил его, посадил в самое удобное кресло, а сам сел рядом позавтракать. Разумеется, я не забыл поделиться с ним, а потом проследил, чтобы он как следует запил завтрак водой. То, что я не собирался оставлять его у себя, не освобождало меня от общепринятых норм гостеприимства – пусть даже гость был пушист и с хвостом.
За едой я обдумал план действий на день. Большую часть его мне предстояло провести в студии Геносы – если я и правда хотел спасти кого-либо от действия проклятий. Впрочем, стратегия эта и самому мне представлялась заведомо проигрышной. Рано или поздно меня не случится на месте, или само проклятие окажется мне не по зубам. Куда как умнее было бы выяснить, откуда проклятия исходят, – ведь кто-то их насылает, верно? Поэтому главное для меня – найти этого кого-то и слегка начистить ему ряшку. Это решило бы проблему раз и навсегда.
Более того, я мало сомневался в том, что некто, насылающий проклятия, близок к кругу общения Геносы. Даже уступая по части смертельной эффективности заклятию, нацеленному непосредственно на жертву, проклятие это отличалось изрядной мощью. Для того чтобы магия подействовала, необходимо, чтобы вы в нее верили. По-настоящему верили – без всяких там сомнений или оговорок. Не так уж часто встречаются люди, столь убежденные в смертоносном потенциале магии. Еще реже встречаются такие, кто готов обратить смертоносный магический потенциал против совершенно незнакомого человека.
