— Хочу задать вам обоим несколько вопросов, — продолжал Фэррадэй с сочувственной улыбкой. — Я уверен, мы докажем, что Марк не причастен к убийству наверху. Как только мы установим личность этого типа, — он кивнул на Мердоха, — а также того, что на чердаке, мы выйдем на след настоящего убийцы.
Я пытался незаметно привлечь внимание Кэры, но она во все глаза смотрела на Фэррадэя.
— Кто они? Это связано с исчезновением родителей?
— Выясним, — пожал плечами Фэррадэй.
— А что вы делали в нашем доме? — спросил я, пытаясь намекнуть Кэре, что подозреваю Фэррадэя.
Мне нужно было объяснить ей, что на самом деле Фэррадэй не полицейский. Но как это сделать?!
— Я зашел, чтобы поговорить с вами, — ответил он, почесывая щеку. — Увидел свет наверху. Мне это показалось подозрительным. Решил посмотреть, в чем дело. Обнаружил этого парня, — как его, Роджер? — со стрелой в шее. Услышал чьи‑то голоса и спрятался за дверью.
Он говорил так уверенно. Казался настоящим полицейским. Весь его облик внушал доверие. Я оглянулся на Кэру, вновь попытавшись привлечь ее внимание. Сестра на меня не смотрела.
— Вы оба прошли через такой кошмар, — продолжал Фэррадэй. — Вы в силах ответить мне сейчас на пару вопросов?
— Да, пожалуй, — ответила Кэра.
Ну как мне заставить ее понять, что мы в западне?!
— Где вы были до того, как пришли домой, — спросил Фэррадэй, глядя в окно, будто бы ожидая увидеть подъезжающие полицейские машины, которые он якобы вызывал.
— Мы ездили повидать человека, который знает наших родителей, — ответила сестра.
— Кэра! Нет! Ничего ему не говори!
Внезапно я почувствовал, что у меня не остается выбора. Все зашло слишком далеко, и я должен что‑то сделать. Я прыгнул на Фэррадэя, и он упал со стула.
Ты что? — злобно закричал капитан.
— Марк, в чем дело?! — Это был уже крик Кэры.
Я навалился на Фэррадэя, пытаясь схватить его пистолет, но он вывернулся и вскочил на ноги. Пистолет остался в его руке.
— Неплохо, сынок. Совсем неплохо. Но со мной такие номера не проходят. Поэтому спокойно садись на диван.
Он махнул пистолетом. Теперь уже сопротивляться было бы совсем глупо.
— Марк! Какого черта?! — крикнула Кэра, которая пока еще ничего не понимала и смотрела на меня как на ненормального.
Между тем с лица Фэррадэя вмиг исчезло сочувственное выражение. Глаза стали холодными, а оружие было направлено на нас.
— Значит, вы знаете что‑то, о чем пока не осведомлен я. Самое время начать говорить.
Кэра остолбенела.
— Что?!
— Ты слышала, что я сказал! — хлестнул нас его резкий окрик. — Начнем с главного вопроса. Где ваши родители? Отвечайте быстро, и вы избежите больших неприятностей.
— Но мы же не знаем, где они! — закричала Кэра.
Я обнял ее, пытаясь успокоить.
— Детские игры закончены, — сказал Фэррадэй, сочувственно вздохнув. Впрочем, сочувствие было явно фальшивым. — Вы что, не понимаете, что дело куда как серьезно. Я сегодня убил в вашем доме двух человек. Может, думаете, что не смогу прикончить еще двух?
— Так вы… Вы не полицейский? — наконец дошло до Кэры.
— Ну почему же, — как мне показалось, с горечью ответил Фэррадэй. — По крайней мере, я был полицейским шестнадцать лет. Но ваши родители…
— Что наши родители?! — закричал я.
— А вот это я и хочу узнать, — раздраженно откликнулся он. — Мне пришлось много помотаться по свету, чтобы напасть на их след. Давно хотелось с ними свидеться. Где они?!
— Не знаю, — честно ответил я.
— Зачем вы убили Роджера? — невпопад крикнула Кэра.
— Он все что‑то вынюхивал, что‑то подозревал. Мне удалось на время обмануть вас, но с ним возникли проблемы. Поэтому я его и шлепнул.
Фэррадэй взглянул на меня:
— Хорошо, что ты предоставил такое оружие. Никто и не догадается. А бедняга Роджер даже обернуться не успел. И не узнал, кто его убил. Земля ему пухом.
Фэррадэй пожал плечами. И вновь поднял руку с пистолетом:
— Я потратил на вас слишком много времени. Ну и кто мне наконец поведает, где ваши родители?
— Но Марк сказал вам правду! Мы не знаем, где они! — в отчаянии закричала Кэра.
— Не верю, — он прицелился Кэре в голову. — Говори, что знаешь. Думаю, если пристрелю одного из вас, другой сразу вспомнит, где скрываются мама и папа. Попробуем?
— Нет! — раздался отчаянный крик Кэры.
Теперь пистолет был нацелен на меня.
— Кто‑то из вас все равно должен мне сказать.
— Но наши родители пропали! — закричал я. — Мы правда не знаем, где они!
— Кого же из вас мне придется застрелить? Мне жаль, но выбора у меня нет. Кто‑то из вас сейчас умрет.
Пистолет в его руке направлялся то на меня, то на Кэру, но в конце концов остановился на мне.
— Пожалуй, я застрелю Марка.
— Нет! — закричала Кэра. — Мы ничего не знаем!
— Прощай, Марк, — сказал он.
Дуло его пистолета было направлено мне в голову. Я закрыл глаза и ждал. Секунда. Две. Три…
Будет больно? Что я почувствую? Я пойму, когда меня убьют?
Четыре секунды. Пять. Шесть. Или, может, я медленно считаю?
Выстрела нет. Я открыл глаза. Он медленно опускал пистолет.
У меня кружилась голова. Мне не хватало воздуха. Виделось все вокруг, словно в тумане. Но я разглядел, что Фэррадэй больше не смотрит на меня. Он глядит мимо. И то, что он видит, ему явно не нравится.
— Брось пистолет! — раздался голос у меня за спиной.
Изумленный, я обернулся.
— Джин!!!
Ее вид поразил меня. Волосы растрепаны. Свитер в каких‑то пятнах. Лицо раскраснелось, а глаза припухшие, словно она много плакала. В руках Джин держала охотничье ружье, которое показалось мне огромным. И ружье это было направлено на Фэррадэя.
— Кто ты такая, черт возьми?! И что ты здесь делаешь?!
Фэррадэй был удивлен не меньше нашего. Он опустил пистолет, но бросать его не стал. Джин на его вопрос не обратила внимания.
— Марк, Кэра, пошли со мной! У нас мало времени! Собрание вот‑вот начнется! Надо спешить!
— Собрание?
— Ни с места! — закричал Фэррадэй. — Стойте, где стоите!
Он начал поднимать пистолет. Джин выстрелила. Пуля ударила в стену над головой Фэррадэя. Он вскрикнул и бросил пистолет. Его лицо стало белым как мел.
— Еще раз дернешься, я тебя застрелю, — предупредила Джин. — Я сделаю это, мне сейчас все равно.
Она по‑прежнему держала его на мушке. Наверно, вид у меня был совершенно растерянный.
— Марк, не стоит так удивляться. Отец брал меня на охоту с четырех лет.
— Джин! Где ты была?
