Тогда, в детстве, он услышал голос равновесия. Голос Силы, избранником которой он был. Тогда он внял этому голосу, признал, что они с Бабаем были слишком жестоки. Чудовищно жестоки! Признал, что должен применять свои таланты лишь тогда когда велит ему его шестое чувство — когда сходятся воедино два «хочется», как описывала это чувство Настя.
Признал, но не согласился. И где-то внутри продолжал верить в то, что он имеет право казнить или миловать, имеет право решать, кому жить, а кому умереть. А поскольку внутренний запрет на «казни» уже стоял, то роль палача взял на себя Бабай.
Поэтому Женя не помнил тех моментов, когда Бабай убивал своих жертв. Не потому, что Бабай оттеснял его, а потому, что сам не хотел видеть этого.
Вот, что было истинным злом!
— Вот теперь ты понял! — удовлетворенно вздохнула Настя.
Она слышала голос силы, говоривший с ней. Этого — исцели, этого — направь истинным путем. А вот этого — трогай. Он не для тебя. Он еще не заслужил того, чтобы избавиться от болезни. Не прошел испытание, или не до конца понес наказание. Равновесие в действие…
А он этого голоса не слышал. Запретил себе слышать!
Он уронил голову на руки, и когда почувствовал как чья-то рука гладит его по волосам — не сразу понял, что она принадлежит не Насте!
Женя вскочил, заставив тянувшегося к нему пришельца отпрыгнуть к стене.
— Не подходи ко мне, тварь!
Он лихорадочно оглядывался по сторонам, прикидывая, чем бы запустить в ненавистное существо, и не сразу увидел что Настя смеется.
— Ты такой забавный! — сказала она, когда Женя вновь опустился на стол, поняв, что чужак не только не собирался нападать, но и наоборот, попытался проявить какие-то эмоции. — Ты что, снова не понял, что в них столько же зла, сколько в тебе?
— В каком смысле?
— Ты — верил только в себя. Считал, что прав только ты, и никто другой. Ты принес зло многим. Но ведь ты осознал это? Они пришли сюда, спасясь от чего-то, разрушающего их мир. Я, пока, не могу этого понять — вижу, но очень расплывчато. Может быть, на них напали. А может быть, просто произошла какая-то катастрофа. У них не было другой возможности выжить, кроме как бежать. А бежать они могли только одним способом, используя свои способности. Они перенесли себя к нам, не думая о том, какой вред принесут, сколько зла принесут с собой. Разве ты не видишь, они не хотят ничего дурного. Они просто хотят жить!
Женя взглянул на замершего у стены чужака, и в первый миг увидел в нем лишь то, что видел и раньше. Отвратительное, чужое создание. Быть может, разумное, но от того не становящееся менее опасным. Тварь, убившую Марину и Сергея. Тварь, принесшую с собой FV, убившее тысячи людей, и лишившее разума десятки тысяч. Тварь из глубин космоса, вызывающую только одно желание — убить ее.
А в следующую секунду он подумал о равновесии. О том, что чужаки вполне могут быть карой, или испытанием Медянску, всему человечеству. И еще о том, как только что пообещал себе и Настя слушать не только себя. Слушать голос извне.
А голос извне шептал совсем другое. Заставлял видеть перед собой не чужака, но фэвенка.
Разумное существо, оказавшееся на враждебной планете, среди враждебных людей. Существо, никому не желавшее зла, но принесшее с собой столько горя. Всегда ли он сам смотрит под ноги, когда идет по дороге? Видит ли он гибнущих под его каблуками муравьев? Нет… Не видели, что творят и пришельцы, и теперь жалели об этом.
— Я соболезную… — скрипуче произнес, вдруг, фэвенок, неуклюже коверкая непривычные его языку слова. Впрочем, нуждалась ли его раса в словах вообще? — Соболезную о смерти твоих… братьев. Мы не такие, как ты… как ты считаешь.
— Разве? — с вызовом спросил Женя. — Пусть так, пусть у вас не было выбора. Пусть твой собрат не мог родиться иначе, кроме как убив выносившую его мою подругу. Но едва родившись он напал на нас! Пытался убить!
— Он… родился вдалеке от источника… источника сигнала. Родился… недоношенным. Не был… сформирован полностью. Родившись… он увидел… увидел много вас. Он испугался. В сигнале был заложен… стимул… бежать. Прятаться. Только защищаться…
— Мне от этого не легче! — Женя врал самому себе. Ему стало легче… — Почему вы не попытались заговорить с людьми? Объяснить?
— Мы не могли… говорить… на вашем языке. Это не… просто. Мы говорим… иначе. Не словами… Чтобы понять слова… мне нужно было сначала… найти тех, кто умеет говорить… как мы. Вас. Вы не такие… другие… Я понял вас… Понял, и научился… говорить.
— Ты изучал нас? Ты поэтому нас не убил?
— Изучал… Но я не хотел… и не хочу… убивать вас… Мы не хотели так… Мы просто… не знали… что ваш вид разумен. Мы выбирали по био… биологическим характеристикам. Мы не… не представляли последствий…
— Как вы сделали это? — задал Женя главный волновавший его вопрос. — Как вы перенеслись? Вы, ведь, изменили эмбрионы, перестроили не рожденных детей. Но вы не просто изменили их, вы, ведь, перенесли в их головы уже существующие умы? Я прав?
— Прав… Но я не… смогу объяснить. В твоей голове мысли о… космических кораблях. Я понимаю эти образы, но не… понимаю, зачем они нужны. Мы путешествуем… так. Переносимся… Переселямся… Мысль быстрее света…. Она может улететь дальше… Но никогда еще не было таких… последствий. Поверь мне!
— Я верю тебе… — сказал Женя, и добавил. — Верю тебе, фэвенок. У тебя есть имя?
Да, имя у него было.
Они на восток, щурясь на яркое, только что взошедшее солнце. Вот уже минут тридцать, как они шли пешком по пустому шоссе, оставив машину с оружием и тремя фэвятами, сопровождавшими их в пути. Дальше пришельцам было нельзя — впереди на дороге был выставлен блокпост, и оба они понимали, как отреагируют солдаты на появление чужаков. Просто откроют огонь. Скорее всего, не попадут — фэвята были слишком быстры, но вдруг ударят из чего-нибудь посерьезнее пистолета? Да хотя бы станут стрелять очередями — ведь могут задеть и людей!
Они шли молча. Очертания блокпоста уже виднелись впереди. Окопались по всем правилам военного времени — мешки с песком, два танка, заслоняющие бортами позиции. Как будто фэвята станут стрелять? Пожелай они покинуть Медянск — они, во-первых, не пойдут по дороге, выберутся окольными путями — рассредоточатся, не теряя при этом единства и координации действий. Для того, чтобы поддерживать связь друг с другом, им не нужны были рации или телефоны. В то время как люди наращивали технический потенциал, продвигая науку и развивая технику, их раса совершенствовала себя. Как? — Женя не понимал, и сомневался что когда-либо поймет. Здесь было что-то и от генной инженерии, и от простой медитации. Но в одном он был уверен — существа, способные перенести себя через сотни световых лет, не используя ни космических кораблей, ни каких-либо фантастических устройств вроде телепортов, заслуживали уважения. Какими бы чужими они не казались, и как бы не странен или жуток был их вид — они были разумными существами, быть может, гораздо более разумными чем люди.
