* * *
Собрались все – даже бабка с мальчонкой на коленях присутствовала, и кошка рядом с ней пристроилась. Лишь Синего не хватало – лежал в кузове грузовика на толстом слое сосновых веток, застеленных брезентом в два слоя. Тоху выслушали молча – даже Егорыч ни звука не проронил, хотя глазами сверкал будто боевыми лазерными установками.
Тоха самолюбие слушателей не щадил:
– Вы народ, просто привыкли работать как положено, и если что-то неожиданно резко пошло наперекосяк, впадаете в ступор. Простейшие вещи не замечаете. А вот я замечаю – я привык не упускать ничего из виду. У вас голова забита всей этой гидравликой, прицелами, откатными устройствами, электроникой и прочими сложными вещами. Если оно все вдруг выходит из строя, вы мыслите шаблонно: «Как бы это побыстрее подлатать?» А сознание таких дилетантов, как я, свободно от оков профессионализма. Мне эти все сложные железяки и провода непонятны, я их не понимаю. Я знаю лишь одно – пушка должна выстрелить. И знаю способ, как это сделать.
Выдержав театральную паузу, Тоха обратился к Егорычу:
– Сам ствол не пострадал?
– А что ему сделается!
– Вот! Мы уже имеем как минимум один неповрежденный агрегат – ствол орудия. Немного отвлекусь, вспомню детство. Был у меня дружок деревенский – Димка Елец. Хулиганистый пацан, и вечно мне из-за него доставалось. И от него тоже. Так вот: однажды он из обрезка доски и куска железной трубы сделал ружье. Заряжалось оно крошенными спичечными головками, стреляло дробью, которую мы сами раскатывали с применением чугунной сковородки. Чтобы выстрелить, надо было к дырочке в основании ствола поднести огонь. Это было неудобно, и Димка пытался создать электровоспламенитель, но был за этим занятием, наконец, пойман отцом и некоторое время после этого испытывал проблемы с сидением на жестких стульях. Но изначально его конструкция все же стреляла. Бахало громко, дыма облако, и дробь хлестала по картонному ящику мишени, прошивая его насквозь. Так вот – к чему я это все веду: чем отличается в нынешнем виде наша пушка от того детского самопала? Отвечаю – ничем, кроме размеров. Неподалеку отсюда я видел строительный участок – тянут какой-то трубопровод вроде бы. Бульдозера там здоровенные, желтые, вроде тех, на которых свинки металлолом собирают. Вот таким бульдозером дотащим пушку до позиции, зарядим в ствол снаряд и картуз, наведем с помощью того же бульдозера, и выстрелим. Тарас вроде рассказывал, что раньше работал в старательской артели бульдозеристом, так что разберется с техникой. Ну как вам?
Егорыч, похлопав в ладоши, вкрадчиво поинтересовался:
– А еще какая-нибудь сказочка для дураков у тебя имеется?
– Что именно вас не устраивает в моем предложении? – очень серьезно уточнил Тоха.
Старика его тон смутил, и он, на миг стушевавшись, ответил без ерничанья:
– Для начала: зарядить у нас не получится. Поднимать снаряды больше нечем.
– Не беда – там, помимо бульдозеров, я и автокраны видел. Лысый, как я понимаю, с ними разберется – работал. Зарядим прямо так, и повезем заряженной – на позиции заряжать не придется.
– Во как! Так ведь чтобы зарядить, надо ее из походного положения вывести – иначе никак. А вывести не получится – заклинило там все.
– Не проблема – газовой сваркой все что мешает отрежем. Там наверняка сварочные аппараты найдутся. Ну или отвинтим.
– Да?! А закрывать как будем? Гидравлики там вообще никакой больше нет.
– Тем же краном и закроем как-нибудь, а чтобы не открывалось, заварить можно, или тросами завязать.
