…чтобы они не отбрасывали теней.
Не отпуская перила, Тони глянул на пол, потом изогнулся и посмотрел через правое плечо, изучил стенки. Никаких теней. У него появилось странное чувство, что если бы он обернулся, то увидел свою тень, ждущую его у входа в подвал, не способную спуститься.
Секунду подумав, он решил не оборачиваться.
Стол Арры стоял в дальнем левом углу. Ее не было видно за несколькими мониторами, но он слышал щелканье мышки.
Так что он тут забыл?
За все месяцы работы в ЧБ Продакшнз он ни разу не разговаривал с Аррой. Даже когда приходилось пахать во вторую смену, Тони просто выполнял свою работу, а она свою, так что долгих обсуждений о состоянии киноиндустрии или о марке пороха для самых красивых взрывов не состоялось. Он и правда собирался подойти к ней и заявить «думаю, ты знаешь, что происходит»?
Учитывая, что Тони уже прошел полкомнаты и продолжал двигаться, то, судя по всему, он и правда собирался что-то сказать.
Арра никак на него не отреагировала, когда он обошел мониторы, хотя заметить его была должна. Ее левая рука лежала на клавиатуре, правая на мышке, а взгляд не отрывался от полудюжины экранов разных размеров и разрешений — на каждом из них были разложены разные партии пасьянса. На двух — обычная «Косынка», еще на двух — одномастный «Паук», на одном — двухмастный и на последнем самый сложный, из четырех мастей.
Пока он смотрел, последний она проиграла.
Убрав руку с мышки и проведя ей по коротким седым волосам, Арра вздохнула, не оборачиваясь:
— Я ждала тебя.
Плохо дело. По опыту Тони знал, что когда немного страшные люди говорили, что они тебя ждали, впереди начинали маячить большие неприятности.
— Ты что-то видел, — продолжила она, быстро перекладывая три карты. — Ты не понимаешь, что именно, но не можешь не верить собственным глазам только потому, что это противоречит стандартному мировоззрению. Из чего я могу сделать вывод, что ты уже сталкивался с подобными вещами.
Это еще хуже. Когда люди просто выводили умозаключения, не задавая вопросов, это не сулило ничего хорошего. Поняв, что она ждет его ответа, Тони указал на дальний старый мерцающий VGA-монитор:
— Ты можешь переложить этот туз.
— Знаю. Просто не уверена, что хочу, — она отодвинулась от стола, повернулась в кресле и воззрилась на него. — Итак, Тони Фостер, расскажи, что ты видел.
Она знает мое имя!
И вслед за этим вторая мысль, конечно, она знает твое имя, кретин, вы же работаете вместе. Вроде того. Более или менее. В каком-то смысле.
Он еще мог уйти. Пожать плечами, наврать что-нибудь и уйти. Не ввязываться в чертощину, что тут творится. Если он ответит на ее вопрос, который по сути-то и вопросом не являлся, обратного пути не будет. Облеченное в слова, это станет реальностью.
Да пошло все! Для Никки Ваг это уже стало реальностью, реальней некуда!
— Я видел, как тени ведут себя так, как не должны. Не должны вести, — добавил он, когда Арра приподняла брови. Он никогда не замечал, что ее волосы и глаза были одинакового оттенка серого. — И это еще не все. Я слышал голос по рации.
— А разве она не для этого нужна?
— Да, очень смешно. Было бы гораздо смешнее, если бы кто-то не умер.
— Ты прав. Извини, — она опустила взгляд на свою фирменную футболку «Под покровом ночи» и стряхнула несуществующую пылинку с профиля Рэймонда Дарка.
Тони ждал. Он умел ждать.
В конце концов, она подняла голову:
— Почему ты пришел ко мне?
— Потому что ты тоже это видишь.
— Я видела твоего друга вчера ночью. На съемках. Он ходит в тени.
— В другой тени.
— Это правда.
— Ты знаешь, что происходит.
— Да, полагаю, что так.
— Ты знаешь, что убило Никки.
— Если ты так считаешь, то почему не обратишься в полицию?
Только что ребенок был жив, а потом мертв.
— С некоторыми вещами полиции не сладить, — прежде, чем она успела ответить, он поднял руку. — Слушай, этот диалог еще загруженней, чем что-либо, что могут написать эти ребята наверху. Может, перейдем к делу и оставим прочий бред тем, кому за него платят?
Арра моргнула, фыркнула и усмехнулась:
— Почему бы и нет.
— Хорошо, — он вытер влажные ладони о джинсы. — Так что за чертовщина здесь творится?
— У тебя есть время для истории?
— Тони! — он вздрогнул, когда голос Адама с остротой сосульки вонзился ему в ухо, — где ты шляешься? Копы уехали пятнадцать минут назал!
Судя по всему, нет.
— Извини, мне надо бежать.
— Подожди. Дай рацию, — когда он замялся, Арра нахмурилась. — Меня не волнует, зачем ты ему понадобился. Это важнее.
Он снял рацию с пояса и передал ей, отступив чуть подальше.
Арра с отвращением посмотрела на наушник и оставила его лежать на плече, подняв микрофон ко рту:
— Питер, это Арра. Я ненадолго украду твоего помощника.
Голос режиссера прозвучал мрачно, но не впечатленно:
— Зачем?
— А тебя это волнует?
— Нет. Ладно. Без разницы. Мы тут всего лишь снимаем сериал. А почку на пересадку тебе не надо?
— Нет, спасибо, Тони мне хватит.
Когда она вернула ему радио, он осознал две вещи. Во-первых, он не должен был слышать ответа Питера — от наушника его отделяло полтора метра. Во-вторых, Арра не поменяла волну. На этой частоте она не могла говорить с Питером.
— Похоже, теперь у тебя есть время для истории.
Да. Судя по всему, именно так.
— Это довольно длинная история, — Арра кивком указала на старый деревянный стул, погребенный под кипами бумаг — техническими графиками и математическими расчетами, необходимыми для пиротехнических эффектов, — так что лучше присядь.
Пока он добирался до стула, она смогла отдышаться и собраться с мыслями.
Тони Фостер видел тени. Более того, он видел ее.
И теперь он хотел знать, что он видел.
Логично.
Любопытство стало движущей силой при развитии — и падении — множества цивилизаций. Оно приводило как к созданию, так и к разрушению. И если дать ему волю, то любопытство уже не успокоится, пока не будет удовлетворено. Что оставляло Арре только один выход.
Нет, вообще-то два, но шансы, что она воспользуется вторым, были столь малы, что их можно было спокойно проигнорировать.
Заметив, что он устроился на стуле, она откинулась назад, скрестила ноги и переплела пальцы. И когда взгляд его светло-голубых глаз — глаз, способных видеть настоящий мир без призм недоверия и отрицания — устремился в ее сторону, Арра начала:
— Я пришла в этот мир из другого семь лет назад.
