— В таком бардаке немудрено и самой потеряться. — Осторожно переступая через кисти, старые палитры и пустые тюбики из-под краски, разбросанные по всей мастерской, я отдернула ткань с одной из картин.
— Уезжала в спешке, поэтому не успела навести порядок, — оправдывалась Тана. — Надо будет как-нибудь выкроить время… В дальнем углу заметила картину, особенно тщательно закрытую куском грубой материи. Я приблизилась к этюднику, потянула за кончик ткани, и та сползла на пол. В тот же миг отдельные куски мозаики, так долго метавшиеся в моем сознании, наконец, сложились в единую четкую картину, вдруг открывшую мне правду. Правду, которую я все эти месяцы подсознательно пыталась стереть из памяти, отказывалась принимать. В изнеможении прислонившись к стене, я смотрела на девушку, сжимавшую в руке окровавленный кинжал. Вглядывалась в ее черты, в ее беспощадные холодные глаза. Мои глаза… На полу распростерся человек, в котором я узнала Катана.
— Ноэ, что с тобой? На тебе лица нет! — Даян подбежал ко мне и успел подхватить под руку, иначе бы я точно не удержалась на ногах.
— Кротч все-таки ошибся, — прошептала дрогнувшим голосом. — Мои сны не были иллюзией. — Я подняла на друзей затуманенные болью глаза. — Этой девушкой, которую преследовала ночами, на самом деле была… я.
Как громом пораженные, они смотрели то на меня, то на картину. Это было вещее полотно. Танаис, сама того не подозревая, предупреждала меня, но я отказывалась верить и предпочла все забыть.
— Ноэминь, не пугай нас! Не говори глупостей! — Тана с поспешностью вернула ткань на место. — В последнее время на тебя столько навалилось, вот тебе и мерещится всякое.
— Вы не понимаете…
— Ноэ, — перебил меня Даян, словно стараясь укрыться от правды, — не нужно винить себя в том, чего ты не совершала! Пойдем отсюда!
— Вы не понимаете! — словно в бреду повторяла я, глотая слезы отчаяния. — Теперь все встало на свои места. Мне казалось, что я вижу сны, на самом же деле все происходило наяву. Это я совершала те страшные ритуалы… Зажмурившись, вспомнила ночь, когда мы с Велесом отправились ловить преступника. Ни с того, ни с сего я почувствовала недомогание, и Велес уговорил меня вернуться к себе, а потом очнулась в коридоре. Все не могла понять, как меня угораздило из постели переместиться на первый этаж. Как будто пелена рухнула с глаз. Я все вспомнила. Каждый ритуал, каждую жертву, которую призывала с помощью доселе неведомых мне заклятий. Истерично всхлипнула.
— Он все видел. Когда я уже закончила ритуал и хотела исчезнуть, Катан вошел в комнату. Попытался схватить меня… и я его убила. Проткнула ритуальным кинжалом, чтобы он никогда и никому не рассказал об истинной виновнице творящихся в Горнвилле кошмаров. Друзья сочувственно смотрела на меня. Они мне не верили. Не хотели верить!
— Ноэ, ты что надумала?! Пытаешься спасти Хейли любой ценой, а для этого хочешь убедить нас и в первую очередь саму себя в невероятном! Но ведь это неправда! — Танаис уже готова была отхлестать меня по щекам, лишь бы привести в чувство и заставить отречься от своих слов.
— Если все это делала ты, наверняка бы что-то осталось в твоей памяти, — нервно проговорил Даян.
— Лишь смутные образы кого-то напоминающей мне девушки… Сама я не ведала, что творю. Наверное, он управлял мною. Этот старик. С помощью браслета. Не знаю, каким образом ему это удавалось, но именно альяри я подчинялась там, в Олшире. Поэтому-то иллюзионист и защитил меня от драугров, уничтожил Лею. Я была марионеткой в его руках, должна была провести все девять ритуалов, чтобы вернуть Мороса.
— Но почему? Почему ты?! — воскликнула Танаис.
— Не знаю! Друзья утешали меня, уговаривали уйти, забыть о картине. Но как я могла забыть? Столько месяцев искала преступника, на самом же деле он был ближе, чем можно было представить. Он жил внутри меня. Вот почему девушка из «снов» казалась мне такой знакомой… Я больше не пыталась сдерживать слезы, они слепили глаза, обжигали кожу.
— Наверное, ему нужен был кто-то из рода д'Оранов. Никто кроме потомков жрецов не мог использовать в Горнвилле магию, а я, как одна из них, могла. Все гадала, как мне удалось провести ритуал наведения болезни. Всевышний! Я ведь закляла саму себя, а потом удивлялась, почему мне так плохо, думала, загадочная незнакомка отразила мое заклятие. На самом же деле никто ничего не отражал!
— Теперь альяри принадлежит Алессандру, — прошептала Танаис.
— И он, возможно, продолжает проводить ритуалы. Альяри повелевает им. Что же я натворила! А Хейли… Получается, сегодня ее будут судить вместо меня… Я должна во всем признаться. Сейчас же!
— Ты не сделаешь этого! — закричала Тана и замерла на ступеньках, преграждая мне путь.
— Сделаю! — оттолкнув подругу, отрезала я.
— Но ведь тебя осудят! — Даян попытался удержать меня за руку, но я вырвалась и побежала вниз.
— И будут совершенно правы. Главное, Хейли оправдают.
— А что станет с тобой?
Я не знала. Да, честно говоря, это было последнее, что меня сейчас волновало. В тот момент я ненавидела себя. За все ошибки, которые совершила. За все секреты, которые утаила. И пусть ритуалы я проводила неосознанно, под действием магического артефакта, но это не умаляло моей вины. Если бы рассказала Кротчу о браслете, если бы не подарила его Алессандру. Слишком много «если бы»… Сейчас я жаждала наказания, и чем суровее, тем лучше. Главное успеть рассказать, главное, чтобы меня услышали!
Во Дворец правосудия мы явились к самому началу заседания. Войдя в зал, первым делом поискала глазами Брама. Тот разговаривал с родителями Хейли. Леди Кэйтлин, белая как снег, все время поглядывала на дверь, откуда в сопровождении стражников должна была появиться их дочь. Пытаясь справиться с подступающими слезами, я направилась к ним.
— Мэтр Брам! Адвокат обернулся.
Я ускорила шаг, то и дело кого-то задевая и наступая на ноги, слыша за спиной недовольные возгласы. Колени дрожали, мысли в голове прыгали, словно в безумном танце, мне никак не удавалось сплести их воедино и взять себя в руки. Как признаться родителями Хейли, что это я совершала преступления, в которых обвиняют их дочь? Как заставить судей мне поверить?!
— Нам нужно поговорить! — Подбежав к Браму, коротко поприветствовала Дашиэлов, боясь встретиться с ними взглядом, и попросила адвоката уделить мне внимания.
Тот уверил родителей Хейли, что все будет хорошо, и сделал шаг в мою сторону, но тут объявили о начале заседания.
— Ноэминь, поговорим позже. — Адвокат уже спускался с трибуны. — Я должен готовиться к выступлению. Хотела последовать за ним, но Даян удержал меня:
