Кончилась эпоха Великого оледенения — и океан начал растаивать. Все меньше древнего льда оставалось там, где цвела тундростепь и паслись мамонты. По мнению некоторых ученых, отступившие на север мамонты и скапливались на Новосибирских островах — последних местах, где еще могли прожить хоть немного. Неприятно даже думать о гибели последних зверей этого племени, погибших от бескормицы. Мороз не был страшен мамонтам, жить в условиях полярной ночи они, скорее всего, тоже вполне могли. Но растения, которыми они привыкли питаться, исчезали — тундростепь сменялась тундрой, корма становилось все меньше. Кроме того, мамонты жили в условиях очень сухого климата, с сухой и холодной зимой, когда доступны засохшие травы, естественное сено; теперь зимние снегопады не позволяли добывать даже то немногое, что еще вырастало на Новосибирских островах. Вокруг уже плескалось море, и мамонты, скопившиеся на Новосибирских островах, вымерли жалкой и страшной смертью — от голода.
То, что я излагаю, конечно, не истина в последней инстанции и не единственное, о чем говорит наука, — это наиболее вероятное предположение, объясняющее, откуда взялись в якутской тундре и на Новосибирских островах миллионы бивней мамонтов, а то и замерзшие в вечной мерзлоте куски их тел.
Однажды, как раз зимуя на Новосибирских островах в 1811 году, чтобы с весной сразу начать сбор мамонтовой кости, купец и промышленник Яков Санников сделал интересное наблюдение: что многие перелетные птицы продолжают лететь дальше, в океан. Яков Санников сделал верный вывод — что там, в океане, должна быть какая-то, до сих пор не известная никому земля. Ведь птицы должны были лететь туда, где они могут вывести птенцов, то есть на твердую землю.
Между прочим, Яков Санников (Мы не знаем о нем почти ничего! Даже годов рождения и смерти!) совершил много географических открытий и сочетал таланты промышленника и первооткрывателя. В 1800 году он открыл и описал остров Столбовой, а в 1805 — открыл остров Фадеевский, который описал позже, в 1811 году. В 1808—1810 годах он участвовал в экспедиции М.М. Геденштрома, которая изучала и описывала Новосибирские острова. Остров между островами Малый Ляховский и Котельный назван именем Санникова.
Если человек такого масштаба говорит, что к северу от острова Котельный должна быть большая земля, в это можно верить или не верить, но имеет смысл по крайней мере его внимательно выслушать.
И потом многие люди заявляли, что видели большую землю, край высокого острова в водах Ледовитого океана. Видели они что-то или все же только «видели»? «Видели» потому, что очень уж хотели увидеть?.. Но в 1886 и 1893 годах такой известный полярный исследователь, как барон Э. Толль, заявлял, что видел своими глазами эту загадочную землю!
В общем — загадка. То, что сейчас в этом районе нет никакой земли, — это факт. Но есть версия, что Земля Санникова состояла из ископаемого льда и исчезла в ходе потепления Арктики. Так это или не так?
Тайна Земли Санникова остается одной из самых непостижимых тайн Сибири, и не зря же про нее В.А. Обручев написал книгу, снимали романтический фильм…
В наше время известно больше 40 находок кусков тел мамонтов, а то и целых мамонтовых туш. Это — те, о которых стало известно ученым. Судьба же большинства таких туш печальна, потому что, как правило, ученые просто не успевают их изучить, эти туши… Ведь мамонты вытаивают из вечной мерзлоты везде — в том числе и в тех местах, где их никто никогда не увидит. Если их увидел местный охотник или рыбак — он должен еще понимать, что о такой находке надо кому-то сообщить. И неизвестно, как быстро сведения о туше мамонта попадут к профессиональным ученым, как быстро они смогут приехать…
Допустим, купцов и промысловиков мало интересовали мерзлые туши мамонтов (на самом деле как раз интересовали, но вполне бескорыстно), но ведь и собирать в тундре мамонтовую кость было делом и физически нелегким, и далеко небезопасным.
Вот шхуна, а то и попросту большая лодка-карбас, на которой ходят под веслами и под парусом, пришла в нужное место — на какой-то приток Лены. Сколько времени у промышленников, чтобы найти как можно больше мамонтовой кости и загрузить судно? Очень мало, потому что это по рекам Европейской России можно плавать в сентябре, а на юге, под Курском или Воронежем, — и в октябре. По рекам Сибири на юге (хотя бы под Красноярском) в сентябре плыть еще можно, хотя и неуютно.
А под Якутском уже в первых числах сентября морозы достигнут 10, а то и 15 градусов ниже нуля. По реке пойдет шуга, хвоя лиственниц пожелтеет и начнет опадать. Все это произойдет быстро, очень быстро! Не будет никакого медленного, романтичного начала осени, когда долго стоит «бабье лето» и по месяцу, по два природа находится в промежуточном состоянии — уже не лето, но еще не зима. Несколько дней — и возвращение в Якутск уже под вопросом, а зимовать в тундре или лесотундре, где искривленные морозом и ветрами деревца все равно не дадут ни древесины для отопления, ни защиты от ветров, — самоубийство.
Выехать из Якутска вряд ли удастся раньше июня, в первых числах сентября надо вернуться… На веслах или под парусом судно вовсе не будет мчаться, как на подводных крыльях, и получается на все про все — от силы месяц или два! Можно, конечно, поступить иначе: забросить с юга по Лене побольше продуктов и организовывать группы, которые будут все лето собирать мамонтовую кость, вырубать ее в вечной мерзлоте.
Но и тогда действовать надо быстро, очень быстро! Тем более, что почва в тундре оттаивает ненадолго, только ко второй половине июля, и оттаивает неглубоко — от силы сантиметров на двадцать. Так что если бивень уходит глубже — его и в августе надо вырубать из скованной морозом земли.
Тот, кто занимался сбором мамонтовой кости, должен был уметь организовывать коллективы — то есть уметь разбираться в людях, понимать мотивы их поступков, определять ценных работников и отсеивать бездельников и тунеядцев.
Должен был уметь организовать саму экспедицию, не упуская никакой малости, не забывая ни фунта крупы, ни дюжины гвоздей нужного размера, ни ведра водки, ни бутылки керосина [].
Должен был знать все виды работ, выполняемых в такой экспедиции, чтобы никто не мог его обмануть или подвести.
И должен был в любую секунду быть готовым к неприятностям самого черного сорта. Вдруг на место, где собирают клыки мамонта, нечистый вынесет беглых каторжников или разбойников? Что, если местное племя сочтет сбор бивней оскорблением своей земли и своих богов? Что, если среди завербованных им людей окажутся типы, склонные к разбою или бунту?
Такой купец был обычно мил и контактен, со всеми был готов пить и ручкаться, но в XVIII — первой половине XIX века непременно носил с собой не только охотничье оружие, но и тульский пистолет за пазухой. Во второй половине XIX века предпочитали уже американские или бельгийские револьверы и клали их не в простонародную пазуху, а в специальный карман внутри шубы. Но в любом случае купец ехал вооруженный, что называется, готовый к неожиданностям, и хорошо, если ехали с ним несколько приказчиков, которым он мог доверять.
