— Агния, пойми… — попыталась оправдаться я, но девушка резко толкнула меня, буквально припечатав к стене.
— Нечего понимать. Ты, ты говорила, что он тебе не нужен! И что же произошло? Решила не отдавать его мне?
— Агния… — но она уже меня не слышала.
— А ведь ты его даже не любишь! — она больше не могла сдерживать слезы. — Я знаю, что такое любовь, а ты нет. Я это вижу. Ведь я люблю его. Всем сердцем. Каждой клеточкой своего тела! И он начал отвечать мне взаимностью, если бы не ты! Ты всё испортила! Просто скажи — зачем?
— Агния, да послушай меня. Всё гораздо сложнее, чем ты думаешь. Нам пришлось через многое пройти вместе, и…
— Ах, да. Из-за своей глупости ты его чуть не убила. Я считала тебя своей подругой. Лучшей из всех кого я когда-либо встречала. А ты оказалась не лучше других. Даже хуже. Даже Виолетта играет по-честному. Да, она жестока, но не скрывает это под маской невинности. Ты же бьешь в спину.
Она развернулась, чтобы уйти, но вдруг замерла и вновь посмотрела на меня.
— Ты не достойна его. Кто угодно, только не ты. Ты — хуже дьявола.
Я не промолвила ни слова. Просто стояла и смотрела, как она открывает дверь и уходит. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы прийти в себя и кинулась вслед за Агнией.
— Агния. Подожди!
— Я больше не желаю тебя видеть, — выкрикнула она и громко хлопнула дверью в свою комнату.
Мне оставалось лишь упрямо смотреть на опустевший коридор, отчаянно пытаясь успокоить взбунтовавшиеся чувства. Удивление, страх, отчаяние. Всё смешалось в один поток, захлестнувший меня с головой.
— Браво, — раздался рядом со мной чей-то голос. — Какая драматическая сцена. Я действительно чуть не заплакала.
Я обернулась. За моей спиной стояла улыбающаяся Виолетта. Ее глаза просто светились злорадством.
— А я давно в этом убедилась. Ты редкостная дрянь. Строишь из себя саму невинность. Отличный отвлекающий маневр. Я аплодирую стоя.
Тишину коридора разорвали ее скудные аплодисменты. В ответ я только поморщилась.
— Просто помолчи.
Но Виолетта проигнорировала меня.
— Знаешь. В какой-то мере я тобой даже восхищаюсь. Увы, я не такая ловкая и беспринципная как ты. Иначе Эдриан и вечная жизнь были бы уже моими. Мой проигрыш — моя вина. Снимаю перед тобой шляпу.
Я больше не могла слушать ее. Нервы были на пределе. На глазах навернулись слезы, и мне с трудом удавалось не расплакаться прямо перед ней. Развернувшись, я кинулась в свою и комнату и, закрыв за собой дверь, упала на кровать, спрятала лицо в подушку. Слезы душили и я, наконец, дала им волю.
У меня больше не было друзей в этом доме. И в этом действительно была виновата только я одна. Какие бы оправдания не возникали в моей голове, всё было напрасно. Я действительно забрала Эдриана у Агнии. Не важно, что я мечтала о забытьи, что до сих пор боялась вампиров и от единой мысли, что я стану одной из них, меня бросало в дрожь. Сейчас я была его избранницей, а завтра стану вечной спутницей. Я действительно была дрянью. Агния имела полное право злиться на меня. Но ничего нельзя было повернуть вспять. Более того, я не сомневалась в своем решении. Ведь у меня была веская причина так поступить. Ведь так? Мне бы не позволили уйти без боя. Не знаю, что и кому я хотела доказать, но остаться и остановить назревающую войну стало для меня смыслом жизни. Вот только за кого я болела в этом противостояние, мне так и не удавалось определить. Наверное, в этом и был главный смысл удержать их от войны? Чтобы потом не выбирать чью-то сторону.
Ко мне заходила мама, но, заметив, что я не реагирую на ее присутствие, лишь сказала, что отец хочет поговорить со мной, но подождет до утра, и быстро ушла. Я всё также тихо лежала на кровати и пыталась понять, как же дошло до этого. Как я вообще оказалась здесь? Только вчера главной проблемой для меня были школьные уроки, а теперь… теперь гораздо важнее было просто пережить еще один день.
Вдруг меня словно ударило током, и я поднялась с кровати. Завтра. Завтра будет Посвящение! Одно дело думать об этом, как о чем-то далеком и несбыточном, а совсем другое — пройти через ритуал. Мне тут же вспомнились строчки из Договора и жуткая иллюстрация, описывающая соединение человека и вампира. Единственным желанием было кинуться в комнату Эдриана и отказаться. Или хотя бы позволить ему убедить себя в том, что мне ничего не угрожает.
Я уже была готова идти в комнату к вампиру, как раздался стук в дверь. Я обернулась и застыла на месте. На пороге стоял отец Эдриана. Безмолвный, холодный, сосредоточенный.
— Мистер Ньюбелз? — я не могла поверить, что он здесь, в моей комнате.
— Я знал, что ты не спишь. Извини, если помешал, — его голос был бесцветен, словно из него выкачали все эмоции.
Секунда и он оказался рядом с большим кожаным креслом, которое стояло возле кровати. Я вспомнила, как не так давно Эдриан сидел в нем точно в такой же позе. Но сейчас это был не мой вампир, а его отец. Такой отстраненный, что меня окатывало ледяной волной при единственном взгляде на него. Не думаю, что он пришел благословить меня перед обращением.
— Вы не помешали, — с трудом удалось выдавить мне из себя.
— Ты же знаешь, зачем я здесь? — спросил он, слегка прищурив глаза, отчего его хрустально-голубые глаза засияли как драгоценности.
Я отрицательно покачала головой, поборов, внезапно подступивший приступ тошноты. Мне стало невероятно страшно. Еще никогда я так ясно не ощущала, что нахожусь в одной комнате с хищником.
— Странно. Я надеялся, что нам удастся поговорить на равных. Без всей этой лжи.
— Лжи? — удивилась я.
Лицо мистера Ньюбелза искривилось как от зубной боли, хотя готова была поклясться, что он не способен ее испытывать.
— Хватит, — резко бросил он, от чего я буквально подскочила на кровати. — Хватит. Ты можешь лгать Эдриану, потому что мой сын влюбленный идиот. Но ты не можешь лгать мне. Я все знаю.
Я молча смотрела на него, изучая это мраморное совершенное лицо, но не могла понять, о чем он говорит. Что мне нужно было сказать, чтобы еще больше не разозлить его? Я с надеждой посмотрела на дверь, но надеяться на то, что кто-то прервет нас в столь поздний час, было глупо. Мистер Ньюбелз предусмотрел всё.
— Нас никто не побеспокоит, — усмехнулся вампир, словно прочитав мои мысли.
— Что вы хотите? — решительно произнесла я и подняла глаза на отца Эдриана.
Несколько секунд он смотрел на меня, не мигая, а потом словно расслабившись, развалился в кресле, закинув ногу на ногу.
— Теона, я хочу лишь одного — правды.
Я молчала, и ему пришлось продолжить.