– Ну я много в жизни повидал! Едет, значит, по дороге большая пушка за трактором, в ствол забит снаряд атомный, будто дробь для самопала, а чтоб его не посеять по пути, все обмотано тросами и прихвачено сваркой. Сашка – это сколько пунктов инструкции по боевому применению будет нарушено?
Онищенко, сплюнув окурок, ответил лапидарно:
– Все.
– Во! – Егорыч воздел к небу указательный перст: – Даже прапорщики понимают – неправ ты Антоша. Нельзя снаряды в стволе перевозить. Тем более спецбоеприпас. Но это еще полбеды – нельзя в стволе дырку сверлить, чтобы туда веник зажженный подносить, или что вы там к самопалам подносите своим. Воспламенитель штука сложная – к нему электричество понадобится.
– Без проблем – подведите к нему электричество от аккумулятора, или от генератора грузовика. И все – больше никуда электричество не нужно будет. Неужто сложно такую простую работу сделать?
– Закоротить-то? А что там сложного? Не в заду, конечно, ковыряться, но полегче, чем ерша из того же зада выковыривать.
– Вот! Так что не вижу причин для недовольства. Зарядить снаряд можно, дотащить установку до позиции тоже можно, воспламенить заряд тоже без проблем сумеете. Вопрос решен – все у вас получится.
– Погоди Антоша – не торопись. Ты молод, и горяч, да и глупость тоже присутствует в неограниченных количествах. Вот что мы имеем: едет пушка с атомным снарядом в стволе. Предохранителей нет, взрыватель снаряда выставлен на контактный подрыв – имеем риск оказаться в эпицентре ядерного взрыва на любой кочке. Но это еще цветочки – сейчас будут ягодки побольше арбуза габаритами. Допустим, твари нам дали зеленый свет, и мы дотащили свой металлолом до позиции. Вопрос: какой позиции? Если ты собрался стрелять за тридцать километров – забудь. Ничего подобного не будет – абсолютно исключено. Мы можем лишь вышибить снаряд из ствола, и он кое-как полетит вперед. Да и вышибить можно будет лишь облегченным зарядом, а он маломощен. Полным страшно сильно – такая мощь должна хоть как-то управляться. То, что у нас при выстреле оторвет все, что свинки не оторвали, не беда. Беда, если отрывать начнет еще до того момента, когда снаряд покинет канал ствола. Ты все понял?
– Я и без ваших пояснений знал, что стрелять можно только прямой наводкой. Дело это рискованное, но вы, как я слышал, вообще готовы были на руках снаряд к институту тащить, так что прямая наводка гораздо более безопасный вариант.
– Антоша – а знаешь ли ты, почему прямая наводка называется прямой?
– Метод прямой наводки, это метод стрельбы в артиллерии, при котором наводчик видит цель и направляет орудие на нее с помощью прицела. На больших дистанциях наводчику также приходится вносить поправки. Я запомнил ваши лекции, и плакаты на стенах изучал, когда Чижову помогал. На память не жалуюсь.
– Вот! Ты все, оказывается, знаешь. Ты карту видел? Да что я спрашиваю – ты ж там бывал, и без карты все знаешь. Ну раз так, то видел – застройка в районе института достаточно плотная. Открытых широких пространств нет – обзору препятствуют здания и древесная растительность. Думаешь, нам не приходило в голову твоя идея? Да сразу пришла – не глупее тебя чай. Только вот одна беда – метров с трехсот бить придется, в лучшем случае. Дальше никак – снаряд сквозь преграды не сможет пролететь, а по параболе нам его уже не запустить – уже это обсудили. То, что при таком выстреле, нашему расчету каюк, полбеды. Главная беда – никто не пустит к институту желтый бульдозер с пушкой на буксире. Сил прорваться через их охрану у нас нет – уж себя-то они, как понимаешь, охраняют тщательно. Будь шанс попасть с трех-четырех километров, смысл пободаться еще был бы, но не получится…
