Я побежала на чердак.
— Роджер, ты здесь?
Он ходит так тихо, что вполне мог прийти, пока мы болтали с Лайзой.
Однако никто не откликнулся. Я позвала его еще раз, и снова безрезультатно.
Я поднялась по узким ступенькам и вошла в комнату. Двигаясь на ощупь, добралась до стола и включила лампу. В комнате никого не было. На кровати валялись рубашка и брюки. Все остальное было по‑прежнему. Я нагнулась и выдвинула нижний ящик стола.
И услышала какой‑то скрип. В доме кто‑то ходит? Может, вернулся Роджер?
Я замерла и прислушалась. Вновь что‑то заскрипело. Да нет, это просто звуки дурацкого старого дома.
По‑прежнему напряженно прислушиваясь, я приподняла белье и засунула руку, нащупывая оружие. Ничего не нашла, наклонилась пониже и внимательно осмотрела содержимое ящика. Непроизвольно вскрикнула, когда до меня дошло, что пистолет исчез.
Четверг для нас начался словно в каком‑то тумане. Мы с Марком безумно устали и слишком глубоко погрузились в собственные мысли и переживания. Поэтому за завтраком не перемолвились и парой слов. Тем не менее все же заставили себя пойти в школу. Но хотя я и присутствовала там, мысли мои были далеко.
После школы мы поехали домой. Марк с мрачным видом рассказал мне о своих приключениях в лесу, о западне рядом с поляной и о собаке, которую натаскали беззвучно нападать на людей.
— Я… я убил ее, наверно, свернул ей шею.
Было очевидно, что он до сих пор в шоке.
Потом он рассказал мне об отце Джин, как тот чуть было его не застрелил. Я, в свою очередь, поведала ему о встрече Роджера и Мердоха в кафе и про то, что пистолет из стола Роджера исчез.
— Мы должны рассказать Фэррадэю про Роджера, — сказал Марк, заруливая на стоянку перед нашим домом. — Роджер теперь точно знает, что мы его подозреваем. Поэтому он может быть еще более опасен.
— Я уже говорила Фэррадэю.
— Позвони ему еще. — В голосе Марка слышалась безысходность. — Может, он хоть что‑то узнал.
Я пошла в дом, чтобы позвонить Фэррадэю, а Марк направился на задний двор. Я поняла, что он сейчас будет стрелять из лука до полного изнеможения. Я бросила сумку с учебниками и направилась к лестнице, прислушиваясь, дома ли Роджер. Потом решила действовать более решительно.
— Роджер, ты здесь?
Не услышав ответа, я почувствовала себя спокойнее и пошла на кухню позвонить капитану Фэррадэю. И со злостью швырнула трубку, когда поняла, что телефон опять не работает.
— Марк, этот дурацкий телефон снова сломался! — крикнула я из окна кухни.
Брат меня не услышал или сделал вид, что не слышит. Марк выдавал одну стрелу за другой, не отрывая глаз от мишени. Я вышла к нему. Он как раз выпустил последнюю стрелу.
— Полегчало? — спросила я.
— Нет, — мрачно ответил он.
Мы поехали в закусочную и съели по пицце. Говорить не хотелось. Когда вышли на улицу, уже стемнело. Было душно, в воздухе висела сырость.
На полпути к дому я вспомнила что‑то очень важное!
— Уолли!
Марк вел машину одной рукой, не отрывая глаз от дороги.
— Что?
— Уолли!
— Я слышал, что ты сказала. Может, пояснишь?
— Вспомнить бы его фамилию, — сказала я, тщетно напрягая свою память.
Я была взволнована. Знала, что это важно. Надо успокоиться и вспомнить.
— Да что за Уолли?
Марк свернул на Фиар‑стрит, и вокруг стало еще темней. Фонари здесь не горели.
— Ну, знакомый родителей! Уолли Вилберн!
Несмотря на темноту, я увидела, как Марк в изумлении раскрыл рот:
— Это который с работы! Он часто им звонит! Да, Кэра, ты права, так его и зовут, Уолли Вилберн.
Он резко затормозил перед домом.
— Мы сейчас найдем его номер в их телефонной книжке. Он наверняка там есть.
Мы сломя голову побежали в дом.
— Этот Уолли, он сможет подтвердить, что они действительно работают в «Крэнфорд индастриз». А если мы это выясним, то… — Я замолчала, потому что не знала, что, собственно, мы будем делать дальше.
— Давай сначала ему позвоним, — резонно заметил Марк.
Мы прошли на кухню, и Марк взял телефонную книжку:
— Посмотрим…
Он перелистывал страницы:
— Ну вот. Уолли Вилберн.
— Адрес есть?
Марк помрачнел:
— Нет. Только номер телефона.
Я подняла телефонную трубку. Линия по‑прежнему молчала.
— Не страшно. Возьмем телефонный справочник и по нему узнаем адрес.
— Если только его номер зарегистрирован.
— Хватит каркать! Ты слишком быстро сдаешься!
Я взяла с полки толстый телефонный справочник и уже через несколько секунд нашла фамилию Вилберн.
— Он живет на Плам Ридж, 231.
— Где это? Никогда не слышал.
— Сыщик из тебя, Марк, никудышный, — не могла удержаться я от издевки.
— А я никогда не собирался быть сыщиком, — проворчал он.
Я раскрыла карту. Улица Плам Ридж оказалась в соседнем городке на полпути между нами и «Крэнфорд индастриз».
— Поехали, — подтолкнула я Марка к выходу. — Я знаю, как туда добраться.
— Уолли Вилберн, — пробормотал он. — Может, все наконец прояснится.
До соседнего городка Уэйнсбридж мы доехали за двадцать минут. Нельзя сказать, чтобы он производил приятное впечатление: длинные улицы с коробками одинаковых домов прилепились на склонах пологих холмов. Я выключила радио и начала вглядываться в дорожные указатели.
— А о чем мы спросим этого мужика? — вдруг забеспокоился Марк.
— Ну, я думаю, не нужно сразу говорить, что наши родители уже трое суток не появляются дома. Сначала послушаем, что он нам скажет. Короче, не будем с ходу его пугать.
— Пожалуй, ты права.
— И давай говорить буду я.
Марк согласно кивнул.
— Плам Ридж, — прочитала я указатель. — Найти было нетрудно. Теперь направо.
— Ты видишь номера домов? — спросил брат, сбавляя скорость.
— Да. Они здесь на дверях. Наверно, наш в следующем квартале.
Дом Вилберна оказался на углу. На стоянке перед домом стоял «Форд мустанг», мы припарковались на улице и по узкой бетонной дорожке прошли к дому. Сырой воздух источал аромат грязи и удобрений.
Из дома доносились голоса и музыка: видимо, работал телевизор. Я громко постучала в дверь, потом, заметив кнопку звонка, позвонила. Телевизор замолк, послышались шаги, и дверь открыл круглолицый мужчина среднего возраста.
— Вы что‑нибудь продаете? — спросил он.
У него был приятный голос и дружелюбная улыбка. Его голова была практически лишена растительности, за исключением кустиков волос над ушами и пышных черных усов.
