— Лиза, милая моя. Я люблю тебя! Но я должен сделать это! — с этими словами он запустил руку в карман и сжал что-то в кулаке.
— Изыди, тварь! Отпусти её душу! Дай покой несчастной! — выкрикнул он, затем вновь сомкнул пальцы на её шее и развеял ей в лицо порошок…
* * *
— Вот тебе и владычица, дочь Повелителя. Опять неудача! — сетовал Николай Игнатьевич, сидя на земле посреди двора.
— Не думайте об этом, — ответила Мари, подползая к нему в измазанном сажей платье, кутаясь в прогоревшую шубу, — сейчас главное — бежать отсюда.
— Куда мне бежать? — Николай Игнатьевич вознёс руки к небу. — Здесь вся моя жизнь. И здесь я был счастлив. Я ведь думал, что оказываю услугу Повелителю, что воспитываю его наследницу…
— А на деле вас обставили рыжая ведьма со своим отпрыском и мальчишка, — констатировала гостья.
— Твоя правда, Мари. Но куда мне идти?
Казалось, он сейчас разрыдается — до того жалким и ничтожным выглядел некогда почтенный господин, одно имя которого внушало уважение и страх.
— Я помогу вам уехать из страны. Идёмте же скорее, пока мальчишка не хватился нас.
Мадам Мари потянула Николая Игнатьевича за руку, помогая ему подняться с земли. Отряхнувшись, они поспешили к экипажу, в котором прибыла гостья.
Тем временем Тимофей Никанорович увидел подошедшую монахиню. Она с гордостью оглядывалась.
— Ты здесь, Агафья? — удивился он, ведь миссия была поручена только им с Митей.
— Да, Тимофей, я пришла посмотреть, чему он научился, — довольно произнесла старуха.
— Что ты хочешь этим сказать? — удивился Тимофей.
— Она не наследница! — улыбнулась матушка Агафья.
— Но?!
— Ещё не время, — объяснила она. — Но придёт день, когда сомнения перестанут терзать его, а вера будет настолько крепкой, что ничто не сможет сломить его.
— Тебе лучше знать, Агафья, — Тимофей склонил голову перед мудростью старой монахини.
* * *
Митя держал мёртвое тело Лизы на руках. Из его глаз ручьём текли слёзы, скатываясь на лицо девушки и застывая там крохотными кристалликами. Он всё повторял и повторял её имя:
— Лиза… Лиза, любимая моя, судьба посмеялась над нами, но мы обязательно встретимся в следующей жизни, как ты и сказала. Ты не виновата в произошедшем, как и я невиновен, что не в силах был тебя спасти. Милая моя Лиза, знай, что я не мог не сделать этого… Но сделал против своей воли и всю жизнь буду мучиться и ненавидеть себя за это. Я уйду в монастырь и до конца дней своих буду замаливать грех, ибо я не просто убил тебя, но и предал нашу любовь. Мы никогда не смели подумать об этом и тем более поговорить, но мы оба всегда это знали. С самой первой нашей встречи, помнишь? На ярмарке… ты ещё подшутила надо мной, даже не страшась того, что будешь раскрыта… А я тогда струсил. Мы ещё были совсем детьми… Я тогда не понял, что произошло со мной. Я думал, что ненавижу тебя, но я любил тебя, Лиза, любил. Тебя одну, всегда. Не было ни дня, чтобы я не думал о тебе. Не было и ночи, чтобы я заснул, не представляя себе твой образ. Никто и никогда, ни одна женщина на этом свете не сможет занять в моём сердце твоё место. Я буду любить тебя вечно…
Была тихая летняя ночь. Лёгкий ветерок колыхал занавеску в комнате Клавдии. Её муж был в отъезде в далёкой северной стране, и этой ночью она ждала своего возлюбленного.
Она услышала, как причалила к её дому гондола и то, как отчалила, но шаги не раздались. Она было подумала, что это не тот, кого она ждала до глубокой ночи, но раздался тихий стук в дверь. Условный стук.
Она бросилась к двери, чтобы впустить, наконец, любимого.
— Витторио, дни так долги без тебя! О, любимый! Мой муж вернётся через месяц, и я… я не знаю, что тогда мне делать!
Она повисла на его шее.
— Тише, прелестная Клавдия… Не плачь… — он осушил губами её щёку, мокрую от слёз. — Не будем тратить время понапрасну и насладимся этой ночью в полной мере.
— Ты вновь исчезнешь в предрассветный час?
— Так надо, милая… Ведь это ж ты давала клятву! Не я!
— Но по отцовской воле и наказу! Мне выбора не дали! О, Витторио! Давай сбежим! Лишь ты и я, вдвоём навеки!
— Навеки, говоришь? И ты готова бросить всё ради меня и вечной жизни?
— И только бы подумать, что данное возможно! Любить друг друга и не расставаться!
Клавдия прижалась к любовнику. Она ждала, что он, как и во все предыдущие ночи, начнёт ласкать её.
— Ты так холоден, любимый! И бледен, как луна… Ты так красив…
— И ты ещё красивей можешь стать, коли готова быть моей.
— О, да! Так не тяни же! — Клавдия распахнула пеньюар, под которым не было ничего. Витторио провёл рукой по её телу.
— Ты восхитительна! Ты идеальна! Но я не смею обрекать тебя на муки…
— На муки? Ты о чём, любимый? Быть пленницей обета — вот мученье! Быть мужу моему женой — моё проклятье!
— Что понимаешь ты в проклятьях? Ты, верно, в жизни не грешила…
— Когда тебя я полюбила… Ведь это грех… Но истинное счастье! Любить тебя и быть тобой любимой!
Клавдия обняла лицо Витторио.
— Да, я люблю тебя! — ответил ей любовник. — И если ты готова за мной последовать и с этой жизнью распрощаться…
— Мне без тебя не жить! Как только ты меня покинешь, я в тот же миг с своей расстанусь жизнью. Нет места в этом мире без тебя мне, любимой мой Витторио!
— Тогда давай повременим с побегом. Мне надо тщательно обдумать план, чтобы твой муж не смог догнать нас. Ну, а сейчас давай займёмся тем, для чего пришёл я.
Он принялся страстно целовать её, и она ответила на его ласки…
Так они наслаждались друг другом ещё четыре ночи. На пятую он пришёл раньше обычного, чуть только стемнело, и нашёл её в печали.
— Что так расстроило тебя?
— Письмо я получила от Джованни. Он пишет, что прибудет завтра в полдень.
— У нас вся ночь.
— Но вовсе дней нет…
— Есть обстоятельства…
— О, извини! Ты занимался организацией побега? Сегодня? — с надеждой спросила Клавдия.
— Я вынужден уехать…
— Уехать? Ты меня бросаешь?
— Ненадолго. Хочу найти пристанище для нас. Ведь мы не можем скитаться вечно в страхе, что обманутый твой муж, возмездия желая, за нами будет следовать.
— Что ты придумал?
— Хочу отправиться в Британию. Узнал я об одном поместье…
— В Британию? Как мило… Не думала, что родину придётся мне покинуть. Венеция прелестна, но и она же стала для меня тюрьмою.
— И здесь ты встретила меня, — он улыбнулся.
— Мой лунный луч! Любовь моя!
— Как я устроюсь, пришлю к тебе гонца. Тебя он переправит через море, а после ты последуешь ко мне на экипаже.
