Эллисон в отчаянии глядел на свой угасающий огонек и глубоко, прерывисто вздохнул, когда пламя, в конце концов, погасло. Немного погодя Калвер снова остановился и прикрыл ладонью свою зажигалку — единственный, остающийся у них источник света.
— Какого черта? — вскрикнул Эллисон, врезавшийся в темноте в Дили.
— Заткнись! — Калвер вглядывался вперед, в темноту. — По-моему, там какой-то свет.
— Ты прав, Стив, — сказала Кэт. — Я тоже вижу свет.
— Хвала Господу, — облегченно вздохнул Эллисон.
Они ускорили шаги, и вот уже слабый отдаленный отблеск стал сильнее, потом превратился в длинную полоску тусклого света. Они быстро пошли вперед и вскоре оказались у какой-то двери. Она была слегка приоткрыта, свет шел изнутри. Коридор в этом месте кончался.
Дверь была массивной, сделанной из прочного металла, выкрашенного в зеленый цвет. По торцам ее шли специальные выступы — совсем как на входной двери на биржу Кингсвея. Когда дверь закрывали, это обеспечивало плотную изоляцию. Калвер с опаской толкнул дверь. Она приоткрылась, и Калвер сумел разглядеть тускло освещенные серые стены еще одного коридора. Тяжелая дверь сопротивлялась нажиму: за ней явно что-то было.
Калвер толкнул посильнее, и внутри что-то подвинулось. Он обвел взглядом товарищей, защелкнул крышку зажигалки и убрал ее в карман. Обеими руками он сильно надавил на гладкую поверхность. Дверь приоткрылась пошире. Свет, проникающий через щель, озарил все лица. Калвер опять навалился. Наконец дверь отворилась настолько, что можно было войти в коридор. Калвер проскользнул в него.
Чье-то тело — точнее то, что осталось от него, — тяжело сползло по двери. Одной рукой, с которой было ободрано почти все мясо, труп все еще крепко держался за шестидюймовый засов, служивший и ручкой двери. Калвера зашатало, хотя уж к этому-то времени пора было бы и привыкнуть к подобным зрелищам. Вероятно, когда-то это был мужчина. Правда, теперь это трудно было утверждать. Труп был сожран. Головы вообще не было.
Видимо, дверь была открыта, и человек в минуту опасности решил захлопнуть ее. Теперь от него остался обезображенный труп.
Калвер тихо пригласил войти остальных:
— Ты первый, Дили. А ты, Кэт, иди за ним. Только ничего тут не разглядывай. Просто смотри прямо перед собой.
Но, разумеется, она все разглядела и немедленно отпрянула назад, схватившись за грудь. Ее трясло от подступившей тошноты.
— Ох, мать твою, — только и сказал Фэрбенк, увидев обезглавленный труп.
У Эллисона подкосились ноги, и Калвер на мгновение подумал, что он сейчас рухнет.
— Они здесь, внизу, — сказал Эллисон, слабо оперевшись о стену.
Никто не возразил. Эллисон, шатаясь, отступил к открытой двери.
— Нам лучше уйти. Нельзя оставаться здесь.
Калвер поймал его за плечо и отпустил дверь. Дверь закрылась. Но она не захлопнулась полностью — осталась чуть-чуть приоткрытой. Именно такой, какой они ее и нашли. Рука трупа, ослабив свои смертельные тиски, тяжело упала на пол.
— Идти назад нельзя, — твердо сказал Калвер. — У нас нет огня. А кроме того, крысы могут быть там, снаружи.
— Ты думаешь, что этот... — Дили отвел ошеломленный взгляд, — ...что этот человек пытался не впустить их сюда?
— Не знаю, — ответил Калвер. — Возможно, и так. А может, он как раз отсюда-то и пытался убежать.
По-видимому, это все-таки был труп мужчины: кое-где на останках еще висели измочаленные лохмотья, вызывавшие в памяти оливково-зеленую спецовку или какую-то униформу. Фэрбенк, оцепеневший от этого зрелища, спросил:
— Но голова, почему же исчезла голова? — В воздухе стоял душок разложившегося тела, но он не был ни сильным, ни тошнотворным. Человек погиб, видимо, уже давно, и самый отвратительный запах с тех пор давно рассеялся. — Совсем как на станции метро. Помните тела, которые мы там нашли? И некоторые тоже были без голов.
— Но почему? — спросил Дили. — Я не могу понять этого.
— Может быть, крысы их засушивают на память? На этот раз никто не оценил черный юмор Фэрбенка.
— Может, ты расскажешь нам, почему? — Калвер смотрел Дили прямо в глаза.
— Клянусь, я ничего не знаю, кроме того, о чем уже рассказал тебе. Ты должен мне верить.
— Должен ли?
— Ну какой смысл мне лгать? Я же абсолютно ничего от этого не выигрываю.
Калвер больше не настаивал. Он взглянул в глубину коридора, впервые заметив кровавые пятна на его стенах и на полу. Показав на них, Калвер сказал:
— Думаю, что на один вопрос это нам отвечает: он пытался спастись именно отсюда, изнутри. Но они схватили его даже раньше, чем он добрался до двери. Должно быть, он полз по коридору, а они тем временем рвали его на куски.
Кэт закрыла лицо руками и уткнулась головой в стену.
— Этому не будет конца, — сказала она. — Живыми нам отсюда не выйти.
— Но мы же еще не побывали внутри убежища, — подошел к ней Калвер. — Возможно, крысы напали и были отбиты. Ведь здесь могут разместиться сотни людей, Кэт. В общем, более чем достаточно, чтобы защититься. Да к тому же доя их защиты здесь есть еще и войска.
— Но тогда откуда же это? Вот это тело?
— Возможно, просто никто не знал, что он оказался здесь. Ведь это же просто коридор. Вероятно, один из многих. Да люди, может быть, даже и сейчас не знают, что его тут убили.
Он успокаивал Кэт, а в груди его нарастало непреодолимое чувство страха. Оно зашевелилось в нем с той минуты, когда они выломали ту дверь, еще на поверхности. Теперь страх пропитывал каждый его нерв каждый орган, заставляя их деревенеть, наполняя желудок тошнотворной тяжестью.
— Здесь есть еще одна дверь! — Фэрбенк, стоявший дальше по коридору, показывал на какую-то нишу справа от себя.
Мягко оторвав Кэт от стены, Калвер повел ее рядом с собой. Остальные уже шли к Фэрбенку. Новая дверь была похожа на ту, которую они только что миновали, но пошире и повыше. И она была открыта.
С нарастающей тревогой они вгляделись туда, во внутреннее помещение убежища правительственной штаб-квартиры...
Она шевелилась, неугомонная, чувствующая пока еще далекую опасность.
Ее тучное тело, растекшееся по гнезду, сооруженному из отбросов и перемолотых в порошок костей, пыталось изменить позу. Звука струившейся воды она не воспринимала, поскольку вообще не имела ушей. Но что-то внутри ее помогло улавливать высокочастотное мяуканье подвластных ей тварей. В этом подземелье не было света, но он и не нужен был ей — ее глаза были лишены зрительных нервов. И несмотря на это, она всегда знала о том, что происходит вокруг.
