— Еще какое, папа! — Дэвид помчался по коридору в направлении следующего лестничного пролета вверх.
Крис направился следом. Откуда вдруг возникли мысли о море? Как будто они проникли в его голову откуда-то извне. Сейчас даже воспоминание о них вызывало какое-то странное чувство... Он зябко повел плечами и облизал пересохшие губы. Может, так начинают сходить с ума?
— Давай же, папа!
Дэвид был уже на лестнице. Он быстро полез по ступенькам, скрывшись из виду.
Крис, растирая лицо, пошел за ним. Это все треволнения переезда, решил он. Переутомление.
— В чем дело, папа?
Голос Дэвида доносился с верха лестницы.
— Что ты хочешь сказать — «в чем дело»?
Дэвид стоял на верхней ступеньке. На фоне темной пустоты он казался таким хрупким.
— Папа... — ответил Дэвид тем тоном, который указывал родителям, что его начинает раздражать их несообразительность. — Па-ап. Ты же орал на меня.
— Ни слова не сказал.
— Нет сказал... Врун, — с некоторой обидой проговорил Дэвид.
— Ты снова фантазируешь.
— А вот и нет.
— Ладно, Дэвид. Наверно, ты услышал ветер или эхо.
Или ты позвал его, Крис? У тебя начинается старческий маразм. Прими две таблетки парацетамола и приляг в темной комнате.
Крис посмотрел на мальчика, наблюдающего за ним сверху. Из-за искажения перспективы, освещения или еще отчего-нибудь Дэвид казался дальше, чем он мог находиться. А над ним зияла эта черная дыра — просто какая-то свистящая колоссальная пустота.
Крис мысленно вновь перенесся к той поездке в Скарборо, когда глядел на детей, стоявших на лестнице волнореза, а море, шипящее, как огромный бесформенный зверь, билось о мол, и потоки пены лизали ступени. Ребятишки, весело вопя, бежали вверх, не понимая, насколько опасна эта игра. Крис поймал себя на том, что ставит Дэвида на их место. Хихикающего, сбегающего вниз к колышущейся темной воде, а потом несущегося обратно, когда поднимается следующая волна, чтобы сожрать ступени одну за другой. Конечно же, Дэвид не успевает. Мускулистый напор воды сталкивает его с каменных ступеней и уносит в лоно океана. Слышится крик Дэвида: «Папа... Папа... Вытащи меня!»
Лицо Дэвида скрывается под пеной. Мучительная беспомощность Криса.
Если море утащит Дэвида на глубину, он утонет под вздымающимися водами. Если оно выбросит его обратно на волнорез, то его тело расплющит о каменные глыбы.
Прыгнуть в волны и пытаться спасти мальчика равносильно самоубийству. Никто не сумел бы выплыть из такой воды.
А он попытался бы? Не испытывая колебаний, Крис знал ответ.
Конечно, попытался бы.
По телу прошел неизбежный электрический удар страха.
— Дэвид. Стой там, — проговорил Крис ровным голосом, но быстро побежал по ступенькам. — Не уходи.
— Ладно.
Собственно, ничего особо тревожного на верхнем этаже не было. В конце концов, морской форт на совесть сложен из доброго йоркширского камня.
Там с ними ничего случиться не может.
Как он делал это каждый вечер на протяжении последних десяти лет, Марк Фауст запер дверь своей лавки и отправился на набережную Аут-Баттервика.
Там уже собрались человек десять или даже больше. Двое-трое кивнули ему в знак приветствия, но большинство вглядывались в море.
Вот майор со своей собакой, изящно постриженным терьером. На мужчине широкие серые брюки и фланелевая куртка с орденской колодкой на нагрудном кармашке — словом, типичный отставной офицер. А вот миссис Джарвис — придвинула свое кресло-каталку к самому краю мостовой и сидит, положив ногу на низенькую стенку, отделявшую песок от дороги... Всем известно, что она страдает раком позвоночника и до Рождества вряд ли дотянет.
Позади них по дороге медленно проехал автомобиль. Должно быть, преподобный Рид. Он никогда не стоял здесь вместе с другими обитателями Аут-Баттервика, однако он проедет на «остине» туда и обратно по приморской дороге по крайней мере еще трижды, прежде чем солнце канет в соленые топи.
Собиралось все больше народу, главным образом люди средних лет и старики. Если не считать маленькую Рози Тамворт. Ей сейчас, видимо, тринадцать, но ум трехлетнего ребенка, и руки трясутся.
Марк наблюдал. Все мы состоим из привычек. Приходим сюда в одно и то же время. Стоим на тех же местах, и, наверно, все затаили в себе одни и те же чувства — то же самое напряженное ожидание, которое напрягает каждый мускул, словно тетиву лука.
Бринли Фокс не был похож на остальных. Опустив голову, он шагал по берегу, свирепо затягиваясь сигаретой. Точь-в-точь старомодный муж у родильного отделения.
Пыхтя от напряжения, торопливой походкой явился маленький лондонец Тони Гейтман.
Тони ободряюще кивнул Марку.
Они ждали. Напряжение возрастало.
На этих сборищах никто не разговаривал. Пока, во всяком случае; пока не заканчивалось ожидание.
Но сегодня Марк должен был кое-что сказать лондонцу; придется подождать.
Собака майора заскулила и начала бегать туда-сюда, насколько ей позволял поводок из искусственной кожи. Майор словно ничего не замечал. Он всматривался в море. Как Марк и все, кто был рядом.
Фокс зашагал быстрее, не поднимая глаз. Море для него не существовало. Оно содержало один лишний предмет.
Покусывая губу, Марк обвел взглядом горизонт, где блеснули последние лучи солнца. Море казалось совершенно, совершенно спокойным. Однако он заметил, что чайки перестали кружить в небе и устремились в сторону суши. Надвигалась сильная буря.
Собака визгливо тявкнула и завертелась.
Марк сильнее прикусил губу. Неужели оно? Оно приближается?
Все вокруг затаили дыхание. Они тоже почувствовали...
Марку казалось, что оно растекается по всему пространству. Вроде электричества, проникающего везде. Прямо до самого песка, скрипящего под ногами. Такое сильное, что он почти ощущал его вкус.
Вдруг оно исчезло. Так же внезапно, как и появилось.
Это была лишь первая волна того, чего все они ждали. Даже малютка Рози Тамворт, убирающая пряди светлых волос с детского личика дрожащей рукой.
Напряжение спало. Сегодня этого не случится. Вполне вероятно, не завтра и не на той неделе, а когда-нибудь — скоро.
Майор извлек из кармана теннисный мячик и швырнул его вдоль берега. Пес, спущенный с поводка, метнулся, словно им выстрелили из пушки, разрядив напряжение мускулов в стремительном броске.
— Добрый вечер, Тони, — проговорил Марк низким рокочущим голосом. — Я тебя как раз и ловлю.
— Выкладывай.
— Слыхал про тот старый морской форт у Мэнсхеда?
Лондонец кинул на Марка изумленный взгляд.
— Нет. А что такое?
— Туда вселяются. — Марк следил за реакцией Тони Гейтмана.
