— Мой лунный луч! Любовь моя!
— Как я устроюсь, пришлю к тебе гонца. Тебя он переправит через море, а после ты последуешь ко мне на экипаже.
— Ты не приедешь сам? Одна ведь я умру от страха.
— Нет, милая умрёшь ты раньше, а после ты воскреснешь для меня!
С этими словами Витторио обнажил клыки и впился ими в нежную шею любовницы. Он пил её кровь, а она плакала, не понимая, что за участь теперь ждёт её. Наконец он остановился.
— Почти тебя я высушил, любимая, но твой черёд настал. Испей! — он поднёс к её губам своё прокушенное запястье, из которого хлестала кровь.
Клавдия с трудом дышала. Она не смогла поднять голову, и Витторио помог ей.
— Испей, — скомандовал он, — коль хочешь ты навеки быть моею, как обещала.
Она послушно прислонила губы к его холодной окровавленной руке…
— Кто ты? — слова дались ей с трудом.
— Вампир. И ты такой же станешь, любимая. Мы будем наслаждаться каждой ночью. Вечность!
— На что меня ты обрекаешь?
— На наше счастье — как мы с тобой мечтали.
— Я о другом мечтала — быть с тобой!
— Так мы и будем вместе! Только ты и я.
— И каждой ночью убивать?
— Но вместе.
— Я не смогу!
— Я помогу тебе. Тебе понравится, увидишь. Вот… ты бледнеешь… Ты ещё красивей в лунном свете!
— При солнце ты меня не видел…
— Я был бы рад, но неспособен с некоторых пор я видеть солнце.
— Но расскажи, любимый, как с тобой такое приключилось?
— Двадцать лет назад я был живым, как ты. Я был успешен и вхож в благородное общество, пока мой дядя не задолжал купцу приличной суммы денег. Я одолжил ему, а после пожалел. Он разорился, на меня опять повесив долг. Обманут тем купцом был дядя… Я был готов расстаться с жизнью: безбожно пил и посещал распутных женщин, играл и воровал в гостях. Был изгнан я из общества и из своего поместья, а всё имущество продали с молотка. И я скитался… Однажды ночью я забрёл на кладбище — мне негде было спать. Я спрятался в старинном склепе, мрачном и холодном. Я начал засыпать, и тут явился он… Всё дальше как в тумане. Я стал вампиром, сильным и несчастным. Скитался по Европе, пока не оказался здесь… Тут встретил я тебя, и всё перевернулось. Я снова начал жить, хотя я неживой… Скажи, ты всё ещё согласна со мною провести остаток жизни?
— Жизни?
— Вечность!
— О да, Витторио, согласна!
— Тогда запомни: для мужа притворись больной. Ты будешь умирать неделю, может меньше, слабеть, а после…
— Меня он похоронит, и я восстану?
— Да, Клавдия.
— И буду ждать гонца…
— Да…
— Тогда скорей бы это время пролетело! Похоронить меня мой муж скорее пожелает на стеклодувов острове… — задумчиво произнесла Клавдия. — Шли гонца туда!
— Любовь моя, я обещаю! Теперь поспи. И помни вот ещё: не выходи на солнце. Убить тебя оно пока не сможет, но может навредить. А после похорон и вовсе появляйся только ночью. И осторожной будь!
— Я буду! Ради нашей встречи! Ради нашей вечной жизни!
Витторио покинул любовницу, вылетев в окно.
* * *
— Джованни!
— Ха-ха-ха, приятель! Я вернулся раньше, чем задумал! Смотри: горы товара! Ещё в порту корабль!
— Джованни, у меня плохая новость…
— Что может омрачить моё веселье? Иль умер кто?
— Твоя жена больна…
— Клавдия? Что с ней?
— Чахнет с ночи. Бредит. Вся горит…
— А врач?
— Он у её постели… с рассвета…
— Моя девочка… Луиджи! Займись-ка всем здесь!
— Слушаю, синьор.
Луиджи остался командовать разгрузкой, а Джованни поспешил домой.
— Моя прелестная жена! Я так мечтал о нашей встрече! Но ты меня расстроила и омрачила радость возвращенья. Я так обеспокоен…
— Не утруждай себя, мой муж. Недолго мне осталось…
— Я для тебя привёз подарков три гондолы!
— Раздай их сразу неимущим… Мне вряд ли их придётся даже посмотреть…
— Нет, нет, жена моя! Не для того тебя я выбрал, столь юную, не знающую жизни…
— Ты стар, мой муж, но как судьба коварна: уйду я раньше в мир иной, чем ты. Предстану перед Богом не старухой…
— Я заплачу любые деньги, чтоб излечить тебя, чтоб победить болезнь!
— Увы, она смертельна! И вскоре я тебя покину…
Клавдия потеряла сознание и пришла в себя только после наступления темноты. У изголовья её кровати сидел Джованни.
— Я вижу, тебе лучше…
— Нет, вовсе нет… Моя душа уже почти живёт отдельно… Подай воды… Нет, красного вина… Который час?
— Уж скоро полночь… Ты вся горишь, любовь моя…
— Нет, я лечу! Парю меж облаками…
— Ты бредишь! Доктора, Луиджи!
— Не нужен врач… Не отдаляй конец мой, он близок — чувствую его я поступь.
— Не говори так! Твой удел — в счастливой, долгой жизни. Несправедливо будет мне вдовцом остаться. Ты моё счастье… Я дважды был вдовцом, не вынести мне в третий раз такого горя…
— В тот день, когда твоей я стала, я умерла уже тогда. Моя душа ушла… А скоро и тело моё тебя покинет. Навеки… Навеки, муж мой! Ха-ха-ха!
— Ты говоришь так, словно ненавистен я тебе, моя супруга. Но разве был тебе плохим я мужем? Разве не в роскоши купалась ты? Не была любима мною беспредельно?
— Мне всё это противно! Я жажду смерти, Джованни, потому лишь, что от тебя она меня избавит.
— О, Клавдия, ты, верно, бредишь… Где врач, Луиджи? Где ты сам, Луиджи?
— Ты его за врачом отправил… — тяжело вздохнув, напомнила Клавдия мужу.
— Ты будешь жить! Уж лучше пусть Господь меня возьмёт! Я видел всё, и жизни я вкусил довольно, чтобы с тобою поменяться… Луиджи, где ты, чёрт в кальсонах?
— За доктором послал его ты…
— Верно…
— Я вина просила…
— Я подам бокал…
— А яду нет ли, чтоб сократить мои мученья?
— Ах, что ты, милая супруга! Не жажди смерти…
— В ней спасенье…
— В ней горе!
— Не моё — твоё лишь…
— Сейчас придёт синьор Гильерме, тебе он пустит кровь, и ты уснёшь.
— Навечно…
— Нет, до утра. А завтра станешь ты здорова…
Луиджи вернулся с доктором Гильерме. Тот осмотрел Клавдию и сделал неутешительные выводы.
— Она обречена, Джованни. Мне жаль, но я не силах разжечь в ней жизнь. Она потухнет вскоре, истлеет, как поленья в твоём камине.
— О, нет! За что такое горе?
— Тебе скажу я, муж мой… За сделку меж тобою и отцом моим… Ты приобрёл товар, а он гниёт так скоро… Расплатишься ты за мои страданья, за моё несчастье, что испытала я за десять лет с тобою… Ты взял меня девчонкой неразумной, всего семнадцать было мне, и жизни я не знала, покорной я была из страха. Но знай: тебя я ни секунды не любила! Скорей, наоборот. И теперь я рада, что полечу в объятья смерти!
